Чарльз Де Линт - Призраки в Сети

Пока люди не вступали со мной в непосредственный контакт, то есть пока не было эффекта присутствия, все шло хорошо. Я спокойно общалась со «Стрит-таймс», «В большом городе», «Кроуси-таймс» и другими газетами, мне заказывали материал по телефону, а готовые статьи я отсылала электронной почтой. Таким образом, я завязала несколько дружб, но при этом очень старалась соблюдать дистанцию. Единственный раз, когда я этого не сделала, обернулся катастрофой.

Аарон Гольдштейн работал тогда редактором «Дейли джорнал», да, вообще-то, и сейчас работает. Я сделала для них несколько обзоров, и нам с ним случалось болтать по телефону. Однажды он предложил мне встретиться и выпить перед презентацией новой книги. Что называется, не подумав, я согласилась.

Мы договорились встретиться в баре «У Хаксли». Впрочем, сама я вряд ли выбрала бы это заведение. Это тот бар на Стентон, напротив парка Фитцгенри, где собираются клерки, дела у которых идут в гору. Металл и темное стекло. Огромные экзотические растения и техно-музыка. Куча людей, которые знать не знают и знать не хотят ни о каких тайнах и мифах, ни о какой магии, — можно себе представить, как они должны на меня реагировать.

Я начала было объяснять Аарону по телефону, какие у меня волосы, какого я роста и так далее, но он прервал меня и заверил, что мы без труда узнаем друг друга.

— Все эти описания — для примитивных деревенщин, — сказал он. — А мы с вами… Сама судьба заботится о том, чтобы мы встретились.

Самое противное, что он оказался прав. Не насчет судьбы, а насчет того, что никакие описания нам не нужны. Я открыла дверь в бар «У Хаксли» в семь с небольшим тем же вечером и, едва шагнув за порог, тут же увидела его у стойки. Понятия не имею, как я его узнала. Вероятно, он просто соответствовал своему голосу.

Он поднял голову, повернулся ко мне, улыбнулся и пошел навстречу.

— Вот видите? — сказал он, потом взял меня за руку и повел обратно к стойке, где нас уже ожидали два бокала мартини.

Мы чокнулись.

— За сияние, — провозгласил он, — то есть за вас.

Аарон был симпатичный, уверенный в себе мужчина, немного за тридцать, очень стильный, с темными волосами, коротко подстриженными сверху и с боков, а сзади схваченными тесемкой. Одну из мочек украшали сразу две серьги, вторая осталась нетронутой. По розовой нитке на каждом запястье. Он был в джинсах от Армани, белой футболке и спортивного покроя куртке. Ботинки — итальянские.

И еще он обладал одним замечательным свойством, которое и позволило мне пристально и долго наблюдать его излишне изящные манеры. Для меня оно значило гораздо больше, чем его чувство стиля и внешность. Дело в том, что он, говоря с тобой, не смотрел тебе в глаза.

Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.

Похоже, он совсем не страдал в моем присутствии. Мы просто разговаривали, по крайней мере он разговаривал. Я-то сидела, опершись локтем на стойку, и в основном слушала. Слушать его было нетрудно: говорил складно и на любой случай у него имелась история, иногда смешная, а иногда серьезная.

Мы еще выпили и пошли на презентацию в «Саммер Брукс». Книга называлась «Итак, я сучка» — сборник еженедельных колонок в газете «В большом городе» — и была весьма занимательна, если читать по порядку. Потом мы чудно пообедали в маленьком итальянском ресторанчике «У Антонио», около рынка. Потом просто пошли по улице, надеясь еще где-нибудь выпить по пути, потом немного потанцевали. И наконец, оказались у меня.

Нам было так хорошо друг с другом, что я ничуть не сомневалась в том, что все кончится постелью. Я помню, успела подумать, как хорошо, что я сегодня надела черное кружевное белье вместо хлопчатобумажных трусиков и простого лифчика, как сначала собиралась.

Секс вовсе не принадлежал к числу тех ощущений, которые мне хотелось испытать в первую очередь. Мои собственные воспоминания об этом казались мне почерпнутыми из книг, как и все остальное в моей жизни. У меня не было ни одного настоящего, чувственного воспоминания. Судя по тому, что я о нем знала, секс представлялся мне довольно забавным занятием, и я была немного разочарована тем, что приходится так скоро, без всякой подготовки испытать это.

Позже я поняла, что такое ощущение возникло у меня потому, что Аарон оказался не особенно хорошим любовником, но в тот момент я почувствовала себя обманутой. Не столько им, сколько вообще всей этой ерундой, которую нагородили вокруг полового акта.

— И это все? — не удержалась я, когда он перекатился на спину.

Вообще-то, я не хотела говорить этого вслух, у меня просто вырвалось, но, увидев, как помрачнело его лицо, я пожалела о сказанном.

Он сел в постели:

— Что ты имеешь в виду?

— Нет, ничего.

— Тебе не было хорошо?

— Конечно, было. Просто… я думала…

Я предпочла остановиться, пока не сделала хуже, потому что мне очень хотелось сказать: «Да, я разочарована. Я думала, что это будет нежнее и в то же время самозабвеннее. Что это будет гораздо дольше. Что мне покажется, что весь мир перевернулся. Что время станет одним сплошным долгим мгновением блаженства, которое в конце концов разрешится качанием на медленных теплых волнах, что все это заставит меня задохнуться от счастья. А такого я могла бы достичь и пустив в ход собственные пальцы».

Я удержалась и не сказала ничего этого, но все равно было уже поздно.

— Господи, я не могу поверить. — Он спустил ноги на пол и встал. — Нет, не то чтобы я не чувствовал, что в тебе есть нечто странное, — добавил он, натягивая трусы. — Но мне хотелось присмотреться, понаблюдать, понять, что в тебе такого неправильного, что отталкивает людей.

Я воззрилась на него, лишившись дара речи. Он отыскал свою футболку и натянул ее, а потом пригладил волосы.

— Ведь не я один это чувствую, — продолжал он. — Да, конечно, ты выглядишь классно, но все, кто провел с тобой хоть немного времени, упоминают об этом… о какой-то неправильности в тебе.

— Ты говорил обо мне с другими?

— Ну разумеется. Мир тесен. Когда такая привлекательная женщина, как ты, ведет себя как замороженная рыбина, конечно, об этом будут говорить. А ты как думала? Но я решил: сделаю доброе дело, доставлю ей удовольствие, научу ее расслабляться и наслаждаться жизнью.

— Убирайся, — сказала я.

— Да. Таких, как ты, надо отшивать сразу.

Я выскочила из постели и толкнула его к двери.

— Вот погоди, я еще… — начал было он, и я толкнула его еще раз.

Так как он еще после первого толчка не успел восстановить равновесие, то вылетел спиной в гостиную. Я собрала его оставшуюся одежду и швырнула ему вслед. Был момент, когда мне показалось, что он сейчас ударит меня или, по крайней мере, попробует ударить, но я как раз сунула ему в руки одежду и ботинки, и он инстинктивно схватил свое имущество. Это дало мне время проскользнуть мимо и распахнуть дверь на лестничную площадку.