Последний вздох перед закатом (СИ) - "CareS"

— Ну, вот так, всё, теперь мы чистые, ты в следующий раз спрашивай, ладно? — Крон опять опустил глаза. Только Павел встал, как увидел покошенный забор со стороны задворок, который вчера был абсолютно цел.

— Какого? Да я… ты… глянь… тварьё… зверьё… — Павел запинался от злости. По всей видимости, кто-то пытался залезть ночью к нему во двор, но зачем? Или кто-то явно точил на него зуб, и решил напакостить, но кто? Павел забил и на это, сильное чувство голода и жажды переубедили его тратить энергию на что-либо другое.

— Ну и ладно, у Вали спрошу, может кого видела, да и потом заделаю, да и потом уберу — в Павле вдруг проснулся небывалый ранее оптимизм. Павел направился в дом, подозвав Крона, и проходя мимо зеркала, встал как вкопанный, вытаращив глаза. Он увидел себя необычайно бледным, худым, под его глазами свисали красные мешки, его зубы пожелтели, и словно были исколоты, а с его головы свисал пучок седины. Павел не мог понять, что с ним произошло. Может и хотел, но не мог, только как ошпаренный выбежал на улицу, и залетел в самодельный душ, где бросился приводить себя в порядок. Вода была холодная, и её оставалось совсем немного в баке, но Павла это не пугало, он дважды почистил зубы, умылся, и снова вошёл в дом. Павел остановился перед зеркалом — немного получше, но всё же что-то не то. Вдруг Павел опять ощутил сильный голод, да такой, что желудок сводило от боли. Павел открыл холодильник, и в ноздри ему ударил неприятный, кислый запах, и Павел увидел то, что холодильник не гудит, и в нём выключен свет. У Павла просто не оставалось сил на гнев. Он попробовал включить свет в доме — тщетно, не работало электричество. Павел достал из холодильника яйца, понюхал колбасу, вроде не испортилась, и направился к выходу, напялив на себя по пути чёрную куртку с капюшоном. Придя на огород, он развёл костёр в специально отведённом для этого месте, и принялся готовить завтрак. Павла не покидало ощущение какого-то полуденного ужаса, когда всё вокруг как будто замерло. Пока яйца трескались на сковороде, Павел достал из кармана сигарету, сунул её в рот, попытался подкурить, но понял, что его сейчас стошнит, после чего он взял всю пачку, и быстро выкинул её в костёр. Спустя двадцать минут, Павел снял с костра чайник со сковородой, и направился в дом, где поставил завтрак на стол. Но трапезничать ему мешал всё тот же неприятный запах, и Павлу пришлось оставить завтрак, и взяв ведро со шваброй, он сначала вымыл за Кроном пол, выбросил остатки порванного пакета и начатой пачки мяса, а после выбросил всю испортившуюся еду из холодильника и наконец сел за стол. Ушло у Павла на уборку около двадцати минут, чай и завтрак почти остыли, но его это не волновало, и с сильной голодухи Павел умял завтрак за пять минут. Крон жалобно наблюдал за Павлом, и тот, спросив с удивлением, что не наелся ли он, всё равно насыпал корма в его миску. После завтрака Павел проработал почти два часа, он скосил заросшую траву, отремонтировал старые двери, и выполнял другие дела по хозяйству. Ближе к обеду Павел направился в голанку, и подойдя ко столу, взял свой мобильный телефон, который лежал у фотографии его покойной прабабушки. Павел трясся от любопытства, не звонила ли ему Вера, и с каждой секундой, когда он подносил телефон к своим глазам, он всё больше переживал. Нажав один раз на кнопку, Павел поменялся в лице — пропущенных не было. Телефон отлетел в сторону, Крон даже лёг от испуга, но сразу же понял, что хозяин видимо сильно огорчён. Павел встал к окну, пасмурная погода до сих пор висела над улицей, дождя уже не было, но не было также и того летнего тепла, по которому так скучал Павел, лишь жёсткая осенняя прохлада, и гробовая тишина. В один момент Павел быстро поменялся в лице и с удивлением вытаращил глаза, после чего ринулся ко своей кровати, куда отлетел телефон, и включил его, чтобы удостовериться, что ему не показалось. Нет, не показалось, дата в телефоне гласила — 8 октября, вторник.

— Не может быть, не может быть — Павел испуганно пытался зайти в интернет, чтобы удостовериться, что это телефон что-то путает, и показывает неправильную дату, но интернет, видимо, был в зоне недосягаемости, так как на телефоне он вовсе не работал. Павел попробовал позвонить по номеру 100 — сети не было.

«Я схожу с ума, всё пришло туда, откуда выхода нет» — думал про себя Павел. Он мгновенно взял с кровати сумку, сложил в неё вещи, которые успел достать, и молниеносно вылетел из голанки, подозвав Крона. Пока Павел закрывал дом на ключ, его раздирали незнакомые ранее чувства. Павел проклинал себя за то, что он опустился до такого уровня, что валялся пьяным несколько суток, что заставил мучиться от жажды и голода Крона, а главное, что вероятно, заставил нервничать Веру. Закрыв дом на замок, Павел бросился к машине, быстро посадил Крона на заднее сиденье, и завёл автомобиль. На улице опять начал моросить дождь, и было необычайно тихо. Павел и ранее заметил, что с улицы куда-то делись привычные для деревни звуки, но быстро вспомнил, что сейчас осень. Хотя на дворе и задворках полная тишина была типична даже для самого оживлённого дачного сезона, там всё время царил покой. Павел тронулся с места и выехал на дорогу, и пока Павел ехал по деревне, он увидел, что в домах исчезла привычная для деревни суета, и ни одной даже бабушки или кошки не было видно на улице. В общем то это не было странным, может все уехали в город, кому здесь нужно находиться в такое время? Когда Павел подъехал к мостику, он услышал грохот с раскатистым эхом, озаривший весь округ, но не придал тому значения. Небо было необычайно чёрным, и предполагалось, что скоро всей своей мощью ударит гроза по девственным лесам Верховки. Но Павлу было всё равно, он спешил ко своей любимой, он думал о том, что какая бы не была любовь злой, а супруга невыносимой, он перевернёт эту жизнь, и прикусит свой язык, чтобы жить как в мечтах. Мысли Павла перебил вид, который он наблюдал при подъезде к B-19: прямо на дороге располагалась перевёрнутая наполовину старая милицейская машина. Павел ухмыльнулся, вспомнив лейтенанта Рыглова, но подъехав к автомобилю поближе, увидел торчащую руку из салона. У Павла мигом пропала злоба и неприязнь к сотрудникам милиции, и остановив машину, он подбежал к салону поближе. Человек в форме лежал с открытыми глазами около руля. На его рубашке виднелись кровавые пятна, кобура для пистолета была пустая, а по салону была разбросана открытая аптечка с бинтами. Павла не пугал вид мёртвого тела, он навидался подобного ранее, очутившись на войне. Он молча достал телефон, зарядки почти не оставалось — 15 процентов. Павел попытался позвонить в скорую помощь, связи опять не было. Он сам трезво оценил ситуацию: видимо нападение на патрульную машину, но почему милиционер один? Ладно, им займутся позже, нужно уезжать, иначе доблестные следователи повесят это на Павла. Бандиты то в непроходимых лесах отсиживаются небось, ищи свищи, а Павел, да ещё и с сайгой, тут как тут для закрытия дела. Отпечатков Павел вроде не оставил, видеорегистратора он в автомобиле не обнаружил, так что Павел запрыгнул в свою в машину, и нажал на газ. Перевернувшееся авто всё удалялось в зеркале заднего вида, а спереди уже виднелась заправка. Подъехав к трассе В-19, Павел по привычке начал смотреть по сторонам, так как поток машин обычно был бешенный, но на данный момент ни одной машины не было видно. Сердце без умолку стучало, Павел трясся. Всё, что обычно успокаивало Павла — это не табак и алкоголь, а обыкновенное эскимо, и он на полном серьёзе развернул автомобиль на заправку, где хотел зайти в продуктовый магазинчик, хоть эта идея и казалось ненормальной для кого-нибудь другого, но не для Павла. К тому же скоро обед, ехать в город около пяти-шести часов, а Павел так и не успел отобедать. Подъехав к заправке, Павел опять тяжко вздохнул, когда увидел, что заправка закрыта, но это только на первый взгляд. В магазинчике был выключен свет, и на его фоне Павел не сразу сумел разглядеть разбитую стеклянную витрину. Картина начинала складываться: нападение вооружённой банды, которая даже сумела устроить засаду на патрульную машину, но раз дело настолько серьёзное, почему сюда ещё не приехала целая эскадрилья следователей и ОМОНа, и всё до сих пор не оцепили? Видимо, скоро должны приехать, и Павел всё больше понимал, что они возьмут и его как соучастника, ведь в Верховске (возможно они оттуда) милиционерам не составляло труда повесить на кого угодно что угодно. Но Павлу на данный момент было безразлично, его даже где-то раздирало любопытство. Он быстро подбежал к машине, достал из сумки военный фонарик, и подойдя обратно к витрине, осветил помещение с улицы. Всё, что он смог увидеть — это пустые прилавки и разбросанные банки на полу. Надо же, не пощадили даже продукты. Павел сел обратно в автомобиль, и с большой скоростью выехав с заправки, начал ехать домой по В-19. За всё время Павел не увидел ни одной машины. Вперемешку с чёрным, грозовым небом это было очень странно и пугающе для него. Видимо оцепили как раз весь округ, и сейчас по пути встретится наряд милиции из-за кустов, который будет останавливать каждую машину в поисках бандитов. Павел проехал дальше, и увидел лису, которая перебежала из одной половины леса в другую по старой асфальтированной дороге. Когда лиса пересекла середину дороги, она остановилась, и уставилась на автомобиль Павла, после чего продолжила свой путь. Крон непрерывно лаял на неё, Павлу пришлось даже кричать на своего питомца, чтобы успокоить его. Удивительно! Да, лес был богат на живность, но увидеть кого-то здесь было редкостью, хоть и глушь глушью. Вдали Павел начал замечать какие-то движения, и очертания автомобилей. Павел не мог свернуть, дорога была одна. Павел нервничал, его могли запросто арестовать. Всё ближе подъезжая, Павел, благодаря его дальнозоркости, заметил самодельные деревянные вышки. Это его насмешило, хоть и смех его был истерический, но ему было смешно, что правительство даже решило не заморачиваться на вышки для милиции, поставив им такое, но волнение никто не отменял. Ещё ближе. Павел разглядел, что машины были то зелёного, то болотных цветов, а у вышек стоят люди в зелёной форме и чёрных масках. Может быть Павел оказался прав, и на серьёзное ограбление созвали спецназ и перекрыли выезды, так как наверное знали, что преступники будут уезжать на машине, или на машинах. Только вот что за дело они провернули тут, в глуши? Заправку ограбить, так там пару копеек максимум в кассе лежало. Ещё ближе. Павел увидел то, что люди в зелёном, увидев автомобиль Павла, встали по середине дороги и словно прицелились в Павла.