Укус - Ричард Карл Лаймон
— Буэ! — скривилась Пегги.
— Бывает в жизни и такое, — пожала плечами Кэт.
— Только сейчас так не сделай, — сказал я.
Мы оба рассмеялись. Пегги смолчала. Она сидела, положив руки на плотно сжатые колени, выпрямив спину едва ли не по-королевски. За темными очками не было видно глаз, отчего создавалось жутковатое впечатление, что на лице девушки — две черные запавшие дыры.
И вот мы выехали из тьмы грота в ослепительный свет дня.
— Наконец-то, — выдохнула Кэт.
Ослепленный, я остановил машину.
— Куда он делся? — выпалила Пегги.
— Он должен быть где-то неподалеку, — ответила ей Кэт.
— Дай-ка мне пару салфеточек, — попросил я.
Упаковка шлепнулась мне на колени. Вытянув из нее комок влажных тряпочек, я принялся обтирать кровь Эллиота с груди и живота, потом — с рук. К тому времени, как я закончил, мои глаза потихоньку привыкли к солнцу.
Нас все еще окружали крутые отвесы скал, но они больше не закрывали нам небо. Перед нами раскинулся простор раскаленных песков и камней. Пустыня была достаточно прибитой — проехать можно было. Однако то тут, то там из песка торчали валуны самых разных размеров. Иные — по пояс взрослому человеку, иные — большие, как холодильники. Попадались даже такие, что могли дать фору автомобилю или грузовику. Ну и парочка таких, что и вовсе были со средний деревенский домик.
За такими вполне можно было незаметно припарковать фургон. Что Снегович вполне мог сделать.
Кэт подала мне наш мусорный мешок, и я бросил в него салфетки.
— Готов к выходной рубашке? — усмехнулась она.
— Как моя спина? — спросил я и наклонился, опершись грудью о рулевую колонку.
— Что с вами случилось? — спросила Пегги.
— Да ничего особенного, колышком игрался.
— Выглядит нормально, — сообщила Кэт.
— Бинт что-то весь мокрый, как по ощущениям.
Чья-то рука легонько надавила на бинт. Чья — я, конечно, видеть не мог, но скорее всего, то была рука Кэт.
— Просто пот. Кровь не выступает.
— Здорово! Спасибо. — Я откинулся на спинку, забросил руки на баранку и посмотрел вперед.
— Чем это вас? — Дотошный интерес Пегги к подобным вещам удивлял меня все больше и больше.
— Колышком. Острой палкой, я не шучу. И куда этот Снег спрятался?
— Может, просто поедем — и он покажется? — предложила Кэт.
— Хорошо, как поедем?
— Вперед и прямо, разумеется. Рубашку-то вернуть?
— Было бы неплохо.
Пока она снимала ее через голову, ее собственная, первая, рубашка задралась едва ли не до груди, обнажив живот; что-то мягко стукнуло меня по уху — отлетела одна из пуговиц воротника. За ней последовала еще одна — по тому же месту.
— Прекратить обстрел, — проворчал я, уклоняясь.
— Прости, не думала, что ее будет так трудно снять, — Кэт передала мне мою многострадальную одежку с заднего места. — Надевалась она проще. Она тебе точно нужна?
— А что?
— Ну, просто, будь я на твоем месте, — Кэт хитро подмигнула, — я не стала бы ее надевать. Только если ты замерз…
— Ну, уж я-то всяко не замерз.
— Может, окончим эти игры с переодеваниями, — вспылила вновь Пегги, — и поедем? У него мой брат, когда это до вас уже дойдет!
— Вежливость — несомненная добродетель, — предупредила ее Кэт.
— Вы что, опять начинаете?..
— Снегович от нас никуда не убежит, — заметил я.
— Да он уже убежал! Его теперь еще сыскать надо!
— Он сам нас сыщет, — убежденно сказала Кэт. — Мы — его приз. Вернее, Эллиот. Он не позволит себе его упустить.
Я сложил рубашку пополам и набросил на приборную доску.
— Ничего не произойдет до наступления темноты. Так или иначе.
Сказав это, я тронул автомобиль место. Мы поползли вперед.
— Спасибо, — пробормотала Пегги.
— К вашим услугам, — улыбнулся я.
Даже хорошо, что ее глаза были скрыты затемненными стеклами. Держу пари, добрым ее ответный взгляд не был.
— Кто-нибудь хочет еще пива? — спросила Кэт.
— Там только три банки осталось. Может, прибережем их? Нужно было купить больше, когда был шанс.
— А мне кажется, самое время их приговорить. И да, возьми мы больше, оно бы просто испортилось в дороге. Пегги ведь все равно не будет. Ты же не будешь, Пегги?
— Даже не подумаю, — последовал ответ.
— Что ж, по полторы банки на нос — идет, Сэм?
— Точно не хочешь оставить про запас?
— Они только сильнее нагреются. И кто знает, вдруг Снегович отнимет их у нас раньше. Жизнь — странная штука. Никогда не знаешь, какая банка пива станет для тебя последней.
Она улыбнулась мне в зеркало заднего вида.
Я улыбнулся в ответ.
— Давай их сюда.
— Пегги? Не будешь так добра?..
Девушка молча нагнулась и опустила руку между колен. Я продолжал искать глазами фургон в пустыне. Ни слева, ни справа, нигде его не было. Никаких следов от шин. Никакого пылевого шлейфа.
Беспокоясь, что Снегович может обогнуть нас и пойти на таран сзади, я постреливал взглядом в боковые зеркала.
Сами мы, кстати, не оставляли такого уж заметного пылевого облака. Твердь под колесами была рассыпчато-каменистой.
Пегги потрясла у меня над ухом открытой пивной банкой.
— Спасибо.
— Кто-нибудь хочет перекусить? — спросила Кэт, забирая свою банку. — Пег? Там много чего, в этом пакете. Чипсы, крендельки, орехи, печенье, печеные колбаски. Сама посмотри и выбери, что хочется. А тебе достать чего, Сэм?
— Мне как-то без разницы. Я сейчас не очень-то и голоден.
— Смотри не отощай так.
— Вы, обе, решите там сами. Что-нибудь к пиву. Но, пожалуйста, не печенье.
— Пег? Что ты хочешь? Я знаю, ты хочешь вернуть брата. Тебе не нужно это говорить вслух. Возьми что-нибудь…
— Мне все равно.
— Всем все равно. Ладно. Выберу я, но потом не жалуйтесь. Как насчет орешков?
Пегги подцепила пачку соленых орехов и передала Кэт.
— Спасибо, солнышко.
Надорвав пакетик, Кэт заполнила весь салон по-летнему теплым, приятным ароматом жареных орешков.
— Угощайтесь, товарищи, — сказала она, вытянув руку в проем.
Зажав пивную банку коленями и высвободив одну руку, я потянулся к пакетику и запустил в него пальцы.
И тут в нас врезался фургон.
Орехи посыпались по полу. Я вжал тормоза до отказа и, вцепившись в руль, рванул его вправо, пытаясь увести машину как можно дальше от стремительно приближающейся угрозы.
Снег Снегович подкараулил нас.
Устроил засаду.
Он, надо полагать, рассчитывал на то, что мы
