Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас
Я услышал крик, который перешел в бульканье. Прозвучали новые выстрелы. Худосочный человек с короткой стрижкой приблизился к месту, где находился Родольфо, и замер, словно не в силах поверить тому, что видит. Хуанка выстрелил ему в грудь. Страх, который сжимал мой затылок, обрел силу тисков.
Прозвучал еще один выстрел. Человек в бейсболке, джинсах и белой рубашке попал Родольфо в руку, отчего та подалась немного назад, но Родольфо не остановила. Фигуры столкнулись, упали и покатились по земле. Родольфо быстро вскочил на ноги, как дернутая за веревочки кукла из театра марионеток. Одной рукой Родольфо ухватил человека, которого уронил, поднял, подтянул к своему лицу и укусил в щеку. Человек вскрикнул. Родольфо отпрянул от него с куском мяса в зубах.
Человек оттолкнул Родольфо, потом ударил его кулаком в лицо, отчего голова Родольфо развернулась в другую сторону, но ничего более. Родольфо снова притянул человека к себе, на сей раз наклонил голову и укусил того в шею. Когда он поднял голову, из раны в шее хлестала кровь. В боковом свете фар кровь казалась черной.
– Что… что эта за херня такая?
– Eso es un espíritu hambriento[320].
Голодный дух, но в виде трупа человека, смерть которого я видел днем ранее. Это не имело никакого смысла, но события, не имеющие смысла, случаются постоянно.
Укушенный кричал. Из тьмы за машиной по-прежнему раздавались звуки выстрелов, напоминая мне о том, что кто-нибудь может в любую секунду выйти на нас сзади, но спектакль был слишком крут – взгляда не оторвешь. Родольфо время от времени подтягивал человека к себе, чтобы откусить от него очередной кусок, потом отталкивал его. Тот терял силы. Его колени начали подгибаться. Родольфо – остатки того существа, которое прежде было Родольфо, – задержал его на секунду, а потом уронил на землю лицом вниз. Человек не шелохнулся.
Родольфо повернулся к нам. На его тело попал свет, исходящий под углом от фар. Дыра в его животе напоминала разинутую черную пасть. На нижнюю часть его лица стекала кровь – он жевал плоть лежащего на земле человека. Его глаза остановились на нас. Мне хватило света, чтобы разглядеть их. По его окровавленному лицу стекали слезы. Он посмотрел на меня и замер на мгновение. Потом жуткий крик снова вырвался из его рта. Это был крик ярости. Это была агония. Внутри монстра находился человек, который смотрел на мир глазами монстра. Я вспомнил выражение лица El Milagrito и понял, что оба они были нормальными людьми, уловленными телами, предавшими их. Под омертвевшей плотью животного Родольфо все еще оставался человеком. В этом смысле он был похож на меня – загнанный человек, ставший чем-то другим.
Тварь, которая прежде была Родольфо, покрутила из стороны в сторону головой, опустилась на четвереньки и исчезла в ночи. Выстрелы стали реже.
– Он, вероятно, пытается поймать последнего говнососа. Один мертвец внутри, другой – с той стороны машины, двоих, что шли на нас, мы остановили… и пузан там… чувак в желтой рубашке, мудло, у которого только что поели лицо… всего семь. Так что не хватает одного или двух, по крайней мере, по моим последним подсчетам. Я думаю, мы всех их уложим.
– Что это за херня, чувак?! Что за херня? Что за херня? – У Брайана был такой вид, будто он вот-вот потеряет сознание. Его кожа блестела от пота.
– Тут было много народа. Как они могли уместиться в этом треклятом «Субе́рбане»? А что это еще был за хер? Без кишок. У него там, где должны быть кишки, громадная дыра. Я видел… я видел, как этот чел умер, Хуанка! В какую задницу ты меня затащил?
– Успокойся, Би. Все кончено. Ты хорошо поработал. Я видел, ты положил двух или трех.
Брайан улыбнулся.
– Да, положил.
Он глубоко вздохнул и сунул пистолет за пояс сзади, потом посмотрел на свою ногу. Его джинсы были пропитаны кровью, но сам он был относительно ничего.
– Давайте вернемся в машину.
Назад мы шли медленно, мы с Хуанкой шли, держа перед собой пистолеты наготове. Так и сели в машину. Мы все тяжело дышали. Хуанка включил зажигание и фары.
– Ты что делаешь?
– No puede quedar vivo ni un pinche cabrо́n[321].
Хуанка схватил свой телефон, позвонил, нажимая одновременно на педаль газа. Телефон звонил и звонил. Никто не отвечал.
Он отключился.
Потом Хуанка развернул пикап и подъехал к «Субе́рбану». Мы остановились в пятнадцати футах от него. Он оставил включенными фары и двигатель.
Глава 33
На земле вокруг нас валялись трупы. Страх подгонял мою кровь. Один из них все еще может быть живым. Держится, может быть, из последних сил, чтобы пустить в кого-нибудь из нас пулю, прежде чем испустить последнее дыхание. Я не хотел делать то, что нужно было делать теперь.
Хуанка откашлялся и посмотрел на меня. То, как он заглядывал в мои глаза, имело множество смыслов, а я даже не мог начать их расшифровку.
– Мужики, вы не могли бы принести сюда те две коробки из кузова, пока я буду отправлять эсэмэску? Мне нужно срочно проверить кое-что.
– Конечно, – сказал Брайан. – Что угодно, если оно ускорит наш отъезд отсюда.
Я услышал, как он открыл свою дверь, и инстинктивно открыл свою.
Вот оно. Размышления остались позади. Смерть вот-вот снова должна была появиться здесь. La Huesuda. Черт подери!
Я выкинул ноги наружу, ступил на сухую землю пустыни.
Брайан был уже почти у заднего борта пикапа. Он немного прихрамывал, не спешил. Я чувствовал, как паника просачивается в мои вены, грозит парализовать мои мышцы, обездвижить меня. Я сосредоточился.
Достань пистолет.
Прицелься.
Выстрели.
Останься живым.
Это Брайан научил меня обращаться с пистолетом. Его слова и действия неизменно возвращались ко мне каждый раз, когда я брал в руки оружие.
Я вспомнил, как Брайан у меня дома выхватил из моих рук пистолет, который сам мне и дал только что. Он отвел ствол в сторону и показал мне предохранитель, о котором рассказывал, показал, как нужно действовать большим пальцем, чтобы снять пистолет с предохранителя.
Двумя руками.
И не поворачивая набок, как идиоты в кино.
И бога ради, не забывай про этот долбаный предохранитель. А потом избавься от пистолета.
Убей, или убьют тебя.
Убей, или убьют тебя. Самое легкое решение на все
