Ким Ньюман - Семь звезд

Большинство участвовавших в Первом восстании люто ненавидели Модела. Некоторое время назад произошел известный инцидент, когда высокопоставленного чиновника отдали под трибунал за то, что тот ослушался приказа и попытался остановить резню, затеянную Наставником.

Дюрок, наверное, был единственным новообращенным из Вооруженных Сил Европы, неудивительно, что он чувствовал потребность в самоистязании.

— Джером будет голосовать "за".

Моделист понимающе кивнул.

— Я подготовлю для Брюсселя официальный доклад, и мы подпишемся под ним. На этом наша работа будет окончена, и все желающие смогут разъехаться по домам.

— Ты тоже поменяла свое мнение, сестра?

— Голосование будет открытым.

— Знаю.

Дюрок внимательно посмотрел в глаза женщине. Что-то странное чувствовалось в его взгляде, но Шанталь не могла понять причину своего интуитивного ощущения.

— Да, я тоже поменяла свое мнение: вместо "Воздерживаюсь" теперь проголосую "Нет".

Она не спросила, поменялось ли мнение Дюрока: это бесполезно, ибо ярый сторонник Модела никогда не поменяет своего мнения.

— Извините, сестра. Конечно, каждый должен действовать в соответствии со своей совестью.

Роджер посмотрел в сторону изображения Модела, словно в поисках одобрения.

Решение было передано в Брюссель по специальной линии связи, и в итоге Поправку Модела-Дафф внесли в новый Уголовный кодекс.

В канун Нового года Джозеф Модел провел праздничный митинг в городе Вадуц, где в своем обращении к массам назвал Шанталь Жулеру, Джерома Родса и Роджера Дюрока "добропорядочными христианами". Он добавил, что на Небесах эти люди уже создали себе репутацию праведников, радеющих о высших интересах, а не только о собственном земном благополучии. Он также пообещал всяческую поддержку передовым отрядам своих сторонников в Праге и осудил Тель-Авив в поощрении жителей гетто убивать своих спасителей-моделистов.

Официально Еврокомиссия расформировалась, однако ее члены все еще продолжали находиться на "Мейринке". Запрет на временное пересечение границ продолжал действовать до тех пор, пока полностью не прекратятся все боевые действия на территории Союза. В новогоднюю ночь произошло очередное убийство. Павел Захрадник погиб страшной смертью: его голова полностью сгорела при странных обстоятельствах. Жена Захрадника присоединилась к международной организации "Родственников Хакуиллских Жертв". Поправка Модела-Дафф, вернее, их совместный Закон, возымел обратную силу: Петра Захрадникова лишь пополнила грустный список убитых горем родственников.

К бесконечному судебному процессу прибавился еще один иск, и адвокаты администрации "Пирамиды" всеми силами противостояли передаче дела в Верховный Европейский суд в Киеве.

Мораг Дафф продлила срок между выборами до десяти лет, и после принятия своей Поправки пользовалась в стране невероятной поддержкой. Она осмотрительно никогда не упоминала на публике имя Модела и объявила, что отныне посвятит себя новой цели — борьбе с обнаженной натурой в искусстве и в жизни. Кругом царили вольность и разврат, которые, по словам Мораг, следовало немедленно ликвидировать. Дафф неустанно повторяла на всех публичных выступлениях свой предвыборный лозунг: "Мир вновь станет совершенным!"

Шанталь оставили ее каюту, однако с приходом отрядов Вооруженных Сил Европы Джерому и Дюроку предписали разделить помещение. В одном из парков неподалеку от порта Саботая жестоко избили моделисты, после чего пострадавшего поместили в лагерь беженцев в Карпатах, где чешский канцлер Дрынкова обещала надежное убежище и защиту всем беженцам. Дюрок не хотел принимать участия в каких-либо мероприятиях, устраиваемых находящимися в городе моделистами, и каждый раз, когда слышал о приезде отрядов милиции, в которых предполагалось его участие, закрывал ставни в своей каюте.

Кардинал Мензи потребовал от Шанталь немедленного возвращения в Рим, как только снимут запрет на пересечение границ. Сестра пыталась занять время чтением молитв, однако не могла избавиться от мыслей о новых жертвах маньяка. Единственное, что хоть немного отвлекало от мрачных воспоминаний, — неоконченная научная работа по теории психологии современных детей.

Подсознательно женщина все еще чувствовала адское огнедышащее создание, с которым столкнулась во время неудавшегося виртуального интервью.

— Что ты сканируешь? — спросил Джером.

С палубы доносились крики бойцов Вооруженных Сил Европы, которые делали утреннюю зарядку. Дюрок был старше любого из солдат лет на двадцать и пользовался среди них особым уважением.

Джером казался расстроенным: в этом году он уже не проведет отпуск с матерью, как планировал. По всей видимости, никто из членов Еврокомиссии не сможет покинуть Чехию до весны. К тому же перестали платить зарплату.

— Я просматриваю записи, где описаны встречи, ход исследований и т. д.

— Думаешь, мы упустили какие-то детали?

— Не знаю, но что-то беспокоит меня.

— Да ладно, Шан, как говорится, все чики-пики. Нашу работу мы выполнили, дело осталось за юристами.

В День святого Валентина Саботай сбежал из лагеря переселенцев и приехал в Прагу, где, согласно информационным сводкам, его и подстерег Хакуиллский маньяк. Когда нашли тело, Саботай выглядел как судья Джонатан: голова взорвалась, изо рта торчали детали смертоносного механизма.

Это событие повергло Шанталь в серьезную депрессию, она очень любила несчастного робота и чувствовала, что потеряла настоящего друга. Родственников убитого смогли установить с трудом, несколько женщин, назвавшихся его женами, уже вступили в организацию "Родственников Хакуиллских Жертв" и подали судебный иск. Однако Шанталь понимала, что дело не дойдет до Верховного суда в Киеве до тех пор, пока не поймают очередного убийцу.

Состояние Алана Кейса оставалось без изменений.

Сконцентрироваться, побыть в одиночестве и тишине на "Мейринке" почти не удавалось: солдаты слонялись взад-вперед, с утра строились на палубах, делали зарядку и тренировались, кричали, пели песни. Жизнь била ключом, но от этого на душе становилось только тяжелее. Шанталь продолжала изучать журнал Еврокомиссии. Джером стал страдать крайней раздражительностью, то и дело жаловался на шумных иностранцев, заполонивших корабль. Отряды солдат в основном состояли из турок и шведов, спустя несколько недель бойцы тоже начали проявлять раздражительность и нетерпение скорее развернуть полномасштабные действия. Все на борту испытывали неприязнь друг к другу и избегали лишних встреч. Все, кроме Дюрока. Как ни странно, его настроение улучшилось, он усиленно тренировался и читал моделистские тексты на экране в каюте. Всем улыбался, однако имел какой-то отсутствующий вид. Казалось, Роджер перестал интересоваться окружающим миром.