Детская площадка - Арон Борегар
Бедро Джеральдин хрустнуло об пол, и винтовка выскользнула из её рук. Последовавший за этим град светоотражающих осколков обрушился на неё, оставив различные порезы на её платье и заставив кровь хлынуть из ран на её лице.
Рок отшвырнул оружие и увидел, как оно проскользнуло на несколько ярдов к концу зала.
Когда он снова посмотрел на Джеральдин, она всё ещё не пришла в себя, но видеть, как она истекает кровью, было, чёрт возьми, самым прекрасным зрелищем, с которым он когда-либо сталкивался.
Рок с удовольствием наблюдал за мгновенным замешательством и страхом, внезапно овладевшим Джеральдин.
Она попыталась стряхнуть стекло и шок. Поскольку её оружие было вне досягаемости, Джеральдин знала, что ей нужно использовать единственный инструмент, который всё ещё был в её распоряжении, - свой язык. И с остроумием фокусника, раскрывающего свой трюк, Джеральдин внезапно стала другим человеком.
Впервые за свою легендарную историю злая ведьма из поместья Борден заговорила с ним мягко и осторожно. Обладая расчётливым комфортом, подобного которому она никогда раньше не предлагала Року, Джеральдин говорила так, как будто разговаривала с другим человеком.
- Пожалуйста, я… я просто расстроилась. Я не имела в виду то, что сказала, - умоляла она.
Ложи было в изобилии, но Рок знал её достаточно долго, чтобы понять игру. Её резкая перемена в характере была слишком удобной. Доказательство было в действиях. Больше всего, что могла сказать ведьма, Рок доверял своей интуиции; это напомнило ему, что пули, которые горели внутри, были теми, которые выпустила Джеральдин.
Рок наклонился и сжал руками её череп по обе стороны. Он наслаждался страхом в её глазах, поднимая её дрожащее тело с пола. Раньше он много раз заставлял её тело дрожать, но никогда не чувствовал такого удовлетворения. Сладкий звук расшатанного позвоночника Джеральдин и хруста старых костей эхом разносился по залам.
- Но я… я твоя мать! - воскликнула она.
- Мать не заставляет делать такие вещи, - проворчал Рок.
Рок швырнул Джеральдин вперёд, ещё раз разрушив воспроизведение образа, которым она была одержима. Сила броска отправила её так далеко, что она не только взорвала зеркало, с которым столкнулась, но и прорвало зеркало, находящееся за ним.
Когда Джеральдин упала на пол, свежая порция осколков глубоко вонзилась в ткани её лица. Повреждения открыли шлюзы, в результате чего кровь быстро хлынула под её головой. Её плечо было повреждено; аномальная выпуклость в нескольких дюймах от сустава означала его вывих. Сама лунка разбилась, и внутри лежала раздробленная кость.
Рок шагнул через отверстие позади неё и вернулся в первый коридор. Как и тогда, когда он вошёл в комнату, коллекция блестящих фаллоимитаторов, присосавшихся к различным зеркалам, вызывала у него отвращение. Простое напоминание о её удовольствии вновь разожгло его ярость.
Его мясистые пальцы переплелись с седыми локонами Джеральдин. Когда Рок схватил фолликулы, он сделал это изо всех сил. Он поднял искалеченное тело Джеральдин с земли только за волосы, а она издавала смесь стонов и бессвязности.
Он расположил её посередине зеркала, чтобы она могла смотреть на своё ожесточённое лицо.
- Это то, чего ты хотела, не так ли? - спросил Рок.
Когда злой рот Джеральдин содрогнулся, кровь лилась с удвоенной силой. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, Рок опередил её.
- Это был риторический вопрос, - пробормотал он.
Рок с ненужной силой ударил её лицом о стекло. Но он больше не думал стратегически. Теперь его двигали только горькие эмоции.
Осколки вонзились в лицо Джеральдин, вскрыв щёку. С её головы свисал толстый кусок кожи. Новые осколки стекла вонзились в её череп и застряли между испорченной плотью.
Но Рок на этом не закончил.
Он снова вцепился в скользкую шею Джеральдин.
Рок швырнул Джеральдин через предыдущее зеркало с такой чрезмерной силой, что это вызвало новые рваные раны, которые снова чертовски порезали его руку. Один из его пальцев нашёл дневной свет, обнажив костную белизну среди малинового цвета. Но ужасные травмы ничего не изменили. Хватка Рока была верной.
Без колебаний он потащил Джеральдин к следующему зеркалу рядом с ними. Словно она была марионеткой, он поставил её на колени перед отражением.
Направленный ей между глаз длинный оранжевый фаллоимитатор выступал на несколько дюймов. Засохшие остатки её удовольствия всё ещё прилипли на пластиковой длине.
- И вот ты снова здесь, и смотри, тут так же один из твоих друзей, - сказал Рок.
Джеральдин попыталась заговорить, но когда она открыла рот, её единственным ответом был водопад тёплого красного цвета.
- Это любовь всей твоей жизни, верно? Вероятно, она заслуживает ещё одного поцелуя, - сказал он.
Рок снова направил её лицо в зеркало.
Губы Джеральдин, смазанные кровью, прижались к массивной игрушке. Твёрдый пластик вошёл ей в рот с такой силой, что почти выбил зубные протезы. Когда обезвоженные хлопья кульминации растворились в крови во рту, кончик игрушки вонзился ей в горло, почти достигнув миндалин.
Поскольку её ротовая полость была занята фаллосом, передняя часть мокрого лица Джеральдин разбила зеркало на куски. Стекло предлагало новые кусочки, крайняя жестокость приближала её к неузнаваемости.
Как только пыль улеглась, Рок действовал с поспешностью марафонца, продвигающегося вперёд, а финиш висел совсем рядом.
Он подтащил её к следующему зеркалу и тут же просунул в него её голову. Окровавленный фаллоимитатор, присосавшийся к стеклу, вошёл в рот Джеральдин, заставив её зубные протезы вылететь изо рта.
Рок даже не заметил этого. Разрушение комнаты было музыкой для его ушей, так же как разрушение лица Джеральдин было сладостью для его глаз.
После того, как несколько дополнительных зеркал рухнули, лицо Джеральдин стало напоминать подушечку для булавок, разрезанную на ленточки. Теперь это была просто кучка мясистых красных капель, расположенных в случайном порядке.
Достигнув ужасных результатов, Рок стал образцом преступления с поличным. Пока ещё больше крови вытекало из его конечности, он уставился на разбитое зеркало перед собой. Рок не мог не заметить уникальный перелом, зовущий его. Судьба распорядилась разбить стекло таким образом, что остался только один длинный осколок стекла, торчащий вверх, как кол.
Рок посмотрел на то, что осталось от головы Джеральдин. Красный цвет сочился или брызгал почти со всех сторон. Но он всё ещё мог видеть, что колодец крови, покрывавший часть её лица, пузырился.
"Всё ещё держится", - подумал Рок.
Его губы скривились в улыбке благодарности.
Он был рад видеть, что она всё ещё борется. Чувство радости гудело от осознания того, что Джеральдин задержалась здесь достаточно долго, чтобы
