Брэм Стокер - Талисман мумии

– На кухню, – ответил он. – Огонь уничтожит всю его опасность в будущем; даже астральное тело не может материализоваться из пепла!

Он подал нам знак следовать за ним. Маргарет отвернулась рыдая. Я подошёл к ней, но она повернула меня спиной к себе и прошептала:

– Нет, нет! Иди с остальными. Ты можешь понадобиться отцу. Ох! Это так похоже на убийство! Бедный любимец Царицы… – Слезы бежали из-под пальцев, которыми она прикрывала глаза.

В кухне уже все было готово: огонь, который спичкой поднёс к печи мистер Трелони, в течение нескольких секунд разжёг растопку, и всколыхнулось пламя. Когда огонь стал постоянным и пламя выровнялось, он бросил в него тело кота. В течение нескольких секунд оно лежало тёмной массой в языках огня, а комната заполнялась запахом Жжёной шерсти. Затем огонь захватил и сухое тело. Вещества, использованные при бальзамировании, обратились в дополнительное горючее, и пламя зарычало с новой силой. Ещё несколько минут свирепого пламени, а затем все мы вздохнули спокойно. Гадателя Царицы Теры более не существовало!

Когда мы вернулись в пещеру, Маргарет спала в темноте. Она выключила электрический свет, и только едва заметные вечерние лучи света проникали сквозь узкие щели в стенах. Отец быстро подошёл к ней и обнял, словно защищая. Она опустила голову ему на плечо и казалась более спокойной. Затем подозвала меня:

– Малькольм, включи свет!

Я выполнил её приказ и теперь мог видеть, что, хотя она и плакала, её глаза были уже сухими. Отец тоже это заметил и обрадовался. Он сказал нам торжественным тоном.

– Теперь мы лучше подготовлены к нашей великой работе. Нельзя оставлять ничего важного до последней минуты!

Маргарет, должно быть, подозревала о том, что происходит, так как спросила слабеющим голосом:

– А что вы собираетесь теперь делать?

Мистер Трелони, видимо, понимая её состояние, тихо ответил:

– Распеленать мумию Царицы Теры!

Маргарет подошла к нему ближе и прошептала умоляющим тоном:

– Отец, ведь вы не собираетесь распеленывать её! Ведь вы все мужчины…! И все это на фоне сверкающего света!

– Но почему бы и нет, дорогая?

– Ты только подумай, отец, она ведь женщина! Совсем одна. В таком виде! В таком месте! Ох! Это жестоко, это так жестоко!

Она была совершенно измучена своими переживаниями. Её щеки горели ярким румянцем, а глаза наполнились негодующими слезами. Отец увидел её отчаяние и, сочувствуя, начал успокаивать. Я хотел отойти, но он знаком показал мне, чтобы я остался. Я понял этот жест, как мужское желание свалить на кого-то другого задачу успокоения женщины, находящейся в состоянии раздражающего отчаяния: обычно в таких ситуациях мужчина просит помощи у другого. Однако он начал с того, что сам стал успокаивать её:

– Не женщина, дорогая, а мумия! Она умерла около пяти тысяч лет назад!

– Что это меняет? Пол не зависит от срока! Женщина есть женщина, если она и умерла пять тысяч лет назад! К тому же вы ожидаете, что она поднимется после столь долгого сна. Значит, это не было настоящей смертью, если она собирается возродиться после неё. Ты всегда внушал мне, что она встанет живой, если удастся открыть шкатулку!

– Да, так это и было, дорогая, и я в это верю! Но если она не умерла тогда, то, что происходило с ней в течение этих лет, невероятно похоже на смерть. Подумай сама, ведь бальзамировали её мужчины. В Древнем Египте, моя дорогая, не существовало прав женщин или женщин-врачей. И кроме того, – продолжал он более спокойно, видя, что она принимает его аргументы, если и не соглашается с ним, – мы, мужчины, привыкли к таким вещам. Корбек и я уже распеленали сотни мумий, и среди них было столько же женщин, сколько и мужчин, так что привычка отучила нас думать о поле. Даже Росс в своей работе адвоката… – внезапно он остановился.

– Ты тоже собираешься помогать им? – спросила она меня с раздражением.

Я ничего не ответил; в таких случаях молчание – лучшее лекарство. Мистер Трелони неторопливо продолжал, хотя часть его аргументов, касающаяся работы адвоката, становилась решительно слабой, когда он попытался вразумить дочь:

– Моё дитя, ты будешь сама присутствовать при этом. Неужели мы будем творить с ней хоть что-нибудь, что могло бы оскорбить тебя или причинить тебе боль? Пошли с нами! Постарайся вести себя разумно. Мы идём не на развлекательный вечер Мы все серьёзные люди, начинающие весьма важный эксперимент, который может открыть для нас мудрость древних времён и беспредельно увеличить человеческие знания. Эти новые знания могут направить разум человеческий на неизведанные пути философии и исследований. Предстоящий эксперимент, – по мере продолжения речи голос его углублялся, – может повлечь смерть любого из нас, всех нас! Мы знаем из прошлого опыта, что существует или может существовать огромное количество опасностей, угрожающих нам, и никто в этом доме не представлял, когда этому всему придёт конец. Пойми, дитя моё, что мы приступаем к этому эксперименту не с лёгкой душой, но со своей серьёзностью глубоко заинтересованных в нем людей! Кроме того, моя дорогая, какие бы чувства ты или любой из нас ни испытывал по этому поводу, необходимо для успеха эксперимента раскрыть мумию. Я думаю, что при любых обстоятельствах необходимо снять с неё эти пелены, прежде чем она снова станет живым существом вместо того, чтобы оставаться одухотворённым трупом с астральным телом. Если будут выполнены её первоначальные намерения и она выйдет в новую жизнь, обёрнутая во все эти пелены, в которые оборачивают мумии, она умрёт смертью человека, похороненного заживо! Но теперь, когда она по собственному желанию временно отдаёт свою астральную власть, не может быть никаких сомнений по этому поводу.

Лицо Маргарет прояснилось.

– Хорошо, отец! – сказала она, целуя его. – Но мне все равно, кажется, что это величайшее оскорбление для Царицы, для женщины.

Я направлялся к лестнице, когда она окликнула меня:

– Куда ты идёшь?

Я вернулся к ней, взял её руку и, поглаживая, ответил:

– Я вернусь, когда распеленывание будет закончено!

Маргарет долго смотрела на меня, и что-то похожее на лёгкую улыбку появилось на её лице, когда она сказала:

– Возможно, лучше бы тебе остаться тоже! Это может оказаться полезным для твоей работы в качестве адвоката! – Она засмеялась, встретившись со мной глазами, но в одно мгновение её настроение переменилось. На лице появилось серьёзное выражение, она смертельно побледнела и тихо она произнесла: – Отец прав! Это ужасная ситуация, необходимо, чтобы все мы отнеслись к ней серьёзно. Но все равно, нет именно по этой причине, ты лучше оставайся с ними, Малкольм! Позже ты будешь радоваться, что сегодня присутствовал при этом!