Андрей Дашков - Двери паранойи

От оранжереи остались лишь гнутые опоры, торчавшие из цоколя, точно звериные ребра. Пленку сорвало ударной волной. Где-то посередине бывшего холла шипела и ослепительно пылала электрическая дуга. Из перебитых труб вырывались струи воды – холодной и горячей. Пар клубился, как в бане…

Я наблюдал за происходящим с нездоровым интересом – это было точное подобие заварушки, которую я мечтал рано или поздно устроить в штаб-квартире «Маканды». Кто-то опередил меня, затеяв репетицию. Это не испортило мне удовольствия от умелой постановки.

Через образовавшуюся прореху в заборе въезжала веселая компания на «джипах». Из люка переднего автомобиля торчал торс бритоголового громилы с реактивным гранатометом на правом плече. Когда «джип» притормозил, человек сумел как следует прицелиться. Целился он, оказывается, в чудом устоявшую коробочку туалета, которую снесло взрывом гранаты вместе с муравейником, подзадержавшимся на горшке.

Другие подопечные Фариа еще отстреливались из зарослей, однако их огневая мощь не шла ни в какое сравнение с вражеской. Тачки веером разъезжались по моим акрам; налетчики палили из всех стволов, которые дымились от усердия. Грязь и гнилая трава фонтанировали из-под покрышек…

Бедные муравейники превратились в легкие мишени. Они еще пытались бегать, словно радиоуправляемые куклы, но, судя по всему, что-то случилось с передатчиком, и смысла в этой беготне было мало. Их расстреливали и давили, как сайгаков на охоте. Несколько бритоголовых бросились прочесывать развалины – наверняка в поисках наших трупов (я имею в виду, моего и Маминого).

Оставаться здесь дольше было опасно – для меня и для Верки, но не для босса и Фариа. Ждали мы именно Фариа, устроившего прощальное показательное выступление. Подорвать старичка оказалось не так-то легко – спустя несколько секунд я увидел его седые развевающиеся космы совсем близко от нас. Он левитировал, если я хоть что-нибудь понимаю в левитации, и при этом обладал своеобразной избирательной видимостью. Во всяком случае, бритоголовые его, похоже, не замечали.

По-моему, Фариа попал в некую хитрую петлю времени, потому что сейчас, после взрыва, он выглядел точно так же, как в ту минуту, когда появился в потайной комнате, где хранился саркофаг, – из щеки торчал шип, будто обломавшийся коготь, а один рукав пиджака был оторван.

Пока Фариа возносился, словно реактивный Карлссон, господа бандиты завершили отстрел живых муравейников и принялись за мертвых. Зачем-то им понадобилось ворочать трупы. Трудно было разглядеть, что держит один из бритоголовых, выкарабкавшийся из развалин. Потом до меня дошло: уши. Этот ублюдок отрезал чьи-то уши. Вполне возможно, Мамины, потому что вокруг хватало мертвецов с ушами, которые никого не интересовали. Я невольно потрогал свои и поймал себя на том, что мне не хотелось бы их потерять – они были дороги мне как украшение…

Я стал поглядывать вверх, надеясь обнаружить хотя бы инверсионный след старого афериста, но не заметил ничего, кроме неподвижного черного пятна на фоне быстро летевших облаков. Тем временем опускались сумерки, однако не настолько быстро, чтобы на этом все и закончилось.

Бритоголовый с гранатометом заметил наш «джип», присыпанный битым стеклом и содержимым выпотрошенных цветочных горшков. Урод решил попрактиковаться. Случай действительно был удобный – Верка даже не шевельнулась, застыв, словно загипнотизированный кролик.

Пока черный ствол поворачивался в нашу сторону, я думал о том, что далеко не каждому так везет. Второй раз в жизни в меня готовились выстрелить из подобной крупнокалиберной штуковины, и было совершенно очевидно, что опять напрасно. Правда, на этот раз пришлось досмотреть фильм до конца – переключать каналы без посторонней помощи я до сих пор не научился.

61

Бритоголовый двигался медленно. Слишком медленно. Мне это было хорошо знакомо: резиновое время и люди, оплывающие, словно нагретые восковые фигурки. Дуга, которая озаряла развалины неестественным светом, почти погасла, и еще темнее стало от упавшей сверху сети. Она была редкой, сплетенной из тонких свивающихся волос. Сеть подрагивала и напоминала непрерывно струящийся дождь. Черный липкий дождь.

Какая-то темная фигура выросла за спиной бритоголового, державшего гранатомет. Одна мучнисто-белая рука схватила его сзади за подбородок, а вторая уперлась в плечо. Он был безнадежно медлителен. Короткий рывок…

Я не слышал хруста позвонков, но вообразил себе нечто подобное. Верка очнулась от столбняка и издала сдавленный смешок.

Когда человек осел на землю со свернутой шеей, я увидел обладателя рыхлых белых рук. Это оказался один из моих муравейников. Я узнал его по одежде и фигуре, потому что у него не было лица. Голова, обмотанная свешивающимися с облаков черными волосами, напоминала веретено.

Влажные нити падали сверху бесконечными спиралями. Сквозь дыры в зачаточном коконе еще были видны стеклянные немигающие глаза. Потом и они исчезли.

Муравейнику полагалось быть мертвым. Во всяком случае, раньше я считал, что такое состояние закономерно для тех, у кого грудь вспахана автоматной очередью. Получается, я ошибался. Нельзя сказать, что парень демонстрировал завидную координацию движений, однако он был слишком резвым для мертвеца. Он наклонялся, как ревматик, но гранатомет все-таки поднял.

Затем он тупо «уставился» на мой «джип». У меня появилось ощущение чужого взгляда, хотя смотреть этому кретину вроде было нечем…

В течение нескольких весьма неприятных секунд муравейник, очевидно, «соображал», что делать дальше. Или переваривал приказ.

Несмотря на затемнение, я отчетливо видел ползущие по его одежде колонны насекомых, занятых срочной эвакуацией. Огромные массы муравьев выплескивались из ран, будто коричневая кровь…

Наконец этот дважды перекроенный муляж повернулся вместе с гранатометом и направил ствол на ближайшую «тойоту» бритоголовых. К тому моменту его голова уже мало чем отличалась внешне от огромного клубка шерстяной пряжи.

Я облегченно перевел дух и позволил себе рассеять внимание. По всей территории дачи возрождались муравейники в количестве, радующем глаз и вселяющем надежду, – разве что за исключением тех, кто был разорван на несколько кусков. Я даже принялся высматривать среди них Маму, но не обнаружил ничего женоподобного.

Газоны напоминали потревоженное кладбище. Бритоголовые были в шоке, поэтому троих из них задушили и еще двоим свернули шеи без особых хлопот. Потом его величество страх все расставил на свои места. Вдобавок муравейник, захвативший гранатомет, подорвал «тойоту», устроив заупокойный фейерверк. И началось…