Сергей Жилин - Душегуб

— Не затягивайте — мой вам совет. Теперь перейдём к вашему вопросу.

— Нам нужно попасть в Сеферан, — выложил я наш план, который заставил кустистые брови шерифа заползти под шляпу.

Удивление сменилось подозрительным прищуром, пальцы застучали по подлокотнику. Я постарался сделать как можно более невозмутимое лицо, смотреть только в глаза Тиму. В голове старикана должны вертеться самые разные мысли.

— Зачем? — требовательно вопросил он.

— Нужно найти одного человека, — я дважды ударил кончиками пальцев по столешнице. — Он проживает там в общине.

— Насколько я знаю, люди там каждый день дохнут сотнями, а на следующий сползается ровно столько же новых. Никто не даст гарантий, что тот, кто вам нужен, жив.

— Возможно.

— Всё равно пойдёте?

— Да. Мне нужно знать как можно больше о Сеферане.

Шериф усмехнулся и занялся очисткой своего значка, словно задумал поскорее забыть обо мне, пусть я и в метре стою. Глубокий голос Тима мне как-то не понравился:

— Наверняка я знаю лишь то, что расположен он к северо-востоку отсюда в трёх днях пути. Ещё одно знаю: из города почти никто не возвращается, причин много: лучевая болезнь, бандиты, бешеные псы, остаются там, опять же, нередко. К тому же, туда часто направляются группы смельчаков, на окраине сохранился тракторный завод — аккумуляторов в нём полно, а аккумуляторы — это сокровища дороже любых звонов.

— В Гаваре тоже собирают группы?

— Нет, — шмыгнул носом шериф, — в Усницке, бывает, смельчаки со всей округи именно там группируются. Недавно группа отправилась.

Тут из двери позади Тима вышел высокий худой парень в кожаной одежде, бледный с чёрными волосами. При его виде старик сильно оживился.

— Между прочим, Максимилиан родом из Сеферана, — бледный заулыбался и закивал. — Можешь расспросить его, всяко толку больше будет.

— А вам интересен Сеферан? — несколько растеряно произнёс Максимилиан.

— Нам нужно туда попасть.

— Если Тим позволит, я мог бы отвести. Заодно можно будет одолжить лошадей.

— Раньше ты возвращаться не хотел, — задумчиво пробубнил Тим.

— Так я не буду заходить на территорию общины.

— Тогда можешь ехать. Да, с полудня Кейт под твоим присмотром.

Максимилиан кивнул и обратился ко мне:

— Когда отправимся?

— Завтра.

— Договорились. С утра.

На том и порешили, остаётся передать Юрико хорошие новости. Я застал её одевающей плащ. Японка требовательно уставилась прямо мне в глаза, борясь с узкими рукавами.

— Нас сопроводят до города плюс выдадут лошадей.

— Хорошо, что-нибудь ещё?

— Да, послушал про Сеферан, — я указал пальцем себе за спину, — о нём ходят дурные слухи. Оттуда редко возвращаются.

Напарница запахнулась и вжикнула молнией с таким видом, будто ей все эти слухи донельзя безразличны. Ожидаемо, а вот меня всё это более чем настроживает.

— Собираюсь пройтись немного, — предупредила она вместо ответа.

— Ладно, я тогда сяду за дневник.

— Переводы почитай: наткнулась на интересные факты.

И Юрико ушла, оставив меня один на один с новыми подробностями жизни Хильды Гангейл. В какой-то момент возникла мысль, что коллега натолкнулась на что-то настолько шокирующее, что ей понадобилось выйти на воздух.

Стоп, я же говорю о Юрико Номати.

Небо ворчит, поднимается ветер, он гонит пыль и сор на восток. Я стою с краю от крупной толпы, гляжу на того, кто её создал — челнок, один из тех торговцев, чьи рюкзаки невелики, но полезных безделушек в них хватает.

Люди любят челноков: они готовы побаловать их мылом, расчёсками, алкоголем, орехами, посудой, книгами, самодельными украшениями, снастями, даже патронами… многое готовы предложить эти простые ребята с сумками и рюкзаками. Готовь деньги.

Торговля идёт бойкая: у предпринимателя нашлось полно полезного добра, гаварцы сметают с импровизированного прилавка всё, что успевают схватить. В карманах челнока становится тесно от звонов. Он улыбается и нахваливает свой товар.

Я не приближаюсь, но и не отхожу ни на шаг, потому как у меня есть на него планы.

Этот человек мог бы спокойно войти в город, я бы глянул на него, удостоверился, что он из нормальных, и челнок покинул бы Гавару. Но цвет кожи торгоша не позволяет мне отпустить его. Негры продают наркотики, каждый из них продаёт наркотики. Я это знаю.

Надо лишь дождаться, когда ты покинешь Гавару.

Костлявая культя молнии протянулась к земле, а через секунду гром отметил её появление. Капли, размером с горошины, колотят по крышам, врезаются в асфальт, хлещут по траве и деревьям. На пару с ветром они издают шипение гремучей змеи.

Наконец-то небо прорвало, посыпалась ледяная влага. Разыгрался жуткий ливень, с грозой, с громом — всё как я люблю. Успел спрятаться под крышей собственного дома, растопил камин, заварил паршивенькое травяное нечто, выдаваемое знахарем Золтаном за чай.

Уют просто непередаваемый, разве что из отверстия в окне, заткнутого картонкой, тянет уличным беспределом. Когда вспышки извивающихся молний озаряют небо, я инстинктивно улыбаюсь. Обожаю стихию. А как можно не радоваться, когда небо тянет руки к земле (естественно, чтобы обнять)?

Весь день провёл, обходя всех живущих неподалёку от Харона. Потом увлёкся и навестил чуть ли ни четверть Гавары. Как всегда получил кучу сладких фактов хождения некоего гада по ночам, но совершенно без конкретики. А потом выяснится, что Чедвер просто ходил мочиться на магазин Николая…

Право слово, я действую методом кувалды, когда нужна игла и нитка. Тоньше надо с Душегубом, тоньше. После всех собранных фактов пора смириться с тем, что маньяк — вовсе не увалень с жаждой убийств, он — что-то гораздо более умное, хитрое. Я стал много делать, но мало думать. Ошибка.

Внезапно в дверь постучали. Какое-то время я помялся на стуле, решая, стоит ли открывать нежданному гостю. Вспомнилась байка Дасерна об убийце, который стрелял в жертв только во время грозы, чтобы звук выстрела прятался за раскатами грома.

Душегуб-то ведь знает, где я живу.

Снова постучались. На сей раз усидеть на месте мне не позволили накрученные в башке мысли. Пахучее пойло в сторону, в моих руках рычит пистолет. К двери подкрадываемся осторожно, на цыпочках, следим за звуками, вслушиваемся.

Напротив двери не вставать, теперь можно спросить:

— Кто там?

— Максимилиан.

Голос похож, но оружие я убирать пока не буду. На пороге оказался насквозь промокший коллега, трясущийся от холода. Я впустил его в дом, отметил отсутствие хвоста и только тогда зачехлил ствол.