Гай Смит - Лагерь

Глава 25

Энн была поражена, увидев профессора Мортона в прихожей своего шале. Она не слышала, чтобы он стучал; она или оставила дверь открытой, или же он воспользовался служебным ключом. Ее замутило, пол под ней как будто накренился, поплыл. Она подождала, успокоилась.

— Тони! — испуганно и удивленно выговорила она.

— Мне необходимо поговорить с тобой, Энн.

Он явно был не в себе. Перед ней стоял не учтивый седовласый профессор, отдающий распоряжения, вызывающий у подчиненных уважение и невольный страх. На нем уже не было дорогого костюма под белым халатом. Волосы растрепаны, как будто его внезапно подняли с постели, галстук завязан поспешно, скосился на одну сторону, вязаный жилет расстегнут, серые брюки мятые. Более бледным она его не видела. Лицо отчаянное, даже страдающее.

— Говори, я слушаю. — Никаких сделок, это мой дом, и я не на работе. Сотрудник Департамента всегда на работе. Скажи, что тебе нужно, и уходи.

— Мы должны уехать отсюда, Энн. Ты и я. Немедленно! — он жевал черенок незажженной трубки, нервно покусывая нейлоновый мундштук.

— Я думала, что нам запрещено покидать лагерь?

— Все пошло прахом! — он развел руками. — Эксперимент полностью вышел из-под контроля. Они… — он оглянулся, как бы проверяя, плотно ли закрыта входная дверь. — Они убивают невинных людей, и это моя вина.

— Кого еще они убили? — ее дыхание внезапно участилось, во рту пересохло. — Они застрелили Джея, но он получил по заслугам. Кого еще?

— Они убили Мейсов! — он произнес это кричащим шепотом. — Они отправили их на машине. Это все равно, что посадить за руль пьяного. Об этом уже пишут газеты, сообщают по телевидению. Они убили Тонга только потому, что он начал задавать вопросы, и еще трех невинных людей вместе с ним только потому, что те случайно ехали на пляж на том же фуникулере. Они избавились от них, чтобы уничтожить свидетелей. Я в этом виноват, я создал формулу Ц-551. А противоядия ему нет!

— Но ты ведь говорил…

— Да, я врал. Оно могло бы сработать, оно действовало на животных, и я был убежден, что оно подействует и на мозг человека, но у меня не было возможности провести опыт на людях, и я молил Бога, чтобы этого никогда не случилось. Действие Ц-551 должно было бы прекратиться спустя несколько дней, но этого не произошло! Я проверил Эвансов, пока они были без сознания, сделал анализ крови. Я тогда уже знал, что это провал. О Боже, что же будет со всеми? Я тебе скажу: произойдут «несчастные случаи», один за другим. Этот дьявол Малиман теперь волен делать все, что ему заблагорассудится, а он обожает узаконенные убийства!

— Боже мой! — если бы рядом стоял стул, Энн бы рухнула на него, но прихожая была пуста.

— Он и до нас доберется, до тебя и до меня, — Мортон схватился за голову. — Рассчитается сполна, до конца. И об этой трагедии никто не узнает. Мы должны бежать, Энн.

Это может быть какая-то ловушка, она не исключила подобную возможность. Мортон был хороший актер, она уже имела случай убедиться в этом, и не раз, но до сих пор он никогда не терял контроль над собой. Теперь же его поставили к стенке, команда для расстрела уже прицелилась, и он начал молить о пощаде.

Она испытывала к нему одновременно жалость и презрение. Как только ты ставил свою подпись на пунктирной линии, ты отдавал им свою жизнь, свою душу, и они держали тебя этим. Он только на днях напомнил ей об этом, а теперь сам попался.

— Я сказала тебе, что между нами все кончено, Тони, — она говорила холодно, видела, как ее слова ранят его, видела его душевные страдания, бушевавшие в этом блестящем мозгу.

— Да, согласен, — он выговорил это упавшим тоном, исчезновение последней надежды горько разочаровало его. — Я согласен, но я должен спасти тебя. Мы еще можем бежать, но только немедленно, пока они ничего не подозревают!

— Прости, но я остаюсь, — сказала она.

— Из-за Биби?

Подонок, ты пытаешься сохранить что-то для себя!

— Возможно.

— Они все равно его убьют. Ты погибнешь вместе с ним, если останешься в лагере.

— А ты тем временем спасешь свою шкуру и оставишь нас на произвол судьбы, бросишь на растерзание!

Она откровенно презирала его, время притворства кончилось.

— Ты мне нужна, Энн, — он шагнул к ней, но она отшатнулась. — Ты для меня все.

— Не смей прикасаться ко мне, Тони.

— Хорошо, давай поговорим. Я пытался скрыть, но с ними этот номер не пройдет. Стены в буквальном смысле имеют уши. Командиру все известно.

— Он сказал тебе?

— Ему и говорить не надо было. Я просто знаю, что он знает. Энн, прошу тебя, давай поговорим. В моем шале, если ты не хочешь сейчас же уехать со мной.

— Хорошо, — ей надо было выиграть время, он в отчаянии. Ему только стоит вызвать людей из службы безопасности, арестовать ее. Тогда у него будет время отдышаться. И он отомстит. Граница между гениальностью и безумием опасно узка, и она знала, что Тони Мортон балансировал на самом краю. — Мы поговорим, но я ничего не обещаю.

Он кивнул, как ей показалось, с облегчением. Она взяла сумочку и вышла вслед за ним.

В роскошном шале была тревожная атмосфера, Энн почувствовала это сразу же, как они вошли. Еще совсем недавно это было уютное любовное гнездышко, теперь же стало зловещим местом.

— Что-нибудь выпьешь? — он открыл дверцу бара.

— Я бы выпила кофе, думаю, нам обоим лучше выпить кофе. Я сварю.

Она прошла в небольшую кухню, где все ей было привычно, включила чайник. Она услышала скрип пружин — Мортон опустился в кресло в гостиной, чтобы передохнуть. Она вся дрожала, тревожась о Джеффе. Но теперь он уже начал волноваться: он, конечно, отправится искать ее. Что он предпримет, когда обнаружит, что ее шале пусто? Это больше всего беспокоило ее. Беги, Джефф, пока можешь. Она знала, что он этого не сделает.

Энн налила две чашки, добавила молока, помедлила. Неожиданно она оказалась перед необходимостью выбора, самого драматического в ее жизни. Пальцы ее дрожали, когда она расстегивала замок сумочки. Он щелкнул, словно курок пистолета. Она порылась в сумке, пока не нашла то, что искала. Испуганная, доведенная до отчаяния — не только из-за себя, но и из-за Джеффа.

Энн знала, что у нее не было другого выбора.

— И куда бы мы могли уехать? — Энн передала ему чашку кофе, заметила, как он пролил часть на блюдце.

— За границу, — в его ответе отчетливо прозвучала нотка надежды. В Швейцарию, я думаю. У меня есть вилла во Франции, но они об этом знают. Мы могли бы чувствовать себя в безопасности в Швейцарии. У меня есть кое-какие средства в Женевском банке, так что в этом смысле с нами будет все в порядке. Нам, однако, придется тщательно заметать следы. Время работает против нас.