Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

— Сечка это, – работая челюстями, просветил молодежь Павел Степанович, поёрзывая на стуле. – Ну или пшеничная каша – на более литературном языке.

— А! Это про нее Круг пел «А сечку жрите сами»?

— Ну, наверное. – Пожал плечами бровастый здоровяк.

— Мужики! Долго не засиживайтесь! – крикнул стоявший чуть поодаль Шамиль.

— Уже заканчиваем! – махнул рукой Андрей. – Жалко, что хлеба свежего не найти, а так хочется тепленького с хрустящей корочкой…

— Ну, на счет тепленького не обещаю, а корочки что ни на есть хрустящие.

Не успел Доронин вычистить тарелку черствым хлебом, как в районе КПП опять начались непонятные с первого взгляда шевеления.

— Пойду гляну, что там. – Встал из‑за стола Андрей. – А то не дай бог опять какая‑нибудь страхолюдина через забор полезет.

Перед КПП на стоянке автомобилей стояло несколько бойцов о чем‑то оживленно беседующих и активно жестикулирующих. Один из них показал рукой в сторону города и Андрей непроизвольно перевел взгляд туда.

На выходе из бухты, как раз напротив боновых ворот, обрисовывались смазанные в сероватой дымке силуэты двух кораблей. Отсюда не было видно их бортовые номера, но судя по очертаниям силуэтов и размерам, один был явно крейсером «Москва», второй же Андрей точно не мог идентифицировать, но, судя по количеству и высоте радиолокационного оборудования, был очень похож на 810–й – «Сметливый».

— Куда это они? – спросил стоящий рядом Шамиль.

— А хрен их знает… – ответил незнакомый Андрею парень.

— Эй, гляди!

К кораблям приближалось два ракетных катера, оставляя после себя белую полосу бурлящей воды.

«Москва» еще не набрал достаточной скорости и был похож на увальня–слона, вокруг которого кружатся мошки–катера.

— Что там происходит? – непонятно откуда появился Сашка

— Не знаю. Ни фига не видно.

Через КПП так же вышел и Бондаренко, но останавливаться не стал – прошел к своему Вито, открыл дверку со стороны пассажира, покопался в бардачке и извлек какую‑то черную штуковину, которая оказалась чехлом от бинокля, и, не замедлив, достал содержимое.

Павел Степанович приставил окуляры к глазам, настроил фокус и начал рассматривать происходящее на рейде Севастопольской бухты.

— Катера украинские, перекрывают выход «Москве» и «Сметливому»… Ох ё!

Вдалеке раздался треск артиллерийской установки.

— Что случилось? – гаркнули все разом.

— Да они по крейсеру огонь открыли!!!

— Ох ни хера себе за хлебушком сходила! – охнул Череп.

— Хотя нет. Стреляли мимо. Или это так стреляли… на полшишечки, типа предупредительного.

— Что там?! – нетерпеливо крутился вокруг Павла Степановича Сашка. Высокий и широкоплечий Бондаренко был похож на капитана дальнего плавания с этим биноклем, вокруг которого крутился мелкий юнга в исполнении Черепа.

— Ох ё! – снова вырвалось у Степановича. Он резко опустил бинокль и застыл, глядя, как с пускового пилона крейсера «Москва» по очереди сорвались две ракеты и, оставляя, за собой след из огня и дыма, устремились в сторону ближайшего катера. Бабахнуло знатно! Даже отсюда был виден столб воды, оставшийся на месте ракетного катера ВМСУ. Второй же попытался оргызаться, но зубы у него еще не отросли тягаться с таким противником. Над бухтой разнесся треск артустановки и снова «фьють! фьють!» и громкий взрыв.

— Они что там все с ума посходили?!! – Не верил своим глазам Андрей. В голове просто не укладывалось, что россияне способны затопить украинские катера в их же бухте. – Это же можно приравнять к нападению. Ох не к добру….

Скоротечный бой был окончен. «Москва» и «Сметливый», набирая скорость, уходили в открытое море.

— Звонили из штаба, – в образовавшейся тишине голос подошедшего Рябошеева был как гром среди ясного неба. – Вышел приказ командующего ВМС, который распространяется и на нас, и на ментов – блокировать российские военные соединения, не пускать их за ворота их частей. При обнаружении российского военнослужащего за пределами части, его арестовать и препроводить в комендатуру.

— Они там что, охренели? Какая нахер комендатура? У нас песец на подходе, зомби людей жрут, твари непонятные появились, а они решили хуями померяться! – возмутился Доронин.

— Ничего не могу поделать, – развел руками в стороны прапорщик–ВВшник.

— Ну а операция в силе? – задал интересующий его вопрос Сашка.

— В силе, в силе. Так что полчаса на сборы и айда.

На обширную территорию университета, бывшего в советские времена Севастопольским военно–морским училищем, выпускающим подводников–атомщиков, въехали не через центральные ворота, как вчера планировали Андрей с Павлом Степановичем во время разбоя, а через верхнее КПП, что находилось в метрах пятистах от реактора – прямо по дороге.

Колонну возглавлял БТР, резво летящий по прямой дороге, следом за ним шел автобус с бойцами, ну а замыкали колонну Павел Степанович, Андрей и Череп. Только теперь они уже двигались на машине Бондаренко – она была вместительней Нисана – все же восемь посадочных мест против пяти.

БТР на полном ходу снес хлипкие ворота КПП и влетел на территорию, чуть сбавляя скорость.

— Теперь внимательнее… – прохрипела рация, которую выдал местный кладовщик. – Первым делом зачищаем химкорпус. Спасатели, – это уже бращались к ним. – Вы остаетесь на улице, крутите бОшками, чтобы ни одна тварь не подобралась к нам с тыла.

— Принял, – нажав клавишу передачи, ответил Бондаренко. – А что это за химкорпус? – поинтересовался он уже у Сашки, который в нетерпении крутил головой как флюгер.

— Да вон! – махнул Череповец в сторону четырехэтажного серого здания, возвышающегося ниже от дороги, по которой сейчас двигалась колонна и чуть правее.

Территория университета в летнее время походила на огромный парк. Огромное здание в классическом стиле, раскинувшееся на вершине холма, по форме напоминающее чем‑то чайку с распростертыми в полете крыльями, было окружено высокими деревьями и редкими голубыми елями. Но это было в непосредственной близости от главного корпуса. Здесь же, на периферии основную массу зеленых насаждений представляли миндаль, алыча, кустарники айланта, листья которого отличаются очень резким и неприятным запахом, если их потереть в руках и софоры японские. Конечно, сейчас зеленые насаждения таковыми не были – весна ранняя, но миндаль и алыча вовсю цвели, не смотря на прошедший ночью буран, все следы которого к утру растаяли. Сейчас же снег остался лежать только в тени или же между засохшей рыжей травой.

Колонна спустилась вниз по дороге, потом развернувшись на развилке направо, поднялась к химкорпусу.

— А че он так называется? – снова задал вопрос Андрей, когда уже авто остановилось.