Седьмая из рода проклятых - Тома ДИ

Старуха покрутила в пальцах перстенёк с малахитом.

— Не ценишь ты себя, самый скромный поди выбрала.

— Так неудобно дорогой брать, а этот красивый, камешек мне очень понравился, — начала оправдываться Галя.

— Ладно, пошли в дом, я ужин сготовила.

За ужином Марфа молчала, Галка попыталась пару раз впихнуть дежурные фразы, чтобы разрядить напряженную тишину, но старуха строго осадила:

— Нечего попусту воздух сотрясать, есть что по делу — говори, а всё остальное — бестолковая болтовня.

Было обидно, но зная Марфу, Галя решила к ней не приставать с расспросами, убрала со стола грязную посуду и налила две кружки чая. Чай сегодня был знатным: листья черной смородины и земляники, зверобой, тысячелистник. Галя отхлебывала горячий напиток и мысленно блуждала по своей жизни. Нет, она не привыкла жаловаться и стонать на судьбу, но почему на неё всё так сыпется. Неужели мало того, что она с рождения не знает ни матери, ни отца. Мало того, что у неё вообще нет семьи, и в этом мире Галя совсем одна. Почему у одних есть всё, а у других совсем ничего. От грустных мыслей по щекам потекли горячие слёзы.

— Ну чего ревёшь-то? Обиделась что ли? — Марфа добрыми глазами заглядывала прямо в душу. — У каждого своя судьба, и бремя у каждого по силам. Так что не примеряй чужие жизни, не по тебе они.

— Бабушка, да я понимаю, но всё равно мне кажется это несправедливо. Чем так моя пра-пра-прабабка провинилась? Неужели убила кого-то? Что можно такого сотворить, чтобы прокляли весь род?

— Тут дело не в том, что она сделала, а в том — кому она сделала. Говорила же тебе, перешла она дорогу сильной ведьме, а та прощать не умеет. Ведьма отпускает через месть, вот и прокляла.

— Неужели и вымолить прощения нереально? — искренне удивлялась Галка, — почему она в церковь не пошла, или к ведунье? А вдруг простила бы ее ведьма? Или в то время не знали про проклятия?

Марфа по-доброму рассмеялась:

— Ох, сколько вопросов у тебя, а ответы то точно хочешь знать? Не всегда правда радует, иногда лучше в неведении жить, чем правду знать.

— Хочу знать, очень хочу, — Галка смотрела на старуху умоляющим взглядом, — пусть неприятно будет, допускаю, пусть гадко даже, но мне очень хочется знать за что нас так.

— И не боишься? — хитрый прищур Марфиных глаз сверлил Галку и не давал отвести глаза.

— Боюсь, — честно призналась девушка, — а как можно узнать ответы?

— А как в сказке, спать ляжешь, я над тобой немного помудрую, и во сне увидешь всё, что тебя заботит. Согласна?

— Согласна, конечно согласна, спасибо, бабушка, — Галка от переполняющей радости обняла старушку. Наконец-то она увидит свою мамочку, хоть во сне, хоть не по настоящему, но увидит. А ведь она об этом даже и не мечтала, понимала — нереально.

— Полно тебе, ишь приклеилась, — мягко отстранила её Марфа. — Иди тогда к себе, ложись в постель, а я чуть позже к тебе зайду. Только уговор — глаза не открывай, негоже тебе смотреть на мои премудрости, не для тебя они.

Часть 10

Галка укрылась одеялом с головой, чтобы не было соблазна открыть глаза. Раздался тихий скрип двери, старушечье шарканье и еле слышный звон колокольчика. Через одеяло проникал запах горящей свечи. Неразборчивое бормотание Марфы туманило сознание, Галка начала погружаться в сон.

Первое, что она увидела — это большой луг за деревьями со стадом коров. Галка попыталась оглядеться вокруг, но ничего не получилось. Её глаза были прикованы к молодому пастуху, который прохаживался совсем близко от неё.

— Всё равно будешь моим, не отдам тебя ведьминой дочке, — шепотом произнесла Галка и пошла прямо через пролесок к парню.

Сон был таким явным, что Галя чувствовала запахи, ощущала прикосновения ветвей деревьев, слышала мычание коров и щелканье пастушьего кнута. Но телом своим она не владела, и мысли чужие слышала параллельно своим. Галя догадалась, сейчас она в теле своей прапрабабки и смотрит на всё ее глазами. Выйдя из леса, она увидела молодую черноволосую девушку. Длинные волнистые волосы, расшитый узорами подол сарафана, белёная косынка. Девушка шла навстречу пастуху и несла в руках глиняный кувшин и узелок с едой. Пастух издали махал ей рукой. Волна ярости и ревности окатила Галку с головы до ног, быстро подбежав к парню, она схватила его за руку и прижалась всем телом.

— Ты чего, с ума сошла что ли? — пастух попытался вырваться из цепких объятий Галки. Но Галя не сдавалась, главным для было показать этой чернявой кто в доме хозяин. Та девушка остановилась. Было видно, она решает: идти или повернуть обратно.

— Дарья, иди ко мне, не бойся, — крикнул девушке парень, продолжая отталкивать Галку. — Эта чумная на меня из лесу бросилась и не отцепляется теперь. Да иди ты к чёрту! — яростно сверкнул глазами пастух и с силой толкнул Галку.

Галя упала на траву и в голос запричитала:

— Савушка, родненький, как же я без тебя. Ты же мой суженый, я дитя твоё ношу. Не бросай меня, не разменивай на дочку ведьмину, не будет тебе с ней счастья. Сава!

Галя рыдала очень громко, по задумке чернявая должна была слышать каждое слово. Так и случилось. Дарья медленно поставила узелок и кувшин на землю, выпрямилась, долгим, полным обиды взглядом посмотрела на пастуха и, резко развернувшись, побежала в лес. Пастух хотел броситься за ней, но Галка ловко схватила его за лодыжку, и парень, потеряв равновесие плашмя бухнулся на землю. Ведьмина дочка скрылась за деревьями.

— Ты чего наделала, какой суженый, у тебя от жары рассудок помутился что ли? — пастух в ярости занес над Галкой руку, но вовремя остановился. Бить дочку старосты нельзя, себе потом дороже выйдет. — Какое ты там дитя выдумала, я знать тебя не знаю.

— А хочешь узнать? Уверена, тебе понравится, — Галя призывно улыбалась, сидя на траве. — Станешь моим мужем, батька мой тебя конюхом сделает, будешь на наших конюшнях работать.

— Да я лучше с коровами ходить буду, чем с тобой свяжусь, — отряхивал одежду пастух. — Ты ж на всю деревню прославилась своей дурью, тебя ни один нормальный в жены не возьмет. Я Дарью люблю, не лезь ко мне.

— А вот и возьмет, батьке скажу, так ты и возьмешь! — капризно прокричала Галка и встала с земли. — И никакой тебе ведьминой дочки, со