Майкл Скотт - Святыни

— Если удастся, я расскажу тебе о его истории и о его силах...

В душе Грега возникло ощущение потери, будто бы он расстался с кем-то очень близким. Он ощутил внезапную слабость, почувствовал себя не сильнее новорожденного котенка, однако вместе с тем внезапно пропало напряжение последних дней, голова стала ясной и слегка кружилась.

Элайн, напротив, ощутила, как все ее существо наполнялось силой, передававшейся от древнего меча, как потоки этой невероятной силы потекли по ее рукам, залили ее грудь и все ее существо. Девушка вскинула меч над головой. Сломанное лезвие указывало на заходившее солнце. Рыжие волосы Элайн поднялись и окутали ее голову, словно покрывало, они блестели и слегка потрескивали.

Эмброуз поднял с земли рог, который уронила Элайн. Вокруг рога было заметно слабое свечение.

— Его я возьму с собой. Он нам поможет.

Элайн опустила меч и пристально посмотрела на Эмброуза; взгляд ее зеленых глаз был тяжелым, и в нем не было прощения.

— Я не могу согласиться с тем, что вы хотите сделать.

— Предложи мне что-нибудь другое, — спокойно отозвался Эмброуз.

Элайн предпочла не расслышать его слов.

— Скажите, что вы попытаетесь спасти этих людей.

— Нет, — прозвучал простой ответ старика.

— Люди погибнут, — пробормотал Грег.

— Рано или поздно всех нас постигнет смерть.

Саурин открывал входную дверь, однако Вивьен распахнула ее изнутри и едва ли не втащила его в дом. Ему стало неприятно от того, что она была одета в свободное платье и не собиралась освободиться от него.

— Они рядом, — прошептала Вивьен, и выражение ее лица при этом было чрезвычайно взволнованным.

— Кто? — спросил Саурин.

— Мэттьюз с девчонкой. Они уже очень, очень близко. Этим утром я трижды ощущала их присутствие, и каждый раз они оказывались все ближе. Мне кажется, что они идут сюда.

Саурин крепко сжал пальцы рук, поднимаясь в спальню следом за ней. Обычно его возбуждал вид ее ягодиц, колыхавшихся под тонкой тканью, в нем просыпалось желание, но сегодня был особенный день. Сейчас ему было нужно сконцентрировать всю энергию для предстоявшего ритуала.

— Ты хочешь, чтобы я обратилась в полицию? — спросила Вивьен.

Саурин покачал головой.

— Я не особенно надеюсь на то, что им удастся захватить Мэттьюза, но, может быть, так даже лучше, если они будут работать в этом направлении и отправятся прочесывать лес.

Вивьен, стоя в дверях, смотрела, как Саурин сбрасывал с себя одежду.

— Мне кажется, что с ними кто-то третий, — спокойно произнесла она.

— Третий?

— Я не вполне в этом уверена. Дело в том, что их души то появляются, то исчезают в астрале, а само астральное пространство абсолютно серое, оно искажается, сквозь него стало невозможно пройти, невозможно что-нибудь в нем увидеть.

Саурин сел на кровать и начал стягивать с себя брюки.

— Некому было бы прийти к ним на помощь. У них в руках две Святыни; возможно, совместное действие реликвий защищает их от нас.

— Может быть, ты прав, — с сомнением отозвалась Вивьен.

Обнаженный Саурин поднялся и раскинул руки в стороны; было слышно, как хрустнули его суставы, когда он расправил плечи, потом он улыбнулся и заключил Вивьен в свои объятия. Сейчас он целовал ее по-настоящему страстно.

— Знаешь ли ты, что сегодня за день? — пробормотал он.

— Тридцать первое июля, канун Лугнасада.

Саурин покачал головой.

— Сегодня последний день существования человечества.

Глава 61

По небу быстро бежали темные тучи, они переваливались через дальние горные хребты и обволакивали небо, словно закрывая его темным щитом. По земле разбежались неуловимые тени, нагоняя леденящий холод на все, чего они касались, на пересохшую землю упали огромные капли холодного дождя, крупные градины забарабанили по туго натянутым крышам палаток. Над полями разнесся дружный возглас участников фестиваля.

В изумрудном полумраке пещеры Эмброуз рассматривал Рог Брана. Когда-то эта реликвия носила другое имя, но сейчас старик не мог его вспомнить. Тогда он купил этот рог у египтянина... или у грека... нет, он купил рог у нубийского торговца, продававшего резные костяные изделия.

Вспомнив об этом, Эмброуз улыбнулся: это случилось две тысячи лет назад, однако память о том дне оставалась свежей. На миг ему даже показалось, что он почувствовал запах пота, исходивший от торговца, необычный аромат экзотических притираний, которым была пропитана его кожа и жесткие курчавые волосы, запах верблюжьей мочи, въевшейся в расшитую цветистую одежду нубийца. Тогда Иосиф просто залюбовался охотничьим рогом, оценил причудливую красивую работу и подумал, что смог бы выручить за этот рог хорошие деньги. Он знал одного греческого торговца из Тира, питавшего страсть к резьбе по кости, этот грек непременно купил бы рог, особенно, если бы Иосиф сопроводил свое предложение нехитрой экзотической байкой. Кроме того, на обратном пути Иосиф собирался представить греку Иешуа, поскольку тот питал особое пристрастие к мальчикам; впрочем, греку нравились красивые мальчики, а Иешуа отнюдь нельзя было назвать красавчиком.

Однако замыслам Иосифа не суждено было осуществиться. Иешуа использовал рог и все другие товары для того, чтобы сделать из них магические ключи от мира демонов с помощью древних заклинаний.

А теперь Иешуа поклонялись как Богу или как Сыну Божьему. Иосиф вовсе не был уверен в божественном происхождении, племянника, хотя, конечно, понимал, что мальчик был не простым человеком. В те далекие времена в мире существовала древняя великая магия. Чудовища, о которых сейчас можно было услышать лишь в легендах, тогда обитали на земле, то было время великих чудес. Теперь на свете не осталось места для чудес. Что ж, может быть, так было лучше.

Эмброуз поднес рог к губам, глубоко вдохнул и затрубил.

Грег запрокинул голову, широко раскрыв глаза.

Звук охотничьего рога.

Этот звук повторялся в его снах, однако сейчас Грег не спал. Снова и снова слышал он доносившийся из лесной чащи звук, древний звук, пробуждавший первобытные чувства.

Внезапно наступившую тишину разорвал отчаянный вой.

В ту минуту, когда на сцену поднимался Патрик О'Милойд из ирландского фольклорного ансамбля Дэндилион, солнце скрыли черно-серые тучи. Патрик безмолвно вознес молитву: наступал его звездный час. В толпе были два человека, которые должны были записывать его выступление, а кроме того, его должны записывать еще и на Би-Би-Си, а следовательно, нынешний концерт мог стать отправной точкой для блестящей карьеры. Он взглянул на барабанщика Шона Мейсона.