Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия

— Здесь она бросила чемоданы и побежала.

— Почему?

— Наверное, испугалась. Она оглянулась и увидела тебя. Ты помнишь, как она любила шмотки, босс?

Сидни помрачнел.

— Помню.

— Тогда тебе будет легко представить, как сильно она струхнула.

— А ты не боишься меня, Райс?

— Думаешь, стоило бы?

— Если верить тебе, то я чокнутый маньяк с раздвоением личности.

— Хороший вопрос, босс.

— В смысле?

— Ангел Смерти был частью тебя, — объяснил Райс, — но вряд ли… как ты выразился… он был одной из твоих личностей. Я не настолько хорошо разбираюсь в этой теме… но мне кажется, что личности взаимозаменяемы, так? Пока бодрствует одна, остальные как бы дремлют. Потом на сцену выходит другая. И так далее.

— И что не так?

— Ты, настоящий ты… не спал. Он был тобой, — добавил каратель, — и в то же время не был.

— И почему же я не вмешался? Не остановил его? Я хотел помириться. Я помню, — выдохнул Сидни, — что пошел за ней с этой мыслью.

— Потому что ты был всего лишь человеком за глазами.

— А говоришь, что не разбираешься в теме.

— У меня были месяцы, чтобы разложить все по полочкам, босс.

— Почему ты меня не выдал?

Каратель передернул плечами.

— А зачем мне было это делать? Ради чего? Первое время я не спускал с тебя глаз. Ты принимал рациональные решения, как и прежде, ты не съехал с катушек. Поэтому я играл в твою игру и пытался под тебя подладиться. Лишь конченый псих станет искать преступника, являясь убийцей самому. С этим ты согласен? К тому же… и можешь считать меня трусом… но я не знал, как действует тот, другой. Я не хотел попасть под раздачу.

Они добрались до тупичка. К грязной кирпичной стене прижимались мусорные баки, под одним из которых Сидни нашел фотографию.

— Здесь? — спросил он.

Райс кивнул.

— Я и не думал, что ты вернешься сюда. Я с большим трудом заставил себя выбросить снимок. Мы оба, я и мой отец, буквально помешались на нем. Но ты пришел и забрал его… и он снова натворил дел.

— Как… — выдавил Сидни перехваченным горлом, — как это произошло? Шена… Она… сопротивлялась?

— Поначалу да. Босс… — каратель смешался, — ты же знаешь, как она умерла. Ты видел тело. Кажется, она что-то говорила, но я стоял слишком далеко, чтобы разобрать. Да и много ли она могла сказать? Со сдавленной-то шеей? Не было никакой… прелюдии. Она спряталась тут, чтобы перевести дух, и ты настиг ее. Ты… он… был очень сильным. Ее ноги… болтались над землей.

— Ясно, — его плечи поникли. — Можешь идти.

Однако Райс не уходил.

— Иди, — повторил Сидни, — оставь меня.

— Босс…

— Что?

— Не вини себя.

Тот внезапно вспыхнул:

— Пошел к черту! Давай, вали!

На этот раз каратель все же ретировался. Оставшись один, Сидни запрокинул голову: полная луна еле виднелась сквозь марево облаков. В тупичке воняло мочой и помоями. Когда все покрывал снег… это место не казалось ему столь отвратительным. Так вышло, что именно здесь умерла Шена, и это он ее задушил.

Давай, Шахат, не дрейфь.

Мокрая, избитая Лотти с вывихнутым запястьем смотрит в дуло его пистолета. Она же с перебитым носом, брыкается и дергает ногами, потому что он держит ее за горло. Тысячи окровавленных Лотти корчатся и стонут перед ним на земле. Тел так много, что невозможно сделать шаг, чтобы не наступить на одно из них. Их губы шевелятся, скандируя его имя.

Шахат, Шахат, Шахат.

Сидни взглянул на свои руки. Он должен знать. Должен вспомнить подробности. Если он правда убил ее… то худшее, что можно было сделать, — это все забыть.

Ты был всего лишь человеком за глазами.

Стоит признать, что он никогда на сто процентов не доверял любимой и, наткнувшись на тот треклятый журнал, лишь получил подтверждение своим давнишним подозрениям. Но почему он превратился в Ангела Смерти? Что спровоцировало эту трансформацию? И куда этот Ангел подевался потом?

Он просидел в подворотне до самого утра, душевно истязая себя. Когда события той роковой ночи начали медленно проступать в его памяти, Сидни содрогнулся от холода, хотя на улице давно цвела весна.

Вернувшись в свой подвал, Хлоя обнаружила там не одно, а целых два мертвых тела: Лотти впрыснула морфин Аирре, а потом и себе, и второй шприц до сих пор торчал из вены на руке карательницы. В общем-то Хлою устраивал практически любой результат, пусть она и не ожидала, что преданность Лотти простиралась настолько далеко. Она не стала суетиться, сразу же избавляясь от трупов: тут было холодно, как в морге, так что они вполне могли еще полежать.

Куда больше ее интересовали записи с камер. Лотти и Видящий должны были сказать что-то друг другу, перед тем как самоустраниться. Хлоя собиралась убраться из этого города, как только Зов перестанет ей мешать, но с этим придется повременить. Последние события внесли сумятицу в ее планы.

Включив обратную перемотку, она добралась до момента, когда они еще беседовали. Хлоя прибавила громкость: Лотти хныкала, как маленькая девочка, Аирре говорил шепотом, его осипший голос дрожал и срывался. Из-за всхлипов и шмыганья носом ничего нельзя было разобрать. Она передвинула ползунок еще дальше вправо и поднесла ухо к колонке. На записи Видящий схватил Лотти за волосы и нагнул к себе, шевеля губами. Сквозь шипение и помехи донеслось:

— …Ангелов Смерти… кроме нас.

Хлоя отмотала на пять секунд назад. Поигралась с настройками аудио.

— …тельно. И не плачь, — произнес Аирре. Лотти шумно втянула сопли, и этот трубный звук, сопровождаясь фоновым треском, больно ударил по перепонкам. Поморщившись, Хлоя отодвинулась от колонки. — Нет никаких Ангелов Смерти, — последовал глухой стук упавшей руки, — кроме нас.

Хлоя нажала паузу, откинулась на спинку вращающегося стула и, отталкиваясь ногой, сделала пару оборотов вокруг своей оси. Она давно подозревала, что ужасный Шахат — всего лишь бабайка, своеобразный предохранитель для тех, кто однажды пережил смерть. Иначе как удержать их от безумств? Впрочем, Тару и Лиз мстительные ангелы ничуть не пугали. Может, они не думали, что делают что-то плохое или что большой беды не будет, если они прикончат дюжину автостопщиков. Или что им все сойдет с рук… Как бы там ни было, они ошибались.

Обернувшись к мониторам, она снова прокрутила запись назад, на этот раз на минуту. На видео Аирре поцеловал Лотти. Надо же! Хлоя скептически усмехнулась. Из них бы вышла неплохая пара: великомученик и психопатка.

Она ткнула мышкой в иконку со звуком.

— …вет, Черный Вестник, как ты его ни называй, никогда не существовал в реальности.

Ничего нового.

— …не придет за тобой. Никто с тебя не спросит.

— …сидели и внимали, пока я пугал вас страшилкой, которую…

— …мрак, наполненный глазами…

— …го ты боишься?

Хлоя прослушала несколько предыдущих диалогов, как выяснилось, не содержавших никакой полезной информации. Они обменивались любовными признаниями. Аирре стенал и рыдал от боли, Лотти пыталась его утешить: ласковыми словами, уколами или тем и другим одновременно. Видящий был слегка не в себе, он барахтался между прошлым и настоящим, и части его мозга то отказывали, то активировались вновь. Только в самом конце его сознание ненадолго прояснилось.

Неужели ей придется смотреть все тридцать с лишним часов видео, чтобы докопаться до истины? И еще неизвестно, даст ли это хоть какой-то результат. Она поднялась с рабочего места, чтобы размяться, подергала плечами взад-вперед и ладонью помассировала затекшую шею. Затем приготовила себе чай и поудобнее устроилась перед экранами, закинув ноги на стол.

Сколько же они наговорили в течение этих полутора суток! Такое ощущение, что они много месяцев старательно копили слова, чтобы в какой-то момент единым махом обрушить их на собеседника. Периодически Аирре нес полнейшую ахинею, но Лотти как-то понимала, что он лепечет, и отвечала ему. Организм Хлои впервые очистился от дюжины препаратов, включая стимуляторы, которыми она пичкала себя изо дня в день, и вскоре она начала терять концентрацию. Понадобился еще один перерыв.