Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

— Насколько скоро?

— Через шесть с небольшим месяцев!

— С ума сойти! Так вот почему тебя подташнивало по утрам! И давно ты это знаешь?

— Чуть больше недели!

— И ты молчала?

— Сначала хотела сюрприз сделать. А потом началось все это… Как-то даже говорить об этом было страшно. В своем-то будущем уверенности не было, не то что… Ну, ты понимаешь!

— Понимаю…

Она попыталась подняться, но теперь уже он повалил ее на кровать, сам вытянувшись рядом.

— Мальчик? Девочка?

Его пальцы пробежали по телу Марины от груди до пупка, и там, развернувшись в теплую и ласковую ладонь, легли на живот.

— Девочка! Егоза та еще!

Еще несколько минут они лежали рядом, крепко прижавшись друг к другу. Только он, она, и их малышка, все остальное было не важно. Пение птиц за окном было фоном. Страшные события ушедшего дня были прошлым. Важно было лишь то, что они — семья! Семья из трех человек.

— Ты рад? — спросила, наконец, Марина. Она и не сомневалась в ответе, просто… Просто не знала, что сказать еще.

— Безумно! Даже слов не нахожу! Думаю, вот, что теперь делать…

— А что теперь делать?

— Ну, во-первых, теперь я каждый день буду делать дома уборку. Никакой пыли! Ни малейшей пылинки! Никаких теперь вин, даже самых лучших, и даже по праздникам! Каждый, кто рискнет закурить в твоем присутствии, должен будет съесть свою сигарету! И с работы ты, наверное, должна будешь уволиться!

— Сережа, я еще только на втором месяце!

— Ну и что! Зарабатываю я прилично, а у тебя на работе вон какие ужасы в последнее время творятся! Нет, ты будешь сидеть дома, писаться зеленью, и наслаждаться жизнью!

— Ну хорошо! — рассмеялась Марина. — Да будет так! А сейчас вставай и звони своим. Я думаю, что с ними тоже все хорошо, но будет лучше, если об этом ты узнаешь от них. Заодно, пусть по крупицам, но соберешь какие-нибудь новости, что в городе творится…

А в городе творился кошмар. С Сережиными родителями тоже все оказалось в порядке, и даже более того, не смотря на то, что покинуть Медянск они не то что не успели, но даже и не попытались, логически рассудив, что при том ужасе, что творился на улицах, в своих четырех стенах будет все же безопаснее, у них обошлось даже без бытовых травм.

— Практически сразу, как ты мне позвонил, — говорил Сережин отец, Александр Петрович. — Началось полное сумасшествие. Строго говоря, оно началось и до этого, но после твоего звонка стало и вовсе полным. Мать кричит мне что во дворе драка, что два мужика пытаются друг другу в горло зубами вцепиться, и тут я чувствую, что падаю. Все как-то поплыло, поехало. Я к ней, успел подхватить, и мы вместе упали на пол. Без сознания были минут десять, не знаю точно, не засекал. Потом очнулись — все в порядке, при чем с обоими. Никаких намеков на агрессивность, на желание раздеться — в общем, вирус перешел в совершенно иную стадию. И, скажу я тебе, эта стадия была похуже предыдущих!

Трухачев старший, отставной майор ВДВ, рассказывал спокойно, подпуская в свой рассказ минимальное количество эмоций. Делился информацией, а не выплескивал ужас от пережитого. И от звуков его голоса становилось еще спокойнее, все сильнее в душе Марины укреплялось чувство, что самое страшное позади.

— Сначала хотели, как ты и сказал, выбираться из города, но стоило только раз глянуть в окно, как это желание отпало начисто. Аварий — хренова туча. Без чувств падали все — кто шел, кто ехал, кто стоял у плиты. Смотрю, «Волга» в столб влетела, «Жигуленок» перевернувшийся лежит. И это во дворах! Что творилось на трассе — вообще подумать страшно. Где-то вдалеке виден столб дыма — что-то горит. Я как представил, что во всем городе творится — решил, что из дома не выйду вообще, пока все это не закончится. Тут самое страшное, что могло случиться — это то, что мы могли с ума сойти, но это могло произойти и в дороге. От этого, ведь, не убежишь?

Еще боялись пожара, но опять же, дом кирпичный, весь не заполыхает. А как в окно выгляну, смотрю, там — горит, там — горит. Представляешь, сколько водителей заживо сгорели на дорогах? В общем, решили остаться дома. И ведь Бог миловал, в нашем доме ничего не загорелось. Не повезло тем, у кого газ был подведен. По телевизору передавали, что по всему городу взрывы гремели. Как минимум, десятка — двух домов больше нет в принципе. Разнесло по самый фундамент…

Связь тоже отрубилась вместе с нами. Ни телефона, ни радио, ни телевизора. Что происходит — могли судить только по тому, что видели из окна. Минут, наверное, через пол часа, накатило еще раз. Но мы к этому готовы были, сидели на диване, чтобы ни обо что головой не стукнуться. Когда очнулись, первое что бросилось в глаза — столб дыма через пару домов от нас. Утром в новостях сказали что там милицейский вертолет упал. Где-то часа через два снова теряли сознание. Город к этому моменту как будто вымер. Все или разъехались, кто успел, или сидели по домам, как мы. Повсюду пожары, но никто их не тушит. Пожарники боятся из гаража выехать, чтоб по дороге не отключиться, или, еще того хуже, не отключиться стоя в огне. Если пожар начинался в одной квартире, и его не тушили за несколько минут своими же силами — полыхать начинал весь дом. Кое где до сих пор горит, хотя Медянск теперь похож на муравейник. Кругом солдаты, медики, пожарные. МЧСовцев в городе больше, чем жителей! Всем страшно, но вроде бы с ночи ничего больше не происходило.

— А связь давно восстановили? — спросил Сергей.

— А черт ее знает, восстанавливал ли ее кто, и почему она отключалась. Домашний телефон не фурычит. Телевизор и радио включились часа два назад — благо, что электричество не отключалось. Хотя, это нам так повезло — в новостях говорят что во многих районах обрыв линий электропередач. А сотовые мы как-то и проверить не додумались, рассудили, что раз домашний сдох, то и сотовый наверняка скончался. Мы вообще их в руки брать боимся. Ты заметил, что каждый раз перед тем, как все в обморок выпадали, мобильники, которые все это время молчали как мертвые, начинали жужжать, а потом на экране появлялось FV.

— Заметили, пап… Вот только мы сознание теряли всего один раз, после чего телефоны умерли, и до утра признаков жизни не подавали.

Поговорив с отцом еще минуты две, затребовав маму, и расспросив еще и ее, Сергей все-таки отключился, лучась радостью.

— Отец считает что это еще не конец. Что все это — подготовка к чему-то, и что дальше будет хуже. Мама в это не верит, но его послушает, поэтому они сейчас собирают вещи, и через пару часов, если опять в обмороки падать не начнут, уезжают из города.

— Ну и пусть уезжают, если им так спокойнее будет! — воскликнула успевшая одеться Марина. — А я твердо знаю, что все позади. Я это чувствую, понимаешь? Все плохое, что могло произойти, уже произошло, и теперь жизнь будет постепенно налаживаться. И наладится!