Наталья Александрова - Последняя загадка Ивана Грозного

Прямо к этой избушке и правил старик.

Видно было, что он здесь не в первый раз. Антипову лошадь он привязал к коновязи, дал ей сена, только после этого вместе с Антипом вошел в избу, перекрестился на иконы. Первым делом растопил печь, достал из деревянного короба хлеб и солонину, собрал на стол. Антип немного успокоился, но все никак не мог понять, кто же такой этот старик и чего от него ждать.

Спутники помолились и сели за стол.

Наконец, когда они поели, Антип набрался храбрости и проговорил:

– Благодарствую, старый человек, за хлеб-соль и за все доброе, что ты мне сделал. Только не прогневайся и позволь спросить, кто ты таков, зачем ты меня спас от разбойников и чего от меня хочешь?

– Кто я таков – тебе знать ни к чему, – хмуро ответил старик. – А только потому я тебя от разбойников спас, только потому в тайный скит привел, что везешь ты из самой Москвы Книгу чудесную, Книгу Голубиную, самим Святым Духом написанную…

Услышал Антип эти слова – и почувствовал тепло у себя за пазухой, тепло, от чудесной Книги исходящее. Хотел он старца спросить, откуда ему про Книгу ведомо, да не успел, старец снова заговорил:

– И не хочу я, чтобы та Книга попала в руки слуг антихристовых. Ищут они ту Книгу, по всей земле за ней охотятся, как злые волки за божьим агнцем, потому как в той Книге скрыта сила великая. Если попадет та Книга в руки злых людей – наступит на земле царство Антихриста.

И сразу после этих слов погасла в избе лучина, потемнело в горнице, и ветер завыл в трубе страшным голосом.

Вскочил старец из-за стола, ударил в пол своим посохом, крикнул грозным голосом:

– Выходи, слуга Антихриста, выходи на бой!

Дверь избушки распахнулась, и появился на пороге худой человек в монашеском одеянии, с бритой головой и страшными темными глазами. Глянул на Антипа – и тот разом сил лишился, присох к лавке и шевельнуться не может. Незнакомец шагнул к Антипу, протянул руку, хотел уже Книгу у него достать из-за пазухи.

А старец седобородый поднял свой посох, направил на страшного гостя и воскликнул:

– Во имя Отца, и Сына, и Духа Святого, изыди, нечистый! Вернись туда, откуда пришел!

Будто какая-то сила отшвырнула бритоголового назад, бросила его спиной о бревенчатую стену. Крикнул он страшным голосом, взмахнул рукой и произнес непонятные слова на незнакомом языке.

От тех слов потемнело в избе пуще прежнего, покачнулся старец седобородый, как подрубленное дерево, упал, об пол громко ударился и застонал, как стонет роща под осенним ветром.

Но тут же поднялся, опираясь на посох, стукнул посохом оземь и проговорил:

– Изыди, нечистый! Как трава клонится под ветром, так и ты склонись перед именем Божьим! Провались сквозь землю, вернись назад в пределы адские!

Как от сильной боли перекосилось лицо у бритоголового, поднялся он над полом, как будто его рука чья-то подняла, да тут же об него и грохнулся, так что земля задрожала.

Но не сдался и на этот раз, вскочил на ноги, раскинул руки, как летучая мышь крылья, и прокричал слова непонятные хриплым голосом, словно ворон прокаркал.

От того хриплого крика стены избы зашевелились, словно ожили, заворчали, завыли звериными голосами.

Старец застонал, закричал, взлетел в воздух и снова упал, ушел в землю по пояс. Но успел схватить свой посох, направил его на бритоголового и молвил громким голосом:

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Не бывать такому, чтобы после ночи утро не наступило! Не бывать такому, чтобы нечистый праведного одолел! Пусть твое зло против тебя же обернется! Да будет так!

И бритоголовый так же взлетел над полом, и упал, и по пояс в землю ушел. Вот стоят они друг против друга, по пояс в землю заколоченные, и не могут пошевелиться, не могут ноги из земли выдернуть. Ни одному не одолеть, ни другому.

Антип совсем перепугался, сидит ни жив ни мертв, не знает, что ему делать.

И тут старый человек бородой тряхнул и говорит ему:

– Я тут нечистого попридержу, а ты не медля отправляйся в путь, найди достойного человека и отдай ему Голубиную Книгу, чтобы она слугам Антихриста не досталась. Пусть лежит она в надежном месте до тех пор, пока не придут времена лучшие!

Антип подхватился, выскочил из страшной избы, перекрестился на пороге, лошаденку свою поскорее запряг да погнал ее прямо в лес – лишь бы подальше от проклятого места!

И, видно, Бог его берег: не напал той ночью на Антипа ни дикий зверь, ни лихой человек, а скоро уже и утро наступило.

Лошадка шла ходко, словно не по лесу, а по проезжей дороге, а вскоре и правда вышла на дорогу.

Да только обоз свой Антип потерял, и места, куда он попал, были совсем незнакомые. Дорога, по которой ехал Антип, шла между широкими пустынными полями, потом снова прошла через лес, потом по берегу незнакомой реки.

В полдень Антип остановил лошадь, пустил ее попастись, сам отдохнул, поел и поехал дальше.

Снова начало темнеть, а человеческого жилья все не было видно.

Вдруг лошадка пошла бойчее.

Дорога свернула, обогнув перелесок, и впереди показался невысокий холм, а на холме – каменная церковь.

Лошадь поднялась по дороге к церкви и остановилась.

Антип вошел в храм.

Перед иконостасом горели свечи да лампады и молился старенький священник. Антип стоял молча на пороге, не желая прерывать святую молитву.

Наконец священник поднялся, повернулся к нему и проговорил:

– Здравствуй, сыне! Знаю, зачем ты ко мне пришел. Прислал тебя старец праведный, чтобы спасти от слуг Антихриста святую Голубиную Книгу.

– Воистину так! – молвил Антип и перекрестился.

– Пойдем, сыне! – священник взял Антипа за руку и подвел к алтарю. Здесь отодвинул он в сторону коврик, под тем ковриком оказалась дверца, а за дверцей – лестница, которая вела в подвал.

Спустился Антип в подвал по той лестнице вместе со старым священником, огляделся и ахнул.

Не простой подвал был под той церковью, не подвал – еще одна церковь тайная. Потолок в той подземной церкви был низкий, сводчатый, на двадцати каменных опорах. Все стены в той подземной церкви, все опоры каменные были искусно расписаны – где цветы, где деревья, где птицы райские, птицы с головами человечьими. Одной птицы имя Сирин, другой – Алконост, третьей – Гамаюн.

А впереди на большой стене был Страшный Божий Суд нарисован. И так искусно нарисован, что Антип диву дался, затих в изумлении, слова молвить не решаясь. По левую руку черти грешников мучили, по правую – праведники к небесам степенно восходили, а посредине восседал сам Бог Отец на троне золотом, дорогими каменьями изукрашенном. Рядом с ним нарисован был сам Иисус в виде Агнца Божьего да Дух Святой в облике белого голубя.