Волчье племя - Константин Викторович Еланцев
Проснувшись, убедилась, что на табурете никого нет, быстро оделась и стала готовить ужин. Но странное видение никак не выходило из головы.
Позже, когда мы уезжали, улучшив минуту и оставшись на какое-то время одна, Наташа тихо произнесла: «Спасибо, что не напугал!».
Вот такой случай произошёл в 2012 году.
О другом подобном случае рассказал мне знакомый:
« Проснулся я как-то ночью, очень уж пить захотелось. Рядом жена посапывает. За окном девятого этажа звёзды моргают – знать, до рассвета ещё не близко. В темноте прошаркал на кухню, ещё не отойдя ото сна.
Нащупав выключатель, щёлкаю по нему и… немею!
На кухонной табуретке сидит мужичок с белой бородкой, болтает ногами, как дитё малое и хихикает себе под нос. Увидев меня и, жмурясь от яркого света, с трудом сползает с табуретки. Я, как вкопанный стою у двери и пытаюсь прийти в себя. А он боком – боком, старается протиснуться мимо меня. Ростом чуть повыше моих колен, но видно, что старый.
Так и вышел в прихожую. А я пока в себя пришёл. Потом выглянул за дверь – никого!
Попил водички и думаю: «Чего только ночью не привидится!» А утром всё гадал, было или не было? До сих пор так и не знаю…»
Правда, нет ли – судить читателю.
Гать
Эту загадочную историю рассказал мне Василий Павлович, мой сосед по даче. Сидели как-то с ним вечером в беседке, чаи распивали, а жена его, Вера Сергеевна, в вазочке бруснику на стол поставила.
– Хочешь, интересный случай расскажу? – хитро улыбнулся сосед, – Как раз с этой ягодой связанный?
– Конечно.
– Тогда слушай. Дело было так….
Василий кружил по тайге.
Чёрт что ли потянул со сватом отправиться за этими ягодами?! Ведь просто в гости приехал – всё-таки год не виделись. Долго сидели за столом, вспоминали житьё-бытьё. Детей вспоминали, внуков. Как они там в своей Германии? На три года контракт, срок не маленький! А неделю назад и Вера, жена Василия, не выдержала разлуки. Проводил её до аэропорта, посадил в самолёт. И только когда «Боинг» взмыл в небо и взял курс на далёкую Германию, Василий призадумался. Жена раньше, чем через месяц не вернётся. А у него отпуск на носу. Просил же супругу: подожди немного, вместе поедем! Да где там!
Вот и надумал к сватам, «пенсионерам местного значения», как шутила иногда его драгоценная супруга Варвара Николаевна. А вчера Иннокентий, сват то есть, предложил «за ягодой сходить». Таёжник он опытный, места хорошо знает:
– Да мы с тобой, Василий, в день пару горбовиков соберём!
– Не привык я по сопкам лазить! – оправдывался тот, но долго сопротивляться не смог.
Вчера долго тряслись на межрайонном «пазике», потом полдня топали пешком. Давно осталась позади Саратовка, последняя на пути деревушка из десяти домов, а сват всё кружил и кружил по ненавистным уже сопкам. Тропинка то поднималась, то опускалась вниз.
Больше всего изматывала жара! И комары. Пустой пока горбовик ёрзал из стороны в сторону за спиной, поэтому начинали постанывать плечи, да в коленках чувствовалось противное покалывание.
– Долго ещё? – спросил у свата, делая равнодушный вид.
– Не, через полчасика на Хитрую поляну выйдем! Переночуем, а с утреца за работу! Держись, сват, хоть и трудно вам, городским, с нами тягаться!
– Куда уж нам! – Василий хотел было обидеться, но решив, что Иннокентий всё-таки прав, только вздохнул.
Через полчаса они вправду вышли на какую-то полянку с густой, начинающей уже желтеть листвой. Хоть и конец августа, но не осень ведь!
Сват заметил его удивление и подмигнул:
– Вот потому и Хитрая поляна! Рано травка желтеет, а почему – никто не знает!
– Вижу! – устало согласился Василий.
Иннокентий на правах опытного ягодника рассказывал как лучше обустроить ночлег, как пользоваться совком для сбора брусники.
– Вот десять лет уже, как породнились, а первый раз в тайгу с тобой вышли, сват! – Иннокентий всерьёз задумался только что пришедшей ему мысли, – Действительно, первый…. Надо же!
– Так всё больше на дачу твою! – поддакнул Василий.
– Ладно, давай почивать! Ты завтра инструкцию мою внимательно выслушай и строго по ней действуй! Может, по стопарику перед сном?
– Да нет, не хочется! Давай спать, Кеш, а то запугал ты меня таёжными буднями!
– Ладно, тогда спим. Встаём рано. Думаю, к вечеру управимся!
Сват подбросил в костёр сучья потолще, заготовленные ещё с вечера, чуть отодвинул набросанный лапник, лёг, покрякивая и, закутавшись в телогрейку (лето летом, а ночи в это время уже холодные), вскоре захрапел, предупредительно положив под голову руку.
Василий дружески оценил опыт родственника, а вскоре и сам, вдыхая таёжный аромат, провалился в глубокий сон.
Василий кружил по тайге. Вначале, было, запаниковал, задёргался, но потом взял себя в руки. Что сват говорил?
– Ты, Вась, не отходи от меня далеко, на расстоянии окрика держись! – наказывал Иннокентий, – А если, не дай бог, заплутаешь, сядь спокойно на землю, оглядись. Видишь вон ту сопочку, круглую, как башенка? Она для тебя, как ориентир, её отовсюду видно! Там и жди меня! Я, если тебя ненароком не услышу, к ней подойду. Только за неё не переваливай – болото там, марь. Сколько ягодников пропало – не сосчитать! Поэтому в эти места и ходить бояться. А ягод здесь!
Вот на эту сопочку и пошёл Василий. Продираясь сквозь валежник, путаясь ногами в кедровом лапнике, проклинал и эту поездку, и своё решение погостить в Сибири. Ходил бы сейчас в белых брюках по какой-нибудь Баварии со своей драгоценной супругой да поцеживал бы из кружки настоящее пиво! Нет, его, дурака, в тайгу потянуло!
Сопка почему-то не приближалась. Оказывалась то справа, то слева. А когда под ногами зачавкала вода, Василий понял – марь….
Всё-таки обошёл гору!
Вконец растерявшись, Василий совсем потерял ориентир. Сопка-то была, да только окружённая со всех сторон болотом! А назад идти – совсем сгинешь. Бросил он свой ненавистный горбовик, наполовину наполненный брусникой, совок в сторону отшвырнул. Теперь только о спасении думал!
Вспомнил, как в одном фильме герои через болото проходили. С палкой шли. Василий даже название вспомнил – слега! Озираясь, искал глазами подходящую лесинку.
– Потеряли чего? – как гром среди ясного неба донеслось из-за спины.
Чуть глаза из орбит не вылезли! Враз онемел язык, в одном мгновение покрылась испариной спина!
Медленно оглянувшись, Василий увидел мальчишку. Невысокий паренёк, лет двенадцати, в закатанной по локоть клетчатой рубашке.
Сразу отлегло от сердца:
– Ты здесь откуда? С кем?
– Да ты не бойся, дяденька, нас здесь много! Пацаны! – мальчишка махнул рукой, и из кедрача вышли трое подростков. Явно, деревенские! Держатся в стороне, смотрят подозрительно, засунув руки в карманы. Изодранные на коленках штаны, поношенные выцветшие рубашки.
Они осматривали равнодушным взглядом незнакомого им человека. Изредка перешёптываясь, нерешительно топтались на месте.
– Да не бойтесь вы! – крикнул друзьям паренёк, – Заблудился
