Елена Климова - Реминискорум. Пиковая дама

– Но… – Наташка нахмурилась, – это ведь не бокс или хоккей. Мне кажется, арифметика тут не утешает. Люди ведь неповторимы, каждая человеческая жизнь бесценна. Стать причиной смерти пусть даже и одного человека… разве это не ужасно? Мне кажется, я бы этого не пережила…

– Да, – сказала Вера, – это ужасно. Словами не описать, что чувствуешь. Ты никогда не забудешь первого, кого не сможешь спасти и он умрет прямо под твоими руками. Но если отказаться, если сдаться своему страху, то что взамен? Можно выбрать другую работу: шить платья или сидеть в офисе – что угодно. Почему нет? Но тогда кто-то другой должен будет встать вместо тебя на это место. И он тоже будет делать ошибки, и может быть, больше, если он окажется хуже тебя. И тогда, получается, в этих дополнительных смертях тоже виновата ты. Ведь ты могла бы их спасти, а вместо этого предпочла сидеть в офисе или за швейной машинкой… Лучше просто сразу признайся себе, что ты не Бог. Люди все равно будут болеть, и некоторые из них будут умирать… Но бездействуя, ты не поможешь вообще никому. Так чтó ты выбираешь: делать или не делать? Помогать или рассуждать?

Наташка смотрела на нее, приоткрыв рот:

– Я… Я хочу действовать.

– А если ошибешься?

– Приму это и пойду дальше.

– Молодец, – слегка улыбнулась Вера. – И прости: я обещала не промывать тебе мозги, а сама…

– Ничего. Спасибо! Мне был нужен этот разговор.

– И хорошо, что ты пришла сейчас, – задумчиво сказала Вера, – а не неделю или месяц назад. Тогда, пожалуй, у меня самой не было ответов. Как будто раньше я их знала, но потом почему-то забыла… а теперь опять вспомнила. Ну что, еще чаю?..

Макс непонятно смотрел на нее. Молчал, барабаня пальцами по столу.

– Ты не поверил.

– Сложно сказать. – Откинулся на спинку стула. – Видео не осталось?

Грета, привстав на кресле, протянула ему планшет:

– Нет. Ничего не сохранилось. Пальцем не трогала. Все пропало.

– Так что мы остались без обалденного сюжета, – подытожил Макс. – Даже без двух.

– Как? Кунгурская пещера…

– Все коту под хвост. Никаких мертвецов, никаких газовых огоньков – вообще ничего. Темень и сосульки. Вернулся несолоно хлебавши, надеялся на тебя – и вот…

– Кстати, – неуверенно предположила Грета, – ты ведь можешь снова подключиться к архиву камер наблюдения галереи?

– Конечно.

Макс развернулся, затрещал клавиатурой. Через пару минут развернулся, его лицо выражало озабоченность:

– Записи испорчены, как раньше. Вот вы в зале, вот пошел перец с солью, вот никого уже нет.

– Засада-то какая, – Грета ударила кулаком по подлокотнику кресла.

– Да ладно тебе, не кипятись, – примирительно сказал Макс. – Можно подумать, в первый раз у нас срывается первоклассный сюжет. Обидно, но не смертельно.

– Не из-за видео. Ты не веришь мне, вот что обидно. Как же так?

– Ну… прости мой узкий и ограниченный разум, – усмехнулся Макс. – Я верю фактам и логике. Логика вроде есть, но фактов нет. Однако если все это правда, должны ведь и другие факты найтись – не могли они за столько веков нигде не наследить… Мне нужно время, чтобы все это обдумать.

– Хорошо. – Грета поднялась. – Даю тебе столько времени, сколько нужно. Если что-нибудь выяснишь или просто захочешь что-нибудь еще поснимать, звони.

Уже в прихожей она услышала голос Макса:

– Эй! Кстати, ничего больше не случилось? Ты волосы перекрасила! В последний раз ты это делала, когда…

– Случилось, – ехидно сказала Грета, высунув голову из-за угла. – Борька сделал мне предложение.

– И молчала все это время! – заголосил Макс. – Что ты ответила?

– Не скажу! Мучайся теперь от любопытства, Фома неверующий!

Грета высунула язык, хихикнула и хлопнула дверью.

– Привет! Как все прошло?

– Ну-у-у… – Борис пытался отвечать сдержанно, но рот сам собой так и разъезжался до ушей. – Успешно. Меня взяли.

– Ого-го! – Грета забила в ладоши, подпрыгнула и повисла у него на шее. – С ума сойти, даже не верится! Тебя правда взяли в «Айтрикс»? Ты ведь говорил, что это самая крутая IT-компания и попасть туда – все равно что отбор в отряд космонавтов пройти!

– Ну, положим, самая крутая только в некоторых сегментах…

– Ты невыносимый зануда. – Грета деланно надула губы. – Ты просто невозможен. Обожаю тебя. Как это было?

– Ожидал, что встречу глупую девочку-эйчара, которая ни черта не смыслит в моей работе и будет подкидывать мне вопросы типа «Что вы, низменный червь, можете подарить нашей суперкомпании?». Или, на худой конец, «Нарисуйте дом, дерево и человека… А теперь немедленно объясните, почему вы взяли черный карандаш! У вас депрессия?». К счастью, обошлось.

– Спрашивали по делу?

– В основном да. Вы, говорят, один из наших лучших внештатных сотрудников, так что хотим убедиться, что вы действительно настолько хороши, насколько нам показалось. Расскажите о трудовой биографии. Ну, я говорю: все как обычно, сначала подай-принеси, потом посмотри-повтори, потом эникейщик, потом фрилансер, потом – вот перед вами сижу. Не боитесь, говорят, в офисе работать, для многих тяжело. Я говорю: мол, нет, хотя честно скажу, что людей люблю не очень, потому и стал программистом. Думаю: все, сейчас точно выпрут.

– Не выперли?

– Как видишь, взяли. Оклад, правда, предложили так себе…

Борис назвал цифру. Грета охнула:

– Ни фига себе!

– Точно, – улыбнулся он, – я то же самое подумал. Так себе, конечно, но, глядишь, через пару лет можно и о собственном жилье подумать.

– Круто. Ты просто молодец!

– Молодец желает на радостях кутить! Кстати, как наши планы?

– Неизменные – китайский ресторан с Верой и Лешей. Вера уже звонила, ждет. Леша, правда, где-то на полчаса задержится – у него экзамен. Ну что, двинем?

– Почему бы и нет! Мы-то свои экзамены сдали…

Алексей с наслаждением выпрямился, наклонил голову, чувствуя, как хрустят шейные позвонки. Глянул на часы: половина четвертого. Поднял глаза – в пустой аудитории осталась одна Вера Торопова. Сидела, заложив ногу на ногу, водя ручкой по листу бумаги. Она явно специально дождалась, когда все остальные ответят, чтобы остаться с ним наедине. Что ж, поговорить действительно надо.

– Вера, вы готовы отвечать?

Она слегка улыбнулась, царственно подошла, села напротив него.

– Слушаю вас.

– Почему на вы? Здесь же никого нет…

– Слушаю вас, – с нажимом повторил он.