Виктор Точинов - Стая

– Вы туда не ездили, в Отрадное? После исчезновения? – спросил он.

– Чужая территория… Думаешь, все-таки собаки? Не, ерунда… Лариса-то Полякова здесь, посреди города пропала… Но если хочешь – съезди, я с Валюхой Орловым договорюсь, пропуск тебе выправит. Это у нас тут…

– Я с ним знаком.

– Ишь, успел уже… – покрутил головой Крапивин. – Вот и поезжай, может и в самом деле раскопаешь что любопытное.

«Да он совсем не прочь меня отсюда спровадить», – понял Граев.

– Нам надо обсудить ситуацию втроем, с Людмилой Петровной, – подвел он итог разговора. – Потому что у нас…

Граев не договорил.

Старый блочный дом содрогнулся. Стекла задребезжали. В буфете что-то дзенькнуло камертонно-чистым звуком.

Это был взрыв. Мощный и близкий.

2.

Что делать дальше, Макс не имел понятия. Вернее, главная задача осталась невыполненной, – Джазмен жив. И как к нему теперь подступиться, непонятно.

Единственный положительный результат от шумной акции – выигранное время. Сейчас Джазмену наверняка не до Макса, своих проблем выше крыши. Но рано или поздно – если позволить ему те проблемы расхлебать – экскурсии в подводный некрополь возобновятся, отсутствие свежего утопленника обнаружится, и…

И Джазмен вполне может задуматься: а не связаны ли эти два события, почти совпавшие по времени? Утопление и взрыв небольшого аккуратного особнячка? Тогда, вполне вероятно, Максу еще придется пожалеть о своем неуместном гуманизме, проявленном к девчонкам-секретаршам… Лицо человека, выставившего их из офиса, девчонки не разглядели, Макс натянул чеченку с прорезями, но рост и фигуру, конечно же, запомнили. А сложить два и два Джазмен способен, недаром же занял свой удельный престол и десять лет его крепко удерживает.

Вывод прост: надо повторить удар, не откладывая.

Легко сказать…

Домашний адрес Джазмена покойный Райнис не сообщил, считалось, что в предстояшей операции частные визиты не потребуется. Но можно попробовать выяснить… Да толку-то? Наверняка тот сейчас начнет стеречься – на танке не подъедешь, на вертолете не подлетишь.

Макс поднялся на ноги, пошел вдоль берега. План у него сложился незамысловатый, из двух пунктов.

Пункт первый: хорошенько пообедать. Желудок вдруг вспомнил, что последней трапезой стал вчерашний обед, и потребовал немедленно исправить положение.

Пункт второй: там видно будет.

План был незамедлительно выполнен, причем полностью. Выйдя час спустя из ресторанчика с несколько претенциозным названием «Русь», он увидел кое-что… За ним следили. Ненавязчиво этак топали следом.

Макс даже немного обрадовался – не надо ломать голову, что делать дальше.

3.

Капитан Крапивин по понятным причинам днем на улицу выходить не рисковал. Разведать – что и где взорвалось – отправился Граев.

– Особнячок на Театральной, – сказал он, вернувшись. – Не бытовуха, уверен. Кто-то заложил конкретный заряд под несущую стену– и половины домика как не бывало. Близко не подойти – оцепление, милиция, пожарные, медики… Любопытные дела у вас тут происходят.

– Погодь, погодь… Дом-то не на самой улице стоял? (Граев кивнул.) Чуть в глубине, за оградкой такой невысокой, да? (Граев вновь кивнул.) А напротив – три одинаковых, красных, торцом к улице развернутых?

– Были такие напротив, – подтвердил Граев уже словами. – В одном «Сбербанк», в другом «Продукты», в третьем…

– Понятно, – оборвал его Крапивин. – Кто-то Джазмена на воздух поднял. Ну дела… Такое творится, а я тут в нелегальщину ударился, из дому не выйти…

– Кто такой джазмен? – спросил Граев.

Ответить капитан не успел, в кармане у Граева беззвучно завибрировал мобильник. На экране высветился номер Людмилы.

– Я нашла его! – сказала она, не тратя время на приветствия. И почему-то шепотом.

– Кого – его? – не понял Граев.

– Вашего Максима! Узнала по той фотографии! Что мне делать?

– Где он?

– Идет по Карла Маркса, от ресторана «Русь» в сторону собора, я следом, незаметно.

Граев не помнил всех названий, что видел на плане города, но Карла Маркса знал хорошо – главная улица, местный Невский, или Крещатик, или Тверская… Далековато… Макс может засечь дилетантскую слежку и выкинуть какой-нибудь фортель.

– Догоните его. Скажите: «Я от Танцора». А потом…

Он сделал паузу. Если те, кому пришлось не по нраву расследование Крапивина, все-таки не купились на его инсценировку с больницей, и установили наблюдение за квартирой… Тогда собираться здесь, у капитана, нельзя, – под колпаком могут оказаться все четверо.

– Потом передайте ему трубку, – закончил Граев.

Макс поприветствовал его будничным тоном, словно они виделись каждый день. Или по меньшей мере регулярно перезванивались.

– Привет, Танцор! А у меня тут проблемы. Нужна твоя помощь.

– Слушай внимательно. Сейчас вы с женщиной сделаете так…

Крапивин подозрительно поглядывал на выдающего инструкции Граева. Похоже, решил, что объявился еще один потенциальный спаситель Лары Поляковой – и, соответственно, претендент на призовые деньги.

– С тобой пойду, – сказал он решительно, когда телефонный разговор завершился.

И повысил голос:

– Маня, бинты давай!

Шпион Яван Яфимович – I

Звали его, конечно, Иваном Ефимовичем. Но свое имя-отчество произносил он именно так: Яван Яфимович.

Познакомились они с Граевым (с пятнадцатилетним тогда пареньком) в конце семидесятых в маленькой деревушке Переволок, находившейся на самой границе России и Эстонии, на русском берегу пограничной реки Нарвы. Само собой, граница та являлась во времена Союза чисто формальной – линия на карте, не более.

Граев в детстве и юности несколько лет подряд проводил в Переволоке август месяц. Отец, страстный охотник и рыболов, снимал там половину дома – и на время своего отпуска брал с собой сына. Родители Граева жили врозь, так уж сложилось.

Яван Яфимович был тогда уже весьма пожилым и весьма общительным человеком с круглым добрым лицом, переходящим в округлую же лысину. Остатки седых волос на затылке сбривал. Ходил тяжело, опираясь на резную самодельную палку. Говорил с неким странным акцентом, заменяя звуком «я» некоторые другие гласные. Больше ничего приметного во внешности и манерах этого пенсионера не имелось.

Шпионское свое прошлое Яван Яфимович не афишировал, но особо и не скрывал. Иногда, выпив рюмку-другую (а больших количеств он и не употреблял) с Граевым-старшим, рассказывал, наряду с другими многочисленными историями, какой-нибудь эпизод из нелегких своих шпионских будней. За несколько лет знакомства сложилась из этих эпизодов достаточно связная история…