Гильермо дель Торо - Штамм. Начало

Эф прилепил к ветровому стеклу плакатик «Срочная доставка крови» и припарковался на Восточной Сто девятнадцатой улице, в зоне, где разрешалась только короткая остановка для доставки товаров в окрестные магазинчики, а потом последовал за Сетракяном и Норой к ломбарду, расположенному на соседней улице. Дверь закрывала решетка, окна – металлические жалюзи. Несмотря на табличку «ЗАКРЫТО», у двери отирался мужчина в облегающей куртке из черной шерстяной ткани и высокой вязаной шапке, какие носят растаманы, правда дредов у мужчины не было, вот шапка и обвисала, как схлопнувшееся суфле. Он переминался с ноги на ногу, держа в руках коробку из-под обуви.

Сетракян достал кольцо с ключами, начал отпирать замки на решетке. Со скрюченными пальцами эта задача требовала определенной сноровки.

– Сегодня ломбард не работает. – Он искоса глянул на коробку.

– Взгляните. – Мужчина достал из коробки льняную салфетку и развернул ее – там лежали девять или десять столовых приборов. – Хорошее серебро. Вы покупаете серебро, я знаю.

– Да, покупаю.

Сетракян, открыв замки на решетке, приставил высокую трость к своему плечу, отобрал один нож, прикинул его вес, провел пальцами по лезвию. Похлопав по карманам жилетки, повернулся к Эфу:

– Доктор, у вас есть десять долларов?

Чтобы побыстрее добраться до главного, Эф достал из кармана деньги, отделил десятку и протянул мужчине с коробкой.

Сетракян отдал ему и салфетку с приборами:

– Забирай. Серебро ненастоящее.

Мужчина с благодарностью взял все и попятился с коробкой под мышкой:

– Благослови вас Бог.

– Что ж, довольно скоро увидим. – И с этими словами Сетракян вошел в ломбард.

Эф проводил взглядом свои деньги, уходящие по улице, потом последовал за стариком.

– Свет на стене справа.

Сетракян вновь запер решетку.

Нора щелкнула всеми тремя выключателями сразу, осветив стеклянные выставочные шкафы, полки с товаром и прихожую, где они стояли. Магазин был маленький, словно вбитый в городской квартал ударом деревянного молотка. Первым делом в голову Эфа пришло слово «утиль». Горы и горы утиля. Старые стереосистемы, видеомагнитофоны и прочая устаревшая электроника. Стена музыкальных инструментов, включая банджо и пульты для электронных гитар из восьмидесятых годов. Культовые статуэтки и коллекционные тарелки. Несколько проигрывателей и маленькие микшерные пульты. Запертый стеклянный прилавок с дешевыми брошами и разной бижутерией. Одежда, главным образом зимние пальто с меховыми воротниками.

При виде всего этого барахла сердце у него упало. Он тратит драгоценное время на безумца?

– Послушайте, – обратился Эф к старику, – один наш коллега… мы думаем, он заражен.

Сетракян прошел мимо него, постукивая по полу большой тростью. Рукой в перчатке он поднял прилавок, закрепленный с одной стороны на петлях, пригласил Эфа и Нору пройти:

– Мы поднимемся наверх.

Лестница привела их к двери на втором этаже. Прислонив трость к стене, старик, прежде чем войти, прикоснулся к мезузе. Они очутились в старой квартире с низкими потолками и истертыми коврами. Мебель не сдвигали с места лет тридцать.

– Вы голодны? – спросил Сетракян. – Поищите тут, что-нибудь да найдете.

Он поднял крышку со стоявшего на столе замысловатого контейнера из-под пирожных и достал изнутри пачку бисквитов «Девил догз». Старик достал один, снял с него целлофановую упаковку:

– Нельзя истощать запасы энергии. Их нужно пополнять. Она вам понадобится.

Старик с бисквитом в руке ушел в спальню, чтобы переодеться. Эф оглядел маленькую кухню, потом посмотрел на Нору. Помещение пахло чистотой, несмотря на беспорядок. Нора взяла со стола, у которого стоял только один стул, рамку с черно-белой фотографией молодой женщины. Черные как смоль волосы, простое темное платье. Женщина позировала на громадной скале, выпиравшей из пустынного пляжа, симпатичное лицо озаряла победная улыбка. Эф вернулся в коридор, через который они прошли, посмотрел на старые зеркала, развешенные по стенам, десятки зеркал, самого разного размера. Потемневшие от времени, они едва отражали свет. Старые книги стопками лежали у стен, сужая коридор до узкой тропы.

Старик вернулся, поменяв один костюм на другой, твидовый, тоже с жилеткой, при галстуке, в коричневых кожаных туфлях. Только перчатки на изуродованных руках остались прежние.

– Я вижу, вы коллекционируете зеркала, – заметил Эф.

– Определенные зеркала. Я обнаружил, что в старинных зеркалах истина видна лучше всего.

– Вы готовы рассказать нам, что происходит?

Старик склонил голову набок:

– Доктор, это будет не рассказ. Откровение.

Мимо Эфа он направился к двери, через которую они вошли в квартиру.

– Пожалуйста… пойдемте.

Эф спустился за ним по лестнице, Нора – следом. Они миновали торговый зал на первом этаже и далее спустились уже по винтовой лестнице. Старик переступал со ступени на ступень осторожно, держась одной рукой за железные перила. Его голос наполнял узкий проход:

– Я считаю себя хранилищем древних знаний, полученных от умерших людей и почерпнутых из давно забытых книг. Знаний, собранных за долгую жизнь…

– Остановив нас у морга, вы кое-что сказали, – прервала его Нора. – Дали понять, что вам кое-что известно о трупах, доставленных с самолета. О том, что они не разлагаются, как положено.

– Совершенно верно.

– И на чем основывается это ваше предположение?

– На моем опыте.

На лице Норы отразилось недоумение.

– На опыте, связанном с другими авиационными инцидентами?

– Тот факт, что трупы находились в самолете, чистая случайность. Я сталкивался с этим феноменом раньше. В Будапеште. В Басре. В Праге и в десяти километрах от Парижа. Я видел такое в маленькой рыбацкой деревушке на берегу Желтой реки. Я видел это на высоте двух тысяч метров в Монголии. И – о да! – я сталкивался с этим в Америке. Находил следы. Обычно от этого отмахивались как от случайности или объясняли бешенством, шизофренией, безумием, а в последнее время заговорили о серийных убийствах…

– Подождите-подождите. Вы видели трупы, которые не разлагались?

– Это первая стадия, да.

– Первая стадия, – повторил Эф.

Витая лестница привела к запертой двери. Сетракян достал ключи, отделил нужные, отпер два висячих замка, большой и маленький. Дверь распахнулась внутрь, автоматически зажегся яркий свет, они вошли в большой подвал.

Прежде всего взгляд Эфа упал на древнее оружие, выставленное у стены: полный комплект рыцарских доспехов, железные пластины, защищающие торс и шею японского самурая, плетеные кожаные нагрудники и многое, многое другое. Хватало здесь мечей, кинжалов, ножей с клинками из сверкающей стали. Более современные вещицы лежали на длинном деревянном столе, с аккумуляторами, вставленными в зарядные устройства. Эф узнал приборы ночного видения и модифицированные гвоздезабивные пистолеты. И зеркала, по большей части карманные, поставленные так, что он мог видеть себя, изумленно уставившегося на эту выставку… чего?