Наталья Тимошенко - Избранница

– И зачем им это? – Аврора сложила руки на груди, демонстрируя, что не поверила ни единому слову.

Виолетта уже собралась открыть рот, чтобы рассказать ей про ребенка от вампира, но так и не решилась. Они не дружили уже больше трех лет, кто знает, как сильно изменилась Аврора за это время? Виолетту даже прошиб холодный пот, когда она подумала, что Аврора может обо всем знать. Ее отец – самый ярый защитник вампиров в парламенте. Вдруг он в курсе замысла Шереметьевых и прислал дочь на конкурс именно для того, чтобы она стала матерью будущего ребенка? Конечно, Аврора сейчас выглядит не на шутку встревоженной, но это вполне может быть и хорошей актерской игрой. Если это так, то Марта права: они все умрут. Не успеет Виолетта выйти за дверь, как Аврора доложит, кому надо. И вампиры не пожалеют никого, в том числе и Алекса. Однако отступать было уже некуда.

– Этого я не знаю, – соврала она. – Но не думаю, что призом в этом конкурсе действительно является брак с Алексом. Все намного сложнее.

Аврора задумалась, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале. Она молчала так долго, что Виолетте уже показалось, будто она забыла о ее присутствии.

– И что ты предлагаешь? – наконец спросила она, но голос при этом звучал деланно буднично. Либо она поверила Виолетте, но пыталась это скрыть, либо уже думала, к кому бежать и рассказывать, что группе неугомонных личностей все известно и планы клана под угрозой. – Сбежать?

– Сбежать у нас уже едва ли получится, – вздохнула Виолетта. – Пока наше дело готовиться к конкурсу и делать вид, что мы ничего не знаем.

– Зачем ты тогда все мне это рассказала?

– Чтобы ты была в курсе, и мы обе в последнем конкурсе не шли на поводу у вампиров.

Аврора чуть прищурилась, поймав в зеркале взгляд Виолетты.

– Ты все мне наврала, – заявила она, но голос ее при этом заметно дрогнул. – Ты просто хочешь, чтобы я не сражалась в полную силу, а ты воспользовалась этим и выиграла!

Виолетта вздохнула. Она поняла, что Аврора ей поверила, но не может признаться в этом вслух. Отец часто повторял ей, что не стоит давить на людей, заставляя их признавать свою неправоту. Если действительно хочешь склонить их на свою сторону, дай им все факты и уйди. Они должны придумать, как выйти из ситуации, не уронив себя в собственных глазах. Виолетта, как большинство подростков, не так часто прислушивалась к отцу, но в этот раз решила последовать его советам. Это было лучше, чем думать о том, что своим признанием Авроре она всех подставила.

В это утро Константин Шереметьев почему-то оказался в своем кабинете. Алекс услышал его через дверь, а потому поторопился спрятаться в таком месте, чтобы следить за дверью, но не мозолить глаза случайным прохожим. Ему довольно долго пришлось ждать, прежде чем отец, наконец, ушел. Алекс поторопился скользнуть внутрь, но замер на самом пороге: посреди комнаты красовалась камера на штативе, направленная на рабочий стол. Видимо, глава клана собирался выступить перед началом последнего конкурса. Значит, времени оставалось не так много, как Алекс надеялся. И все же он потратил целую драгоценную минуту на то, чтобы убедиться, что камера выключена и ничего не снимает. Только после этого он принялся обшаривать стол.

В силу своего возраста Константин Шереметьев питал некоторую привязанность к бумажным документам и записям, поэтому стол его все еще представлял собой бумажные джунгли, тогда как у большинства людей все давно хранилось в компьютерах и облачных сервисах. Даже документы, составленные в электронном виде и присланные по электронной почте, Константин частенько распечатывал. Только на это Алекс и надеялся, поскольку едва ли смог бы взломать компьютер отца.

Сегодня звезды были не слишком добры к нему, поскольку аккуратная распечатка с крупным заголовком «Мой дьявольский план по взрыву замка» никак не желала находиться, к тому же, вороша документы, Алекс задел какой-то плоский прямоугольник, который с громким грохотом свалился на пол. Нагнувшись за ним, Алекс тут же услышал, как скрипнула дверь кабинета.

– Не стоит прятаться, сын мой, – голос Константина прозвучал холодно и угрожающе, не оставляя никаких иллюзий по поводу его вероятной неосведомленности о поведении Алекса. – Ты ведь понимаешь, что от меня ничего невозможно спрятать, тем более себя и свое предательство.

– Я и не прячусь, – ничуть не смутился молодой вампир, выпрямляясь и машинально убирая поднятый с пола предмет в карман куртки. – Я ищу то, что спрятал ты.

– Что именно?

– Полагаю, это бомбы. Вы ведь собрались взорвать замок, да?

Константин одарил его пристальным, изучающим взглядом, словно видел в первый раз. Он прикрыл за собой дверь кабинета и сделал несколько шагов к столу. Алекс в ответ на это сделал столько же шагов назад, чтобы сохранить дистанцию.

– Жаль, очень жаль, – сокрушенно пробормотал Константин. – Ты подавал надежды. Красив, умен, внешне молод… Из тебя получился бы прекрасный глава государства. Любого. Жаль, что ты не разделяешь наших ценностей и нашего пути. Теперь тебя придется уничтожить, как и остальных, – с этими словами Константин отошел к одному из шкафов, стоявших вдоль стены, и достал из него ножны с мечом.

Алекс, пользуясь этим моментом, чуть сместился ближе к двери, выходя из-за стола, чтобы не оказаться в ловушке. В отличие от Константина, он был безоружен.

– Зачем вы это все устроили? Зачем вам нужна эта война? – Алекс задавал вопросы, а сам медленно продвигался в сторону выхода. Константин, к его удивлению, не пытался ему помешать, вместо этого тоже обходя комнату по кругу и подходя ближе к своему столу. – Мы ведь нормально жили, не прятались, не голодали…

– Не голодали? – насмешливо перебил Константин, демонстративно медленно вытаскивая меч из ножен и рассматривая его как будто с любопытством, словно давно не видел и сейчас не узнавал. – Может быть, и нет, но нас лишили возможности получать хотя бы малейшее удовольствие. Люди не понимают, что для нас кровь. А ты бы должен понимать. Должен понимать, что никакая, даже самая свежая и подогретая до нужной температуры кровь, не заменит горячей крови, бьющей в такт последним ударам сердца, из рваной раны. Этот момент соединения двух тел: одного из нас и одного из них, переход самой сути жизни от одного к другому… Это ведь гораздо больше, чем еда. Больше, чем просто поддержание сил телесной оболочки. – Чем больше Константин говорил, тем больше он горячился, постепенно повышая голос. – Они забрали нашу суть. Мы убийцы, Алекс. Хищники. Они посадили нас в клетку из своих законов и думают, что достаточно давать нам корм по расписанию, но это не так. Зверю нужна свобода. Нужна возможность брать то, что он хочет, тогда, когда он этого хочет. Таков закон природы. Мы пришли к ним с миром, а они пытаются сделать нас рабами. Они всегда так делают. Оголтелое большинство, уверенное в своей правоте. В своем слепом высокомерии не допускающее даже мысли о том, что все может быть иначе. Но мы покажем им, что значит жить в клетках. Мы покажем им, на что становится похожа жизнь, когда ее низводят до удовлетворения физиологических потребностей, лишая смысла и наслаждения.