Гильермо дель Торо - Штамм. Вечная ночь
Эф завернул за угол одного из крупных университетских домов, круша колесами старую велосипедную дорожку. Он помчался к заднему фасаду библиотеки и, посильнее вжав педаль газа, объехал сухой фонтан и сокрушил еще двух отбившихся вампиров, потом вырулил из-за здания и увидел вертолет, повисший над двором кампуса.
Зациклившись на вертолете, Эф только в последний момент заметил впереди длинный пролет широких каменных ступеней.
— Держитесь! — крикнул он как Фету, высунувшемуся из окна, так и Норе, которая разбиралась с оружием сзади.
«Хаммер» сильно накренился вперед и стал переваливаться по ступеням, словно желтая черепаха по стиральной доске, установленной под углом в сорок пять градусов. Их безумно трясло в машине, Эф ударился головой о крышу. Наконец они добрались до последней ступени, и Эф взял влево, к статуе Мыслителя перед зданием философского факультета, поближе к месту, над которым завис вертолет.
— Вон он! — закричал Фет.
Крысолов увидел Гуса и его ультрафиолетовую лампу — тот появился из-за статуи, где прятался от огня с вертолета, который теперь разворачивался в сторону «хаммера». Фет поднял автомат и попытался с одной руки попасть в летящую машину, держась другой за обод крыши. Эф сбил еще одного вампира и наконец остановился перед Гусом.
Автомат Фета поперхнулся, когда в рожке кончились патроны. Выстрелы с вертолета заставили его спрятаться в машину. Подбежал Гус, увидел за рулем Эфа, засунул голову в машину, протянул руку и взмолился:
— Нора, дай мне такую штуку!
Получив автомат, Гус приложил приклад к плечу и стал пристреливаться — сначала выпуская по одному патрону все ближе и ближе к цели, потом дал несколько коротких очередей.
Ответный огонь прекратился, и Эф увидел, как вертолет сдает назад, торопливо разворачивается, потом опускает нос и устремляется прочь. Но — слишком поздно. Гус ранил пилота-стоунхартовца, и тот осел в своем кресле, выпустив рукоять управления. Вертолет накренился и рухнул на бок на краю университетского дворика, погребя под собой еще одного вампира.
— Получай, сука! — прокричал Гус, глядя на вертолет.
Пламя тут же объяло упавшую машину. Как ни удивительно, из-под обломков выбрался вампир, охваченный огнем, и двинулся в их направлении.
Гус свалил его очередью в голову.
— Садись! — крикнул Эф, надрывая голос из-за шума в ушах.
Гус заглянул в машину, собираясь отшить Эфа: он, мол, сам знает, что ему делать. Он хотел прикончить всех до единого кровососов, осмелившихся посягнуть на его территорию.
Но тут Гус увидел Нору, прижимавшую пистолет к шее Крима, и любопытство одолело его.
— Это что? — спросил Гус.
Нора ногой распахнула дверь:
— Залезай!
* * *Маршрут Эфу задавал Фет: на восток по Манхэттену, потом на юг к началу девяностых улиц, потом снова на восток к берегу. Ни вертолетов, ни других преследователей они не видели. Ярко-желтый «хаммер» слишком бросался в глаза, но у них не было времени менять автомобили. Фет показал Эфу, где припарковаться — на заброшенной стройке.
Они поспешили на паромную переправу, где Фет давно присмотрел на всякий случай буксир.
— Ну, кажется, добрались, — сказал Василий.
Он занял место в рубке, когда все поднялись на палубу, и отчалил от берега, направляя судно в бурлящий поток Ист-Ривер.
Эф сменил Нору — взял Крима под опеку.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — спросил Гус.
— Крим заключил сделку с Владыкой, выдал ему наше место, вывел его на нас, — ответила Нора.
Держась у борта раскачивающегося суденышка, Гус подошел к Криму:
— Это правда?
Крим показал свои серебряные зубы. Он скорее гордился, чем боялся.
— Это была сделка, мекс. Хорошая сделка.
— Ты привел этих кровососов в мою берлогу? К Хоакину?
Гус наклонил голову, вглядываясь в лицо Крима. Судя по его виду, он готов был взорваться.
— Предателей вешают, слышь, ты, мразь. Или ставят перед расстрельным взводом.
— Ну, ты, hombre, должен знать, что я не один такой.
Крим улыбнулся и посмотрел на Эфа. Гус, как и все остальные, проследил за его взглядом.
— Мы чего-то не знаем? — спросил Августин.
— Владыка вышел на меня через твою мать. Он предложил мне сделку в обмен на сына. А я настолько обезумел, или ослаб, или называйте как хотите, что стал взвешивать его предложение. Я… я колебался. Теперь я понимаю, что все равно остался бы в проигрыше, но…
— Значит, твой великий план, — прошипел Гус, — твой мозговой штурм и предложение подстроить ловушку Владыке, пообещав ему книгу, на самом деле не были никакой ловушкой.
— Были, — ответил Эф. — Если бы все получилось. Я играл и черными, и белыми. Я был в отчаянии.
— Мы все в отчаянии, — сказал Гус. — Но никто не собирался предавать своих.
— Я же говорю начистоту. Я понимал, что это предосудительно. И все же я взвешивал варианты.
Августин бросился на Эфа с серебряным ножом в руке. Но мистер Квинлан молнией метнулся к Гусу и успел встать между ним и Эфом. Он уперся парню в грудь ладонью, удерживая его на расстоянии.
— Пустите меня, — прохрипел Гус. — Дайте мне его прикончить!
Гудвезер еще не все сказал.
Эф балансировал в раскачивающемся буксире. Вдали на стрелке острова Рузвельта появился маяк.
— Я знаю, где находится Черное урочище, — наконец проговорил Эф.
Гус посмотрел на него через плечо мистера Квинлана:
— Врешь, сука.
— Я видел его. Крим ударил меня, я потерял сознание, и оно явилось мне.
— Явилось оно ему, говнюку! — взвился Гус. — Да он спятил, этот ублюдок. Он псих!
Эф не мог не признать, что изрядная доля безумия в его словах есть. Он не знал, как их убедить.
— Это было… откровение.
— Вот он предатель, а через минуту — уже пророк! — крикнул Гус, снова пытаясь достать Эфа ножом.
— Слушайте, — сказал Эф, — я понимаю, как это может прозвучать. Но мне было видение. Ко мне спустился архангел…
— Ну хватит! — завопил Гус.
— …с большими серебряными крыльями.
Августин снова бросился к нему, и опять на его пути встал мистер Квинлан, только на сей раз парень попытался драться с Рожденным, и тогда мистер Квинлан вырвал из его руки нож — аж кости хрустнули, — сломал его пополам и выкинул за борт.
Гус, схватившись за руку, отпрянул от мистера Квинлана, как побитая собака.
— Пошел он в задницу со своим гнилым враньем!
Он боролся сам с собой, подобно Иакову… как любой другой вождь, когда-либо ходивший по земле. Истинных лидеров отличает от других не вера, а сомнение. Способность преодолеть его.
— Этот архангел… он показал мне… — сказал Эф. — Он перенес меня туда.
— Куда перенес? — спросила Нора. — Где оно, это урочище?
Эф испугался, потому что видение понемногу стиралось из его памяти, как стираются сны. Но оно оставалось в его сознании. Впрочем, Эф не считал разумным подробно пересказывать его сейчас.
— Оно на острове. На одном из множества.
— На острове? Где этот остров?
— Неподалеку… Но мне нужна книга, чтобы убедиться. Теперь я смогу ее прочесть, я уверен. Я смогу ее расшифровать.
— Вот-вот, — ухмыльнулся Гус. — Принесите ему книгу! Ту самую, которую он собирался передать Владыке! Отдайте книгу. Может, Квинлан с ним в сговоре.
Рожденный проигнорировал обвинение Гуса. Нора жестом попросила его помолчать.
— Откуда ты знаешь, что сможешь ее прочесть?
Эф не мог объяснить.
— Просто знаю — и все.
— Значит, ты говоришь, остров. — Нора подошла к нему. — Но почему? Почему этот остров показали тебе?
— Наши судьбы — даже судьбы ангелов — являются нам в отрывках, — сказал Эф. — В «Окцидо люмен» содержатся откровения, но большинство из нас их игнорировали. Эти откровения были явлены одному из пророков в видении, а потом перенесены на несколько утраченных глиняных табличек. Так оно было всегда: подсказки, символы, свидетельствующие о мудрости Бога, являются нам в недостоверных понятиях — видениях, снах, предзнаменованиях. Мне кажется, что Бог отправляет послания, но их расшифровку оставляет нам.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что просишь поверить в видение, которое тебе якобы было? — сказала Нора. — И это после того, как ты признался, что водил нас за нос.
— Я покажу вам место. Знаю, вы думаете, что доверять мне нельзя. Но вы можете мне поверить. Должны. Я не знаю почему… но мне кажется, я могу спасти нас. Спасти нас всех. Включая Зака. Раз и навсегда уничтожив Владыку.
— Да ты просто рехнулся, — гаркнул Гус. — Прежде ты был просто тупым говнюком, а теперь еще стал чокнутым сукиным сыном. Он наверняка оставил себе пару таблеток из тех, что дал Хоакину. А теперь лепит тут всякую чушь из своих приходов! Этот доктор наркоман, он накачался своей дряни. Или белочка пришла. И что, мы должны делать, что он говорит? После того как ему приснились какие-то ангелы? — Он воздел руки к небесам. — А если вы верите в это, то вы такие же долбанутые, как он!
