Сергей Жилин - Душегуб

Вещи решено было взять с собой.

Мимо проплывает нетронутый знак, ограничивающий скорость передвижения шестьюдесятью километрами. Нынче редкий транспорт нарушит этот запрет.

Описать окружение можно как дикую глушь с уродливым асфальтовым рубцом. Растения — те немногие, кто был рад Недоброму Утру, потому как с той минуты гнёт человека пал… Заросло всё, куда дотянулись кривые корни.

Стоп… это не человек там? Кто-то мелькнул за кустами, или мне показалось? Если он опасен, а скорее всего, так и есть, следует предупредить товарищей:

— Кажется, там в кустах кто-то есть.

Максимилиан тут же сбавил шаг и дождался, пока мы с ним поравняемся.

— Человек? — спросил он, кивая в сторону леса.

— Да. На секунду что-то мелькнуло…

— Ясно. Разбойников на этой дороге нет: здесь ходят разве что группы в Сеферан, а у них добра не бывает, зато орудий навалом — грабить бессмысленно. Но вы бы держали оружие наготове.

Не пренебрегая советом Максимилиана, я снял пистолет с предохранителя, а кобуру оставил незастёгнутой. Дальнейшие десять минут я смотрел только в сторону зелёной бесконечности. Но человек так и не появлялся больше.

На лице Юрико появилась новая ссадина — последствия вчерашнего порыва справедливости. Отправилась пройтись, а ввязалась в историю с местными: спасла челнока. Да, благородно, но никак не вяжется с её стремлением тише воды сидеть. Я её не осуждаю, но понять не могу. Интуиция подсказала, что обсуждать это не стоит.

Очень скоро Максимилиану стало скучно, и он продолжил рассказ баек о Сеферане:

— А однажды натолкнулись мы на гадов. Разведывали незаражённые территории и заприметили штук десять существ — сразу забежали в здание, забаррикадировали дверь и на второй этаж. Твари к нам, да ещё так неуклюже, а как подошли — распрямили свои ножищи, у них задняя нога два метра длинной! Эти прыгуны враз в окна второго попрыгали, а там уже и здравствуй зубы. Еле отбились, но пятерых там оставили.

— Раньше вы не рассказывали, что в Сеферане обитают мутировавшие животные, — холодно восприняла рассказ японка.

— Везде есть, не везде эти мутации на пользу животным. Например, видел я крысу с наростом на спине вдвое больше её самой — та ходить с ним не могла, её другие крысы подкармливать стали, ну, как с крысиным королём.

— Крысиным королём? — приподнял я брови.

— Да, не слышали? Это даже не мутация — обычное дело. Крысята ещё в утробе матери слипаются и начинают срастаться, а потом рождается нечто. Там и две, и три, и десять голов может быть, но всегда это чудо двигаться не может — приходится другим крысам корм носить. Зря о крысах так плохо говорят — они и своих не бросают.

Это точно. Не сравнить с историей одного моего знакомого: он как-то обнаружил обглоданный скелетик трёхрукого, но одноногого младенца в кювете. И оказался он там определённо стараниями матери…

И это лишь маленькая иллюстрация того, сколько бесчеловечного творят человеки.

А рассуждая об этом, стоит помнить, что ты не лучше.

— А слышали легенду про комнату двадцать один? — разошёлся не на шутку Максимилиан. В этот раз его взор мечтательно уставился в небо.

Мы с Юрико почти хором ответили, что не знаем.

— Ходит легенда, — придал рассказчик своему голосу театральной загадочности, — что существует некая комната, не простая, разумеется. В неё войдёшь — там порядок, всё чисто, прибрано. Захочешь — можешь дверь закрыть и лечь спать, а проснёшься уже в самом начале двадцать первого века, откуда и название. Сможешь попасть в довоенные годы…

— И где эта комната? — вопрос от напарницы не без малой доли скепсиса, но и с примесью настоящего интереса.

Либо я много фантазирую, либо очень плохо знаю Юрико.

— А она на одном месте не задерживается, — ответил проводник, — Может появиться в любом доме, в любом городе или деревне! Поговаривают, что наткнуться на неё может только достойный, которому под силу всё исправить… предотвратить войну…

Красивая легенда, так я и сказал Максимилиану. Как и любую легенду, её нельзя ни доказать, ни опровергнуть, но очень хочется в неё верить. Помнится, в книжке Юрико была похожая идея про то, что всё можно исправить, если переместиться во времени.

Увы, всего лишь глупая легенда…

Проходят часы, мы уже увереннее чувствуем себя в седле, посему набожный страж порядка разгоняет лошадей. По его уверениям, к ночи мы уже доберёмся до Сеферана.

Бедлам, беспорядок и вонь. Я ещё и ещё раз возвращаюсь в дом Алиес, но той нет. В этот раз я остаюсь в засаде, присел в кресло, начинаю считать секунды.

Марк отдал всю сумму до последней монеты. Отсыпал из собственного кармана, что примечательно. Откуда у человека, который долгое время вообще не работал, такая заначка? Либо я не всё знаю о работе в полиции, либо одно из двух…

В доме не теплее, чем на улице — я бы и рад растопить камин, но ничто не должно подпортить маленький сюрприз. Ты вернёшься домой, ты вернёшься, я подожду.

Не возьму в толк, почему местные власти не обратили внимания на сумасшедшую. Затворничество, жалкое полуголодное состояние и регулярные крики с танцем когтей — достаточные основания прийти и выполнить свой долг. Арестовать, застрелить, выгнать из деревни — мне ровным счётом безразлично, что порешат стражи порядка.

Как-то не подумал, что в Усницке их может попросту не быть.

За предыдущие визиты успел покопаться в жизни госпожи Зунтер: никаких денег, никакой еды, мебель в комнатах полуразрушена самой хозяйкой, самым ходовым интерьером является мусор. Его много. Алиес буквально захотела обмотаться им, как коконом, но в прекрасную бабочку не превратится — может не стараться.

«Тёплые огни» уже открыты, я при деньгах, но занят. Досадно.

После случившегося придётся искать работу: детей мне больше никто не наворует, как бы цинично это ни звучало. На лесопилку я не вернусь — определённо, хм, кто знает, пойти в полицию — тоже вариант.

Да, я стар, и осталось мне лет шесть в лучшем случае. Ничто, однако, не помешает загнуться завтра-послезавтра.

Алиес, поспешила бы ты…

— Там человек, — кивнула Юрико вправо.

Мы с Максимилианом остановили лошадей и приблизились к японке. Та не сводит глаз с раскидистого дуба, за корнями которого можно спрятать кавалерийский полк. Моя рука опустилась на готовый к бою пистолет.

— Он там? — указал на дуб полицейский.

— Да, этот человек из Гавары.

— То есть? — догадка накатила следом. — Люди Леквера?

— Иоанн заинтересовался нами основательно. Но тот — пеший.