Вячеслав Романцев - Корабль-призрак

Богдан Буланский.

2.

Он мог убить Богдана, не сходя с места. Мог даже избежать пуль из винтовок, словно невзначай повернутых в их сторону, – матросы и понять не успеют, что здесь произошло. Буланский со своим браунингом представлял куда большую опасность – Лесник понятия не имел: как, по каким методикам готовили лучших бойцов Десятого присутствия.

Но в любом случае рана, нанесенная Дыевым ножом, станет смертельной для Богдана – миостагнатор, рассчитанный на мутировавшие протофибриллы нелюди, обычного человека убивает быстро и надежно... Паралич сердечной мышцы, и конец истории.

Нож выползал из рукава медленно-медленно: вот показался первый зубец... вечность спустя – второй... Ну же... Один удар, и...

И что? ЧТО???

Анна останется жить... И Крокодил... И отец Алексий... И многие другие – останутся. Люди и не-люди... И едва ли когда-либо Юзеф придет к юному Андрюше Урманцеву, и тот никогда не станет Лесником, одним из солдат Новой Инквизиции... Возможно, и сама Контора никогда не появится на свет, по крайней мере именно в таком виде... Ну и черт с ней...

Левая бровь Богдана медленно поползла вверх – понял наконец, что именно намеревается продемонстрировать ему Лесник. Или не продемонстрировать... Или вонзить в сердце...

Ну же...

Решай... Решай, черт подери!!!

Третий зубец показался из-под обшлага... Дуло браунинга Богдана столь же медленно начало отодвигаться в сторону...

Донелли... Патрик Донелли... Сказавший так много и еще о большем умолчавший... Почему коммандер с такой легкостью совершил измену – если называть вещи своими именами? ЧТО узнал он из предсмертного бреда Харпера? Что-то ведь очень страшное... Что-то, что оправдывало все последующие действия Донелли... Потому что не казался коммандер изменником, хоть ты тресни...

Не обернется ли удар Дыевым ножом чем-то не менее страшным? Не только для Лесника или Буланского – для России, для всего мира?

Трехзубый клинок полностью покинул свое укрывище.

НУ???!!!

Он протянул Дыев нож рукоятью вперед. И заставил себя улыбнуться.

3.

– А я, милостивый государь, так и подумал, что корабль сей не из нашего времени, – сказал Буланский несколько минут спустя. Совершенно буднично сказал... – Довелось прочесть, знаете ли, роман одного англичанина, мистера Харберта Вэллса... Читал и изумлялся наивности автора. Да разве может гений-одиночка собрать в своей мастерской аппарат, способный пробиться сквозь время? Или, скажем, чудо-оружие, способное уничтожить весь мир? Нет, милостивый государь, для успешного завершения подобного предприятия вся мощь государственной машины потребна.

Буланский похлопал ладонью по станине ракетной установки, словно демонстрируя пресловутую государственную мощь.

Затем продолжил несколько иным тоном, возвращая Леснику Дыев нож:

– Пойдемте, ознакомим господ офицеров с наметившейся диспозицией. Думаю, если даже роман мистера Вэллса они не читали, то повидали здесь достаточно, чтобы...

Богдан не договорил.

Резкий, гортанный крик – на арабском. Две оранжевых фигуры – наверху, возле антенн спутниковой связи. И тут же – длинная очередь. Лесник метнул нож, рефлекторно, почти не целясь. Бросился вперед, привычно вгоняя тело в темп боя, бросился рваным зигзагом – проскочить между буравящей воздух смертью.

За спиной грохотал браунинг Буланского. Впереди – одиночные выстрелы, пистолетные и винтовочные. Затем бабахнуло что-то непонятное, но мощное, Лесник мимолетно подумал о гранатомете, хотя откуда ему быть у моряков Рожественского...

Высоко подпрыгнул, зацепился за холодный металл, перебросил тело наверх, к антеннам... И понял, что опоздал, что все закончилось.

4.

– Говорил же я, вашскобродие: пистоль надежная, не то что пукалки нонешние... – пробасил гигантского роста моряк с окладистой черной бородой.

– Да уж... – не стал спорить капитан-лейтенант с острыми чертами лица (Лесник уже знал, что носит он фамилию Старцев).

Пуля из огромного револьвера все же не пробила оранжевую накидку, но ее владельцу этот факт никак и ничем не помог – получивший тяжелейшую контузию боевик умер через несколько минут, не приходя в сознание. Его товарищу оцарапал кисть руки брошенный Лесником нож, и миостагнатор подействовал почти мгновенно.

Потери у абордажной группы оказались куда выше – две очереди почти в упор по столпившимся людям сделали свое дело... Наверное, арабы могли перестрелять всех, но опасались зацепить своего шефа, Юхана Азиди. Однако и без того – два матроса и мичман Казакевич убиты на месте, еще четверо ранены... Из высадившейся на борт «Тускароры» партии в строю осталось меньше половины.

Уцелевшие, выставив караульных, собрались в помещении, заставленном приборами непонятного назначения (вернее, Лесник подозревал, что служат они для спутниковой навигации, но не стал делиться подозрениями с Буланским и Старцевым).

Богдан Буланский, очевидно, не желал рассказывать матросам, где они очутились – и начал объяснять ситуацию Старцеву по-французски. Узнав, что Лесник этим языком не владеет, удивился – но с легкостью перешел на немецкий.

– Потопить сей корабль – дело недолгое, – сказал Богдан, выслушав предложения Лесника. – Одна минная атака судна, на коем мы сюда прибыли... Вопрос в другом: стоит ли предпринимать столь нерасчетливый и необратимый шаг? Коли уж судьба дает России шанс вырваться далеко вперед в непрекращающейся гонке держав – отчего бы оным шансом не воспользоваться? Уверен, что именно Россия, с ее исконным миролюбием, станет надежным гарантом мирового порядка... Не Англия, стремящаяся захватить все, до чего способна дотянутся. И не Германия, опоздавшая к разделу мирового пирога и жаждущая переделить его на свой манер. И не молодые заокеанские хищники с быстро растущими клыками. Одна лишь Россия.

«Начинается, – подумал Лесник с неприязнью. – Еще один вершитель судеб мира объявился...»

Старцева слова о минной атаке вырвали из отрешенной задумчивости. Капитан-лейтенант, похоже, поверил известию, что оказался на борту плавучей машины времени, – но полностью осознать его так и не смог.

– Помилуйте, Богдан Савельевич! О какой минной атаке идет речь? Лейтенант Новосильцев увел миноноску и едва ли вернется обратно. Более того, думаю, что и в докладе Зиновию Петровичу изобразит дело так, что командующий воздержится от посылки сюда второй партии.

– Новосильцев? – деланно удивился Богдан. – Я ведь говорил, что командовать кем-либо и чем-либо он решительно не способен. И не командует. Миноноска отошла в сторону по моему приказу. Всего лишь для того, чтобы не пугать своим видом неприятеля и не обрекать нас на долгие поиски в недрах корабля.