Миры Роберта Чамберса - Амброз Бирс
Я вздрогнул, когда голос его вдруг смолк: настойчивый шёпот Пола Таттла как — то гипнотизировал, убеждал меня гораздо сильнее власти самих слов. Где — то глубоко, в тайниках моего рассудка, отозвался некий аккорд — мнемоническая связка, которой я не мог пренебречь, но не мог и проследить её: она вызывала ассоциации с беспредельной древностью, словно космический мост, уводящий в иное место и время.
— Вроде всё логично, — наконец опасливо вымолвил я.
— Логично! Хэддон, всё так и есть — не может не быть! — воскликнул он.
— Допустим, — сказал я. — Ну и что?
— А если это так, — с горячностью продолжил он, — получается, что мой дядя Амос дал обещание подготовить пристанище к возвращению Хастура из тех пределов открытого космоса, где тот сейчас заточён. Где это пристанище, каким именно может оказаться такое место, меня до сих пор не очень занимало, хоть я, возможно, и способен догадаться. Но сейчас не время для догадок и, всё же, судя по другим имеющимся свидетельствам, кое — какие умозаключения вполне допустимы. Первейшее и важнейшее — само по себе явление двойной природы: ergo[9], что — то непредвиденное предотвратило возвращение Хастура при жизни моего дядюшки, однако себя проявило некое другое существо. — Он взглянул на меня с нехарактерной для него открытостью и без малейшей нервозности. — Что же до улик такого проявления, я бы предпочёл их сейчас не касаться. Достаточно сказать, что, я полагаю, доказательства у меня есть. Итак, возвращаюсь к первоначальной посылке… Среди дядиных пометок на полях две или три особенно примечательные — в «Тексте Р’льеха»; и впрямь, в свете того, что нам уже известно или можно оправданно предположить, эти записи крайне зловещи и угрожающи.
На этих словах он раскрыл древнюю рукопись и обратился к началу повествования.
— Смотрите внимательно, Хэддон, — сказал он, и я поднялся с места и склонился над ним, глядя на паутину почти неразборчивого почерка, в котором узнал руку Амоса Таттла. — Видите подчёркнутую строку в тексте: «Ф’нглуи мглв’наф Ктулху Р’льех вга’нагл фхтагн», — а дальше написано дядиной рукой: «Его приспешники готовят путь и он больше не видит снов? (ЖИ: 2/28)» и далее дописано относительно недавно, если судить по дрожи пера, — вот, единственное сокращение: «Инс!» Очевидно, не переведя текста, смысла надписи не постичь. Впервые увидев эту запись, я и впрямь ничего не понял и обратился к тому, что значится в скобках. Вскоре мне удалось расшифровать её: сноска отсылала меня к популярному журналу «Жуткие истории» — к номеру за февраль 1928 года[10].
Пол открыл журнал рядом с бессмысленным текстом, частично накрыв строки, которые у меня на глазах уже окутывались жутью таинственных веков. Под рукой Таттла теперь лежала первая страница рассказа, настолько очевидно относившегося к этой невероятной мифологии, что я невольно вздрогнул от изумления. Из — под ладони Пола выглядывал заголовок: Г. Ф. Лавкрафт, «Зов Ктулху». Но Таттл не задержался на первой странице; он перелистывал журнал, пока не углубился в рассказ. Где — то в середине он сделал паузу и моему взору открылась та же неразборчивая строка, что в невероятно редком «Тексте Р’льеха», на котором покоился журнал, была выведена корявым почерком Амоса Таттла. Абзацем ниже приводился, судя по всему, перевод с неведомого языка «Текста»: «Дома в Р’льехе мёртвый Ктулху ждёт, видя сны».
— Вот вам и отгадка, — с некоторым удовлетворением подвёл итог Таттл. — Ктулху тоже ждал часа своего нового появления — сколько эпох, узнать никому не дано. Но дядя усомнился, действительно ли Ктулху по — прежнему ждёт и видит сны, а потому записал и дважды