Стивен Кинг - Бессонница

Я мог бы тоже пойти туда, подумал он. Я очень даже впишусь. Еще один реликт из «золотых времен» Билла.

Вот только не мог он никуда пойти. Ноги, судя по ощущениям, превратились в два чайных пакетика, которые удерживала вместе только хлипкая ниточка, и он был абсолютно уверен, что если попробует встать, то мешком рухнет на пол. Так что он просто сидел и смотрел в окно – следил за спектаклем, который разыгрывался перед ним на сцене, которая в это время обычно пустовала… если не считать Розали, иногда пробегавшей по улице. Это был спектакль, который он начал сам – одним анонимным звонком. Ральф увидел, как из дома вышли санитары. Теперь они шли куда медленнее. На носилках лежала фигура, накрытая простыней. Красно-синие блики падали на простыню, очерчивая контуры ног, бедер, рук, шеи и головы.

Ральфа внезапно отбросило назад, в его сон. Он увидел под простыней свою жену: не Мэй Лочер, а Каролину Робертс, – и в любую секунду ее голова могла треснуть, и черные жуки, которые питались плотью ее зараженного мозга, полезли бы наружу.

Ральф закрыл глаза руками. Из горла вырвался какой-то непонятный, нечленораздельный звук, в котором слились горечь и ярость, ужас и тревога. Он просидел так достаточно долго, мечтая лишь об одном: чтобы никогда не видеть того, что он видел, и слепо надеясь на то, что если и вправду был некий тоннель, ему все-таки не придется туда заходить. Да, ауры были загадочными и красивыми, но все-таки не настолько красивыми, чтобы компенсировать ему хотя бы одно мгновение из того ужасного сна, в котором его жену закопали в песок, – чтобы компенсировать весь ужас одиноких, бессонных ночей или эту фигуру, накрытую простыней, которую выносили из дома напротив.

Он хотел, чтобы этот спектакль закончился. И не только спектакль. Когда он сидел у окна, закрывая лицо руками, он хотел, чтобы закончилось все-все. В первый раз за все двадцать пять тысяч дней своей жизни Ральф Робертс хотел умереть.

Глава 9

На стене тесной каморки, которая была у Джона Лейдекера вместо рабочего кабинета, висел плакат, купленный, вероятно, в одном из окрестных видеосалонов за пару долларов. На плакате был изображен диснеевский слоненок Дамбо, парящий в небе на своих огромных волшебных ушах. На месте мордочки Дамбо была аккуратно наклеена фотография Сьюзан Дей с прорезанной дыркой для хобота в середине. На мультяшном пейзаже внизу кто-то пририсовал стрелку с надписью ДЕРРИ 250.

– Очень мило, – заметил Ральф.

Лейдекер рассмеялся.

– Ну да, но не слишком политкорректно, правда?

– Я думаю, это еще мягко сказано. – А вот интересно, подумал Ральф, что бы сказала об этом плакате Каролина, не говоря уже об Элен. Был понедельник, прохладный и сумрачный день; они с Лейдекером только что вернулись из здания суда, где Ральф давал показания о своей незабываемой встрече с Чарли Пикерингом. Вопросы ему задавал помощник окружного прокурора. Ральфу показалось, что этот молодой человек даже бриться начнет еще очень нескоро, не говоря уже об остальном.

Лейдекер пошел в суд вместе с ним, как и обещал; он сидел в уголке и молчал на протяжении всего допроса. А его обещание угостить Ральфа кофе оказалось всего лишь фигурой речи – потому что ту жутковатого вида коричневую бурду, которую выплюнул автомат в углу комнаты отдыха на втором этаже Полицейского управления, назвать кофе было никак невозможно, даже с большой натяжкой. Ральф с опаской отпил маленький глоточек и очень порадовался, обнаружив, что на вкус это чуть-чуть получше, чем на вид.

– Сахар? Сливки? – спросил Лейдекер. – Может быть, пистолет – пристрелить эту гадость, чтобы не мучилась.

Ральф улыбнулся и покачал головой.

– Ничего, пить можно… хотя моему мнению доверять нельзя. С прошлого лета я перешел на две кружки в день, так что теперь для меня любой кофе хорош.

– Ага, у меня та же история с сигаретами: чем меньше курю, тем лучше они на вкус. Вредные привычки – такая зараза. – Лейдекер достал свою коробочку с зубочистками, вынул одну и засунул в уголок рта. Потом он поставил свою кружку прямо на системный блок компьютера, подошел к плакату с Дамбо и начал вытаскивать кнопки, которыми он был пришпилен к стене.

– Если из-за меня, то не стоит, – сказал Ральф. – Это же ваш кабинет.

– Нет, не мой. – Лейдекер оторвал от плаката фотографию Сьюзан Дей, смял ее и выкинул в мусорную корзину. Потом скрутил плакат в трубочку.

– Да? А тогда почему на двери ваше имя?

– Имя мое, но кабинет ваш. Ваш и ваших товарищей-налогоплательщиков. А также всяких придурков из новостей, которым вполне может стукнуть в голову побродить здесь в поисках сенсаций; а если этот плакат появится в новостях «Ровно в полдень», мне будет очень невесело. Я забыл его снять, когда уходил в пятницу вечером, а в выходные меня почти не было на работе – очень редкий случай, надо заметить.

– Я так понимаю, это не вы его тут повесили? – Ральф уселся в маленькое кресло, предварительно убрав с него какие-то бумаги.

– Неа. Мои коллеги устроили в пятницу вечером вечеринку, специально для меня. Пироги, мороженое и подарки. – Лейдекер порылся в столе и достал скотч. Он аккуратно заклеил плакат, так, чтобы тот не развернулся, посмотрел сквозь него на Ральфа, как в подзорную трубу, а потом выкинул в мусорное ведро. – Я получил набор трусиков «Неделька» с дырками в районе промежности, банку какой-то вагинальной гадости с клубничным ароматом, набор брошюрок от «Друзей жизни», включая комикс под названием «Нежелательная беременность Дениз», и этот вот плакат.

– М-да, а по какому поводу, можно полюбопытствовать? Кажется, дня рождения у вас не было?

– Неа. – Лейдекер сплел пальцы, похрустел суставами и вздохнул, глядя в потолок. – Отмечали мое назначение на спецзадание.

Ральф увидел голубые вспышки ауры вокруг лица и плеч Лейдекера, и ему все сразу стало ясно.

– Это Сьюзан Дей, да? Вас назначили обеспечивать ей безопасность во время ее визита в город.

– Все правильно. Конечно, тут будет и государственная полиция, но они настоящие тормоза, когда дело касается ситуаций, подобных нашей. Будет еще ФБР, но они, как правило, только и делают, что ошиваются где-то поодаль, фотографируют и подают друг другу какие-то тайные знаки.

– Но у нее же есть и своя охрана?

– Да, но я не знаю, на что конкретно они способны. Я говорил с их главным сегодня утром. Вроде толковый парень, но все равно нам придется ввести в дело и своих ребят. Пятерых из них, согласно приказу, я получу в пятницу утром. Потом еще я, и еще четверо добровольцев, которые по идее должны вызваться сами, как только я попрошу. Цель такова… минутку… вам понравится… – Лейдекер порылся в бумагах у себя на столе, нашел ту, которую искал, и прочитал с выражением: – «Обеспечить присутствие и высокую видимость».