Ольга Бэйс - Тайна зеркального озера

– Я понимаю, что это не совсем…

– Не стоит подбирать слова, Джекки, я понимаю, что вы хотели бы и дальше принимать участие в разгадывании этой тайны. Позвоните мне часов в восемь.

– Спасибо, – откровенно обрадовалась я.

Комиссар ушел, мы с сестрой убрали со стола, и я стала собираться в редакцию. Мне нужно было привести в порядок материал для номера, да и историю, начавшуюся у камина в старом доме Юджинии Майер, я хотела облечь в слова и занести в свой служебный компьютер. Эта история не имела отношения к кино, но могла бы стать основой для неплохого киносценария, а мне давно хотелось попробовать себя в качестве сценариста.

Я уже собиралась выходить, когда услышала звук разбитой посуды и еще звук, который не оставлял сомнения в том, что моя сестра упала. Я бросилась на кухню. Анна лежала на полу, но так, словно она, пыталась все же смягчить свое падение. На полу белели осколки разбитых кофейных чашек, которые явно были уже вымыты и составлены на поднос. Я со страхом смотрела на эту неожиданную картину несколько секунд, затем бросилась к сестре, приложила ухо к ее груди, одновременно пытаясь найти на ее руке пульс. Вскоре, я поняла, что у Анны просто обморок, пульс был ровным, да и сердце билось вполне ритмично. Создавалось впечатление, что она просто внезапно уснула. Я слегка похлопала ее по щекам. Глаза Анны оставались закрытыми, и она не реагировала ни на мои действия, ни на мой голос. Что мне оставалось делать? Я позвонила доктору Кранцу и по его совету вызвала неотложную медицинскую помощь. Только после этого я позвонила в редакцию своего журнала, а затем – Стиву. Он обещал приехать, хотя я знала, что уйти со съемочной площадки ему будет непросто. Однако не поворачивался язык, чтобы отговорить его, я знала, что он все равно не сможет спокойно работать.

Неотложка приехала через несколько минут, доктор тоже появился очень быстро. Мое впечатление оказалось совершенно правильным. Анна действительно спала. Врачи не обнаружили никаких серьезных причин для беспокойства о ее здоровье. Но неестественность этого внезапного сна вызывала тревогу. К тому же она никак не могла проснуться, и это было очень странно. Ее уложили в кровать, и было принято решение понаблюдать за девушкой до вечера.

– Если ее состояние не изменится, – сказал мне доктор Кранц, – придется ее госпитализировать. Я бы порекомендовал вам, Джекки, записать вашу сестру на прием к психоаналитику, такие… проявления, как правило… Понимаете, так защищается иногда молодой организм в ответ на стресс, или развивающуюся депрессию.

– Но нет никаких причин, у нас сейчас все хорошо…

– Причины могут иметь корни в прошлом, а оно у вас с сестрой не такое уж безоблачное, да и можете ли вы утверждать, что знаете все ее девичьи секреты?

– Пожалуй, нет, – пришлось согласиться мне, – но тогда посоветуйте мне специалиста.

– Вот, – доктор открыл свой бумажник и вытащил оттуда визитную карточку, – позвоните Елене Паркер, она очень хороший специалист, причем особенно в работе с женщинами и подростками.

– Спасибо, доктор, я позвоню ей, как только Анна проснется.

Анна проснулась так же внезапно, как и заснула. Мы со Стивом сидели в ее комнате и разговаривали, автоматически приглушая свои голоса.

– Что тут происходит? – звонко спросила Анна, энергично покидая свою постель.

Мне пришлось ей все объяснить.

– Ничего не понимаю, – проговорила она, выслушав мой рассказ.

– Доктор Кранц считает, что тебе неплохо бы проконсультироваться у Елены Паркер, осторожно завела я необходимый разговор.

– А кто она?

– Психолог, – сознательно обобщила я профессию госпожи Паркер, боясь слишком категоричных возражений со стороны сестрички.

– Психоаналитик? – все же догадалась она.

– Да, – вынуждена была подтвердить я.

– Пожалуй, это было бы интересным приключением, – улыбнулась Анна, и я облегченно вздохнула.

Конечно, вечером я позвонила комиссару Фирсту.

– Здравствуйте, комиссар, надеюсь, я не помешала?

– Нет, я уже хотел позвонить вам сам.

– Есть новые факты?

– Пожалуй, есть, я хотел попросить вас сопровождать меня в дом Анны Грей, я думаю, что там может быть кое-что интересное.

– Конечно, я поеду с вами.

– Вот и отлично, а по дороге я вам все объясню.

Пока я говорила с комиссаром, Стив читал газету, а Анна смотрела телевизор, но когда я выключила аппарат, они почти хором задали мне один и тот же вопрос.

– Следствие закончено?

– Нет, – разочаровала их я, – но у комиссара есть новые факты и он просил меня еще раз вместе с ним навестить Марину Грей.

– А я говорил не об этом, – удивленно возразил Стив, – я о Бирсе.

– Оказалось, что между смертью Бирса и гибелью Анны Грей есть, точнее, очень может быть определенная связь, но я об этом знаю пока не все, так что расскажу, когда вернусь.

Когда я вышла из дома, машина Роберта Фирста стояла у подъезда. Я села рядом с комиссаром, и мы поехали.

– Вы ведь не забыли о том, что Саймон Бирс был отравлен очень необычным ядом? – заговорил комиссар.

– Да, я это помню, – подтвердила я.

– Так вот, Анна уже давно овдовела, но ее муж был исследователем и путешественником, он бывал и в центральной Африке.

– Понимаю.

– Если бы мы нашли в доме яд, загадка смерти Бирса была бы разгадана, а остальное можно предположить. Скорее всего, Анна знала, что Бирс отец Марины, но не хотела, чтобы девочка тоже об этом узнала, возможно, она боялась потерять дочь, ведь Саймон Бирс был очень богат. Она решила избавиться от этой проблемы самым радикальным способом, но известие о завещании Бирса все изменило. Она не знала, какие сведения окажутся в этом завещании.

– Я думаю, что она просто не могла солгать Марине, – не удержалась я от собственного комментария.

В дверях с нами столкнулся доктор, который как раз покидал тот самый дом, в который мы опять собирались вторгнуться. Он посмотрел на комиссара с явным упреком, но ничего не сказал. Марина выглядела совершенно измученной. Но визит наш не затянулся, как мы предполагали, и что-либо искать в доме не было необходимости.

– Я получила только что по почте это письмо, – тихо сказала Марина

Она протянула нам белый простой конверт, в котором лежало адресованное ей письмо.

Письмо поставило последнюю точку в этой истории.

«Моя милая девочка, мое последнее наставление мне придется начать банальными словами о том, что, если ты читаешь это письмо, то значит, меня уже нет среди живых. Это письмо содержит и мое признание. Да, я способствовала тому, что скончался самый близкий тебе человек. Ведь Саймон Бирс – твой отец. Семнадцать лет назад он соблазнил мою младшую сестру, твою мать, да будет вечный покой ее душе. Маргорет очень любила его, и, несмотря на мои уговоры, решилась стать матерью его ребенка. Справедливости ради должна сказать, что он тоже любил по-своему Маргорет, но был женат и не мог разорвать свой брачный союз, так как в этом случае остался бы без гроша. Когда он недавно овдовел, он явился сюда с намерением заявить свои права на тебя, так как теперь он очень богат и главное – совершенно свободен. Мы никогда не бедствовали, но и не были так богаты. Я испугалась, что могу потерять тебя, и решилась на крайнюю меру. Способ подсказала мне невольно ты сама. Помнишь, ты примеряла как-то старое бабушкино кольцо с большим изумрудом? Это ты заметила, что можно поцарапаться, в старые времена украшения часто заправляли ядом, помнишь, ты даже сочинила какую-то жуткую историю. Все получилось еще и потому, что у меня был настоящий смертоносный яд. Твой дядя часто путешествовал, однажды из своей поездки, кажется, где-то в Африке, он привез кожаный мешочек с отравленными шипами, какой-то абориген сделал там ему этот странный подарок. Он хотел сразу выбросить этот опасный сувенир, но потом решил, что сначала покажет его мне. С большими предосторожностями он привез его сюда. Он просил меня бросить эти шипы в камин, но я их сохранила, в тайне от него. Отравленный перстень я надела на свой палец, когда пришла на концерт к Юджинии Майер. Я рисковала, но все получилось. Я подкинула перстень в карман Саймона, когда он увлекся музыкой. Никто этого не заметил. Свою ближайшую соседку я отвлекла пустячным разговором. Очень удачно, что она оказалась дочкой подруги Юджинии, что позволило мне на следующий день включиться в игру и быть в курсе событий. Он ведь мог и не примерять это кольцо. Но такова была его судьба. И все же последний ход оказался за ним. Сегодня утром приходил его адвокат и сообщил, что все свое состояние он оставил тебе. Как я могла бы объяснить тебе, почему он это сделал, не сказав всей правды? Но, сказав тебе эту правду, я должна уйти. Будь счастлива, моя девочка. Но никогда не теряй головы. За все в этой жизни приходится платить».