Джон Карр - Бесноватые

С кем же он был заключен? Китти призналась, что слышала, как однажды миссис Крессвелл шепталась у себя в спальне с Хэмнитом Тонишем. «Так ты думаешь, тебе лучше было бы остаться с ним? – бросает мистер Тониш. – Думаешь, судьба твоя была бы более завидной с этой склянкой?»

– Склянкой?

– На жаргоне, сэр, так иногда называют терапевта или хирурга. Еще их называют «пиявками». И то и другое связано с кровопусканием. К воспаленному месту прикладывают кровососную банку, и она вытягивает кровь через проколы в коже, которые предварительно делаются ланцетом.

Такое кровопускание нередко практикуют в турецких банях. И когда я беседовал с Китти, то обратил внимание на небольшой сосуд с пуншем – он стоял рядом с чайным сервизом: этот сосуд был в точности, как кровососная банка. Такое кровопускание…

– Дорогой мой, – прервал Джеффри судья, причем в тоне его зазвучало высокомерие, – я знаю, как это делается, а также я знаю, что два и два в сумме дают четыре. Не стоит этого доказывать. Переходите к обстоятельствам более существенным.

– Все это оказалось весьма существенно для установления связи между Лавинией Крессвелл и доктором Эйбилом. Но у меня не было возможности немедленно приступить к расследованию: появился Брогден и принес известие о том, что Пег бежала из тюрьмы и что вы требуете, чтобы я немедленно отыскал ее, иначе ей не приходится рассчитывать на снисхождение.

– Мог я поступить иначе?

– Ну…

– Вы сами знаете, что не мог. Но одно обстоятельство, связанное с событиями в Рэнилеге, так и остается мне непонятным. Если эта женщина, Крессвелл, снова послала майора Скелли убить вас, откуда ей (а также ему) было известно, что вы там окажетесь?

– Я не думаю, что им это было известно. Сама она, конечно, ни о чем не станет рассказывать. Тем не менее, я думаю, что майор Скелли отправился затем, чтобы отыскать Пег и вернуть ее в тюрьму. В записке, которую Пег послала Китти из Ньюгейта, содержится просьба прислать какую-нибудь одежду и обязательно маску-домино, вечернее платье и темный плащ. По неосторожности Китти оставила эту записку в комнате Пег. Когда известие о том, что Пег бежала из тюрьмы, достигло Сент-Джеймсской площади, наша добрая Лавиния пошевелила мозгами и быстро сообразила, где ей искать беглянку. Я думаю, так оно и было, иначе как бы мог майор Скелли оказаться в Рэнилеге прежде меня? Тем не менее Пег его не слишком интересовала. Гораздо больше он был озабочен тем, чтобы свести счеты со мной, если я появлюсь там. То, что потом произошло, не доставило мне удовольствия.

Так или иначе, это был последний выпад миссис Крессвелл против Пег. Ничего нового в запасе у этой дамочки не было, да и времени у нее уже не оставалось. Мы это поняли, когда в полночь в воскресенье вернулись из Рэнилега.

Она бежала с Сент-Джеймсской площади. Хотя поначалу мы не знали, что она сбежала насовсем; но я обнаружил, что ящик ее туалетного столика пуст. Исчезли доказательства ее брака с Хэмнитом Тонишем. У меня оставалась одна надежда – найти доказательства ее брака с доктором Эйбилом. Запись об этом должна была обнаружиться в Лондонской коллегии юристов гражданского права, где хранятся все подобные записи. Что же обнаружилось тем временем?

К счастью, многое.

Доктор Эйбил все еще находился там: обстоятельства сложились так, что он вынужден был остаться. Зайдя якобы для того, чтобы навестить сэра Мортимера, он не смог (и не захотел) отказать ему в помощи, когда сэр Мортимер также узнал о бегстве племянницы из Ньюгейта и у него случился удар. И после этого он не смог уйти: пришел доктор Хантер, старый друг доктора Эйбила, который был о нем высокого мнения как о враче, и не пожелал отпустить его.

Доктор Эйбил и миссис Крессвелл сделали вид, что они незнакомы друг с другом. Вы говорили, ссылаясь на доктора Эйбила, что они обменялись буквально двумя словами, когда миссис Крессвелл просила его присмотреть за сэром Мортимером. Это была совершеннейшая ложь. Правда же состоит в том, что они довольно долго беседовали в ее комнате. Доказательств того, что они – муж и жена, я не нашел. Но обнаружил свидетельства их беседы.

– Вы говорите, – вмешался Джон Филдинг, – об отпечатках на рассыпанной по крышке стола пудре?

– Именно.

– И как вы их истолковали?

– После того как Хьюз рассказал о бегстве миссис Крессвелл, эти следы досказали остальное.

– Постойте, постойте, Джеффри! – Голос судьи вновь зазвучал резко и уверенно. – Пока мы не дошли до конца этой истории, давайте-ка вернемся к началу ее. Нам еще нужно поговорить обо всем, что касается поведения доктора Эйбила, и о деталях этого кошмарного убийства.

– Детали эти уже известны вам, сэр, из его собственного признания.

– Верно. Поэтому я и хочу их обсудить. Следует взглянуть на них глазами не столь хитрыми, как ваши, и не такими жалостливыми по отношению ко всяким негодяям.

Создавалось впечатление, будто до сих пор судья Филдинг таился в засаде. Сейчас он поднял руку, призывая Джеффри к молчанию.

– Итак, перед нами – человек, врач, который мог бы явить собою пример деяний более достойных, если бы не обуревающие его страсти, не вожделение, владеющее им. Допустим, он пытался бороться с этим – какой уважающий себя человек поступит иначе? Мы скажем: он был небогат – да, многие люди такого рода еще и обладают богатством. Мы скажем: он отдавал всего себя беднякам, – но ведь не он один (я, кстати, тоже). Мы скажем: он совершал добрые поступки, – но какому мерзавцу не случалось подарить полпенса ребенку или проявить доброту по отношению к собаке. Что же еще?

Подождите, Джеффри, пожалуйста, не перебивайте меня.

Этот врач был женат на женщине низкого рода, но с аристократическими замашками, которая в девичестве носила фамилию Крессвелл. Она решает занять более высокое положение и достигает – или думает, что достигла своего, – тайно выйдя замуж за Хэмнита Тониша, которого она считала и знатным, и богатым. Расчет ее оправдался, когда она стала любовницей сэра Мортимера Ролстона. Но тут выяснилось, что девушка, которую тот выдает за свою племянницу, на самом деле (как вы наконец соблаговолили сообщить мне) его дочь. Она начинает шантажировать сэра Мортимера.

Тем временем доктор Эйбил вознамерился снова заполучить эту женщину себе в постель. Вы верно поняли, что он решил ограбить старуху, убив ее вязальной спицей и объяснив ее смерть ужасом перед наваждением, вызванным ее собственным колдовством. С деталями его плана вы тоже разобрались вполне сносно.

Итак, он решает убить старуху. Для этого у него заготовлена заточенная вязальная спица, которая лежит в ящике с инструментами. Но доктор Эйбил колеблется, он никак не может решиться на убийство; а действовать надо срочно: очень скоро и старуху, и его самого выгонят с Лондонского моста. В защиту его вы скажете…