Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

— А че он так называется? – снова задал вопрос Андрей, когда уже авто остановилось.

Череп пожал плечами.

— Без понятия. Но сейчас в этом здании располагаются два факультета – химики и экологи. Может, из‑за этого?

— Все может быть.

— Так, Чип и Дэйл! – спрыгнул с брони Рябошеев, перехватывая автомат поудобнее. – Вы обойдите здание по кругу, проверьте – нет ли кого, и возьмите на себя лестницу и дорогу, по которой сюда приехали. Склоны тут довольно крутые – вряд ли мертвяки по ним поднимутся.

— Лады.

— Я останусь возле машин, – сообщил Павел Степанович и облокотился на закрытую дверку.

— Пойдем, Сашка! – Андрей дернул затвор вчерашнего «калаша», который сегодня на время операции ему одолжил прапорщик Рябошеев.

Здание было около 50–60 метров в длину, имело всего два входа, один из которых был заперт. Не успели ВВшники зайти в здание, как раздались хлопки выстрелов.

— Не отвлекайся! – хлопнул по плечу Сашку Андрей.

С торца обнаружился один мертвяк – молодой парень в растянутом свитере. Он был вялым, как только проснувшийся человек. Андрей упокоил его одним выстрелом.

— Морда не измазана. Видать, не успел еще отведать человечинки.

С обратной стороны корпуса вообще никого не было.

— Ладно, пойдем на свои точки. Пускай парни спокойно работают, не боясь, что кто‑то со спины подберется.

Андрей с Сашкой подошли к краю крутой лестницы, ведущей вниз, практически к центральной проходной. На среднем пролете тоже дежурил мертвяк. Снова грохнул выстрел и тот грохнулся на землю, скатившись по ступенькам к основанию лестницы.

В здании все еще была слышна стрельба, при том не только одиночными, но и очередями. Что ж там такое?

— Череп, иди на свое место, а я уж тут пригляжу.

— Угу, – кивнул тот и легкой трусцой кинулся к микроавтобусу, по пути доставая из кармана мобилку и тыкая кнопки. Наверное, опять Марусе звонил.

В спокойствии и эмпирическом созерцании бухты в лучах восходящего солнца Андрей простоял аж пять минут. Потом к лестнице начали подтягиваться мертвяки. Сначала со стороны КПП подбрело двое – один был при жизни тучной теткой с выжженными многочисленными покрасками ярко–рыжими волосами, второй же молодой тощий парнишка. Оба были в пятнистом камуфляжеи с дубинками на толстых коричневых ремнях – местные ВОХРовцы, наверняка.

Доронин подождал, пока они неуклюже поднимутся на второй пролет лестницы, и пристрелил тех, вогнав каждому по пуле.

После этого прошло еще около двух–трех минут. Когда показалась следующая партия.

Нет, все‑таки ландшафтная особенность очень сыграла на руку военным. По всем этим горкам нормальному человеку сложно взбираться… Ну, если не сложно, то запыхается точно, чего уж говорить про мертвяков. Да еще и большая территория. Что немаловажно – огороженная. Поэтому, если на районе где‑то и есть мертвячки–зомбачки (а они сто пудово есть, так как покусанные студенты должны были разбежаться кто куда), то они на территорию не пролезут. Если, конечно, это не такие твари, как вчера вечером.

От воспоминания о непонятном существе, бывшем когда‑то человеком, Андрея передернуло.

Стоя на верхушке лестницы, сдерживать натиск было проще простого, еще и поплевывать в сторону находилось время. Кстати, «Москва» со «Сметливым» уже скрылись из виду. Хотя, наверное, в бинокль Бондаренко можно было их рассмотреть на горизонте. Но смысл?

А еще Андрей увидел торчащий посреди бухты пассажирский катер. Вот уж кому не повезло так не повезло… Но идея пересекать бухту на катере показалась очень уж заманчивой. А что? Загрузились солдатики, катер на всех парах за минут двадцать – двадцать пять от Графской пристани до Инкермана в лучшие времена добегал, ну сейчас это занимало минут сорок – ничего! Солдатики выгрузились, капитан немного отходит от причала и ждет, когда те вернутся… А БТР следом своим ходом! В Голландии даже место есть, где он может отлично залезть на берег, не далеко от причала, кстати. Чем не идея на миллион? Нужно Рябошееву подкинуть. Катер – это просто замечательно. Можно разведывать все с моря, а не переться автомобилем в самый центр событий.

Прапорщик развернул один лист с напечатанным на нем планом здания, внимательно его изучил, что‑то пробормотал сам себе под нос, и только потом громко проговорил:

— Так, парни! Начинаем отсюда, – Рябошеев ткнул толстым пальцем в лист, чуть не проткнув его насквозь. – Будьте внимательны, в здании очень много лестниц и блокировать на первом этапе мы их не сможем. Поэтому сначала пробуем выманить всех на линию огня, и только после того, как положим всех любопытных, проходим дальше. Понятно?

— Понятно… – без энтузиазма ответили все дружно. Глядя на план здания, впору было хвататься за голову. Огромное количество лестниц, длинные узкие коридоры, вспомогательные помещения… За сколько можно пройти все здание и заглянуть в каждый уголок вот так сразу сказать было сложно. Андрей в душе поблагодарил этих парней, взявшихся помочь им, потому как втроем зачистить все здание было нереально. Хотя, конечно, у них была другая цель – спасти Машу. Но очень уж Доронин сомневался, что все остановилось бы на этом. Сто процентов в заднице заиграл бы героизм и полез бы он спасать остальных удачливых студентиков от не очень удачливых, да так и присоединился бы ко вторым.

— Ну, раз все понятно, то вперед и с песней!

Все вернулись в свои машины, БТР тронулся, выпуская клубы газа, остальные же покатили за ним.

Аккуратно объехав клумбу с голубыми елями, «коробочка» устремилась на плац, растянувшийся практически на всю длину здания. Справа Андрей заметил бронзовый бюст Ильича. Ничего себе! Как это его еще не снесли? Вито проехал мимо небольшого фонтанчика, правда сейчас не работавшего, круженного лавочками. На клумбах пробивались первые нарциссы, гиацинты и подснежники. Было такое ощущение, что находишься в парке отдыха. Если бы не застывшие невдалеке возле смотровой площадки фигуры. Они портили все настроение.

БТР выкатился на середину плаца – прямо напротив трибуны с одной стороны и товарища Крупского с другой. Владимир Ильич, стоя на каменном постаменте, серьезно взирал на копошащихся внизу букашек.

Центральная часть здания, к которой вела широкая лестница с корабельными якорями по обеим сторонам, была украшена арочными проходами, облицованными мрамором. Арки поддерживали массивный балкон с двенадцатью некогда белоснежными колоннами. Посредине в стремительном порыве с разлетающимися полами пиджака застыл дедушка Ленин, выкрашенный черной краской, на которой так контрастно выделялся не успевший растаять снег – особенно на лысине и на плечах.