Основные Больные Вещи - Рональд Келли
- Сделать с тобой? - спросила она. - Дорогой, милый Боб, я все уже сделала.
Сердце Боба болезненно забилось в груди. Паника грозила овладеть им.
- Разве тебе не понравились те восхитительные блюда, которые мы ели вместе? - ее губы улыбались, но глаза горели огнем. - Я уже сделала это.
Он наблюдал, как она встала со своего места на кровати и отошла в угол комнаты. Она отцепила длинный засов, затем прошла в противоположный угол и отцепила другой. Стена с дверью отвалилась, открыв внутренность продуваемого сквозняками старого сарая за ней. Лунный свет пробивался между неровными досками. Он увидел генератор, стоящий неподалеку; источник верхнего света и мониторов.
Она говорила, пока работала, откручивая болты и позволяя другим стенам и потолку на шарнирах отпасть.
- Я потратила все сбережения своей жизни, чтобы подготовиться к этому и сделала так, чтобы это было построено и настроено правильно... для тебя, Боб. Когда я доверилась частному подрядчику, которого наняла, и рассказала ему, для чего я его строю, знаешь, что он сказал? Я сделаю это бесплатно.
Вскоре открылся похожий на пещеру интерьер заброшенного сарая. Все, что осталось, - это она, он и больничная койка.
- В мире есть порядочные люди. Действительно хорошие и порядочные люди. Но ты ведь ничего об этом не знаешь, правда, Боб?
Желудок Боба громко запротестовал; ворчание, рычание, бульканье.
- Прошло много времени с тех пор, как ты ел, - сказала она ему. - На самом деле, три дня. Я знаю, что ты голоден.
Он наблюдал, как она подошла к его кровати и осторожно отодвинула стену, на которой висело стерильное белье из каркаса, который удерживал его на месте. Когда она отодвинула ткань, свет висячего фонаря показал, что лежит за ней.
Она солгала ему. Его таз и нижние конечности не были сломаны и раздроблены. Он знал это, потому что его состояние было очевидным и ужасающем. За верхней частью его бедер была только совершенно белая кость. Обе его ноги были полностью лишены кожи и мышц, сухожилий и вен. Бедренная кость, большеберцовая кость, малоберцовая кость... плюсневые кости и фаланги... все очищено и выскоблено начисто.
Тревожное выражение появилось в детских голубых глазах Дженнифер.
- Мне так нравились наши совместные ужины. Ты был восхитителен.
На какое-то дикое мгновение в нем поднялась тошнота, затем медленно прошла. После первоначального отвращения остался только голод. Необузданное и ненасытное влечение, которое он так и не смог подавить.
Дженнифер достала из кармана куртки серебряную вилку и наколола на нее единственный кусочек ткани, который остался у него под брюхом. Зубцы вонзились ему в паховую область, оставив прибор стоять вертикально.
- Приятного аппетита, Боб, - сказала она, повернулась и пошла по земляному полу сарая. - Наслаждайся жизнью.
Его рука уже лежала на рукоятке вилки, копая, разрывая, принося ему неимоверную боль, когда потрепанная ветром дверь бесшумно закрылась, и она оставила его обедать в одиночестве.
"Деликатное положение мисс Эбигейл"
Большинство людей в маленьком городке Нью-Бейнсвилл, штат Вирджиния были уверены, что мисс Эбигейл Бичер уйдет в могилу старой девой, хотя ей было всего девятнадцать лет.
Не то, чтобы мисс Бичер была ужасно невзрачной; напротив, она была довольно милой. И не то, чтобы она происходила из бедной семьи и не имела приданого, чтобы заинтересовать потенциальных женихов. Нет, юная леди происходила из одной из самых богатых и уважаемых семей в Нью-Бейнсвилле. Скорее, природа физического состояния мисс Эбигейл делала ее менее вероятным кандидатом на замужество.
С детства Эбигейл была болезненной, страдающей множеством физических недугов. Ходили слухи, что ее проблема началась в девятилетнем возрасте. Ее семья устраивала пикник у бурлящей волны Честнат-Крик на участке Бичер, когда юная Эбигейл встала на колени и начала пить из русла ручья. Пикник прошел хорошо, но, вернувшись домой, ребенок сильно заболел. Она пролежала с высокой температурой в течение многих дней, не имея возможности ничего есть, прежде чем ее температура наконец спала и упала до нормы. Но, к большому разочарованию родителей, ее проблемы на этом не закончились. Лихорадка возобновлялась регулярно, сменяясь периодами тошноты, удушья и судорожных припадков. Они считали, что она поглотила какие-то странные бактерии из ручья.
Она выросла в молодую женщину, унаследовав каштановые волосы и карие глаза своей матери, но ее кожа была бледной от отсутствия солнца, белой, как алебастр. К тому же она была мучительно застенчивой и очень нервной; ее хрупкие белые руки постоянно ерзали друг с другом. Неудивительно, что все чопорные, болтливые дамы считали ее потенциальной старой девой.
Так что для многих стало настоящим шоком, когда красивый молодой джентльмен по имени Джереми Берк начал регулярно навещать девушку-затворницу.
Их пути пересеклись благодаря сотрудничеству с "New Bainesville Bank & Trust". Эбигейл была единственным бенефициаром состояния своего покойного отца, а Джереми недавно вернулся с войны в Европе и занял пост президента банка. Именно во время исполнения завещания Бичера молодой Джереми полюбил скромную девушку, которая, казалось, была довольна сидеть в своей тенистой гостиной со своими книгами и "Виктролой"[26]. Мисс Эбигейл казалась столь же очарованной общительным джентльменом с улыбающимися глазами и легкой хромотой - травмой на поле боя, которую он исправил с помощью трости c конской головой.
Итак, в январе 1920 года, к удивлению многих, начались отношения этих двоих.
Все началось с ужина в доме Бичеров, а затем с тихих вечеров приятной беседы перед огромным камином в главной комнате. Когда Джереми узнал ее лучше и погода стала теплой, он предложил устроить пикник только для них двоих у озера Хейверстон, граничащего с его собственным имением. Эбигейл, будучи затворницей, поначалу сопротивлялась. Но не в силах больше разочаровывать своего кавалера, она наконец согласилась. Ее медсестра, миссис Хендерсон, также согласилась, полагая, что смена обстановки принесет ее хозяйке большую пользу.
* * *
Был солнечный день в середине марта, день новой весны, нарциссов, зеленых деревьев и певчих птиц. Они переправились на каноэ через озеро. Джереми в соломенной шляпе с подвязками на рукавах, Эбигейл была одета в прозрачную вуаль, чтобы защитить свое прекрасное лицо от солнечных лучей. Их путешествие на дальнюю сторону было неторопливым. В какой-то момент Джереми положил весла и сыграл пару популярных мелодий на своем пятиструнном банджо. Его игра была ужасной, и она засмеялась так, как не смеялась много лет. Воодушевленный тем, что день начался хорошо, Джереми возобновил греблю, и вскоре они уже разложили свой обед на траве под цветущим деревом магнолии.
Они болтали и ели жареного цыпленка,
