Укус - Ричард Карл Лаймон
И, как я и предполагал, произошло все в тот момент, когда мы проезжали мимо огромных домообразных валунов.
Прекрасное укрытие.
Нам никуда было не деться. Имейся у меня время резко сдать назад, я бы попробовал этот маневр, но атака была столь неожиданной, что я не успел даже затормозить.
Внезапно фургон заспешил назад, обогнул нас справа, прижался к краю домообразного обломка скалы — и, плюнув дымом, помчался прямо на нас, в лобовую атаку.
Кто-то закричал: «Черт!»
Думаю, то была Кэт.
36
За несколько секунд до столкновения в моей голове промчался вихрь мыслей.
Одна из них была предельно емка и проста: искупление. Я протаранил фургон. Теперь фургон таранил меня. Око за око.
Отплатили мы, кстати, сполна. Я так и не смог сильно уклониться, и врезался Снегович в нас добротно — всем передом.
И никто из нас не был толком пристегнут.
Фургон отбросил нас к валуну, который и остановил наше движение. Замечательный финальный аккорд — удар о здоровенную каменюку. Хотя, кто знает, что было бы, не окажись она там — нас слегка развернуло, и основной удар бампера фургона принял левый борт.
В физических вопросах я не спец, но, сдается мне, не застопори нас этот камушек (и не разверни чуть-чуть), удар пришелся бы в самую середину машины, и мы бы все уже были мертвы.
Никогда бы не подумал, что буду благодарен куску скалы.
Спустя полсекунды после того, как меня крепко приложило об рулевую колонку, раздался скрежет сминаемого металла и бьющегося стекла. На нас будто наехал локомотив. Удар пришелся под таким углом, что автомобиль погнуло и отбросило назад. Меня вышибло с места водителя и ударило головой о дверь. Тогда-то я и решил, что мы уже все — покойники.
Потом все замерло.
И ненадолго затихло.
Потом кто-то позади меня застонал. Кэт? Неужели она была еще жива?
Неужели я был еще жив? Едва ли возможно.
По крайней мере, я был в сознании. Но вряд ли мог двигаться. Ощущение было такое, будто над моим телом поработала команда дровосеков.
Автомобиль начал потрескивать, пощелкивать, звякать, шипеть и чем-то протекать, словно какие-то механические паразиты принялись грызть его изнутри. Металл скрипел так, будто какая-то невидимая сила все еще продолжала вжимать его в камень.
Двигатель заглох.
Возможно, именно на это Снегович и рассчитывал.
Может, именно этого он и хотел — лишить нас средства передвижения.
Кстати, а мы не загоримся? — задался я вопросом.
Что-то текло. Может быть, хладагент. А может — топливо из разбитого бака. Я не чуял специфического запаха бензина, но проблема была в том, что в тот момент я, судя по всему, ничего не чуял. Обоняние будто отключили.
Лучше нам поскорее отсюда выбраться.
Так я думал — но шелохнуться не мог.
Послышался пыхтящий рев двигателя. Явно не нашего — то был фургон. Мне хватило места — и сил — на поворот головы. Краем глаза я видел, что фургон отъезжает от нас. Бампер был весь смят, но внутри проклятая развалюха явно сильно не пострадала.
Снегович подсек нас сбоку — и это тоже была часть плана. Он не хотел вывести из строя последнюю машину на ходу.
Сплющил нас в лепешку — и уезжает.
Возможно, он, большой фанат кинематографа, и сам боялся того, что наши обломки взлетят на воздух. Потому — отъезжал на безопасное расстояние.
Впрочем, далеко от нас он не делся. Отъехал футов на двадцать — и встал.
Скосив глаза — голова двигаться дальше отказалась, — я глянул на Пегги. Ее швырнуло в проход, ее левая рука висела между моими ногами, голова была где-то в районе моего живота. Все остальное было видно плохо — мешал и неудачнейший из возможных угол обзора, и кровь, затекающая мне в глаз.
Пегги не двигалась.
— Сэм? — Меня не позвали откуда-то сзади; просто мое имя органично вплелось в очередной стон.
— Кэт?
— Ты в порядке? — спросила она.
— Не знаю. А ты?
— Вроде жива.
— Насчет Пегги я не уверен.
— Она мертва?
— Я не знаю.
— Позови ее!
— Пегги?..
Я задержал дыхание, прислушиваясь. Ответа, если честно, я и не ожидал услышать. Его и не последовало.
Зато кто-то тяжело шагал к нам.
Мог это быть только один человек. Я бросил взгляд за расколотое ветровое стекло. Ну да, все верно.
Снег Снегович шел походкой триумфатора от угла фургона к нам. На нем по-прежнему были мотоциклетные сапоги и джинсы, но выше пояса он был гол. По мощному, рельефному торсу, обтянутому смугло-загорелой кожей, бежал пот. Охотничий нож покоился в ножнах на бедре.
— Снег идет, — предупредил я. Прозвучало до смешного абсурдно.
— Вот дерьмо, — пробормотала Кэт.
— Прикинемся мертвыми?
— Проще простого.
Я закрыл глаза.
И стал слушать звук его шагов. Снегович надвигался с неотвратимостью судьбы. Злого рока.
Снежный гость.
До этого мы еще могли как-то от него улизнуть, но теперь не стоило даже и пытаться. Пытаться что-то изменить стоило, быть может, вчера вечером… а Кэт могла столько раз поступить иначе до того, как наша передряга вообще началась. Но, как известно, если бы да кабы… С пути, на котором мы были сейчас, свернуть было нельзя.
Я ведь совсем не порицал Кэт.
Я любил ее. Если бы она не впуталась в передрягу с Эллиотом, она никогда бы не вернулась в мою жизнь. Я был счастлив быть с ней рядом. Даже сейчас.
В разбитом вдребезги автомобиле.
Только бы нас не так сильно сплющило.
Да, многое могло пойти иначе — с самой последней полночи.
Но пошло именно так, как пошло.
И сейчас мы были целиком и полностью в милости Снеговича.
Моя дверь распахнулась, и я начал выпадать. Снегович поймал меня и толкнул в другую сторону, так что рухнул я за спиной Пегги.
— В чем дело, сосунки? — взревел седой бандит. Голос его был, как всегда, кошмарно бодрым. — Никогда не попадали в автокатастрофу?
Он что-то делал в салоне, прямо надо мной, и я никак не мог понять, что именно.
— А вот и монтировочка! — провозгласил Снег, и я понял, с чем он там возился. — Классная монтировочка! Хотели мне черепушку раскроить, сосунки?
Пинком вернув мои ноги на место, он захлопнул дверь с моей стороны.
Насвистывая, он отошел куда-то в сторону. Через несколько мгновений что-то лязгнуло неподалеку. Наверное, он бросил монтировку.
Распахнулась задняя дверь.
— Приветик,
