Особняк покинутых холстов - Валерий Александрович Пушной
16
Спать этой ночью Лилии не пришлось. Под утро созвонилась с Даей. Выслушав новость, принесенную Майей, та попросила полчаса, чтобы найти решение. Следом Лилия связалась с Михаилом. Тот выслушал, пообещал немедленно подъехать и попросил, чтобы без него никаких самостоятельных шагов не предпринимала. Девушка стала ждать. Какие она могла предпринять шаги, если не понимала главного: причину, по которой так настойчиво добивались платьев с портретов? С Леопольдом ей все ясно. У того патологическая жадность к деньгам. Он за деньги мать родную продаст. Интересно, есть ли она у Леопольда? Лилия усмехнулась. Ежели руководствоваться фактом его рождения, то, несомненно, есть или была женщина, которая родила его. А ежели руководствоваться его образом жизни, то, определенно, тот был циником и несомненно должен был появиться на свет искусственным путем. Ну и черт с ним! А вот его заказчик? Насколько ее подозрения в отношении Омирта оправданны? Ведь ошибка отправит по ложному пути. Мыслями кидалась из стороны в сторону. То отбрасывала сомнения, то погружалась в них. Не верилось, что Дая и Восил получат ответ у Леопольда. Того деньги интересуют сильнее, чем заказчик. Для него важно урвать обещанную сумму. А кто конечный интересант, откуда, зачем ему платья, Леопольду наверняка по барабану. Вспоминая о бале-маскараде во дворце императрицы, где видела Хаюрдо, фрейлину, Елизавету Петровну и монахиню, Лилия чувствовала разочарование. Посещение прошлого времени оставило больше вопросов, чем ответов. И — ничего определенного о платьях фрейлины и прислужницы. Вскользь, уходя, монахиня упомянула, что без платьев нет портретов. Но даже краем не коснулась того, какое значение почти через триста лет приобретут эти платья. Над разгадкой придется самой ломать голову. Такой вывод вызвал у Лилии раздражение. Она глянула на стоявшую рядом Лили:
— Ну, что посоветуешь? — Прошлась по гостиной, чувствуя, что у Лили в голове тоже клубятся туманные мысли. Ведь охота велась за ее платьем.
Та была серьезна и не лезла со своими советами. Сложившаяся обстановка тревожила девушку с холста. Она хмурилась:
— В голову не приходит, зачем какие-то идиоты хотят снять с меня платье.
— Может, идиоты, а может, и нет, — задумчиво протянула Лилия. — Леопольд, он, конечно, хорошая скотина, но не такой уж идиот, каким я его показывала Эльвире. Он, разумеется, не забивает башку, зачем заказчику платья, — у него своя цель. Вообще, любые альфонсы далеко не идиоты и вовсе не кретины. Все эти соблазнители — большие хитроманы. Идиотки скорее те, кто содержит их, — сделала паузу, словно искала мысль, за которую мог бы зацепиться мозг. — Но у каждого хитромана есть слабости. У Леопольда такая слабость — деньги. Его легко купили, и он решил, что тоже купит все и вся. Но на Майе обжегся. У той страх за жизнь и желание денег уравновешивают весы.
Наблюдая за перемещением Лилии по гостиной, Лили настороженно стояла возле стола, положив одну руку на спинку стула. Лилия на миг застопорилась, вперила в нее взгляд:
— Хотя все неоднозначно, заглянуть в душу Майи трудно, — вновь шагнула по гостиной. — Сидеть на одном месте и ждать, что все само собой образуется, я не могу. Глупо надеяться, что колесо на тебя не наедет, не расплющит, не выдавит кишки, а благополучно прокатится мимо! — вновь остановилась, озадаченно уставилась в пол, затем с жаром выдохнула: — Это не мое! Я должна действовать! Тем более что колесо уже вовсю