Мария Галина - Куриный Бог (сборник)

Управляющий улыбнулся, сказал что-то по-английски, рыбаки принялись отвечать ему, перебивая друг друга, широко разводили руки, показывая, то ли какую рыбу они поймали, то ли какую упустили, маленький человечек Шарлик подбежал к рыбакам, ухватил рыбу поперек туловища, сразу покраснев, и, натужно пыхтя, потащил ее куда-то вбок. Из открывшейся двери дохнуло жаром и вкусными запахами, у плиты в дыму сновали люди в белых колпаках, рыбаки все скопом ринулись туда, Шарлик замахал на них руками, словно выгоняя случайно залетевших в комнату птиц, после чего они, продолжая хохотать, стали подниматься по лестнице на второй этаж. Деревянные ступеньки поскрипывали.

— Где это такие ловятся? — Отец с завистью смотрел в широкие загорелые спины.

— В заливе. — Красивый управляющий тоже направился к лестнице, выразительно поглядев на медный циферблат огромных часов в холле.

— Далеко?

— Что вы, тут все близко.

— А…

— Снасти можно арендовать у нас, любые. Кроме динамита, конечно.

— Я бы хотел… прямо с утра.

— Разумеется. Здесь все для вас. Завтра в семь утра у крыльца будет ждать коляска.

— Коляска?

— Экипаж с лошадью. Двуколка. Так, кажется, это называется? — Управляющий улыбнулся и посторонился, пропуская их. — Отдыхайте. Бар в гостиной, все включено. Завтрак в восемь, но советую встать пораньше, здесь потрясающие рассветы. — И когда они уже проходили мимо, шепнул ей на ухо: — Выйдите на балкон. Ровно в полночь. Специально для вас. Подарок от фирмы.

Дыхание у него было таким горячим, что у нее покраснела щека.

— Что он тебе сказал? — подозрительно спросила мать, в первый раз за весь день обратив на нее хоть какое-то внимание.

Она молча пожала плечами. Но лишь только зашла в номер и бросила вещи, побежала на балкон. Она и сама не знала, что надеялась там найти. Розу? Это было бы слишком пошло. Какой-то мелкий презент, из тех, что дарят фирмы своим клиентам? Еще хуже…

Балкон был пуст. Внизу лежала долина, слева и справа ее охватили горные отроги, темные и мохнатые, а сверху…

По черному небу перекатывались зеленые и алые волны, в их складках, точно рыбы в сети, трепыхались чистые холодные звезды, под ними тяжелым серебром топорщилось огромное выпуклое море. Апельсиновый, зеленоватый, точно подгнивший с боку шар луны висел над морем, а снизу, из глубины, навстречу ему поднимался огненный столб света…

Подарок от фирмы? Специально для меня?

Она оглянулась. В раскрытую балконную дверь было видно, как мать разбирает вещи, отец, заложив руки за спину, что-то выговаривает ей, а Пасик просто сидит на кровати, уставившись в одну точку.

Она даже не знала, хочет ли, чтобы все поскорее закончилось и можно было бы наконец пойти спать или чтобы этот диковинный танец покрывал длился и длился. Так что она просто стояла и смотрела, пока луна не нырнула в море, а зеленые и алые призраки не побледнели и не погасли.

— Не хочу! Не хочу! А-а…

— Что ты, сыночка, что ты?!

Опять, конечно, Пасик.

— Тут страшно! Стоят, смотрят, трогают, а-а…

— Пасинька, ну кто тебя трогает? Вот мама с тобой.

— Ты точно мама?

— Сыночка, ты что? Ну вот же я… смотри, все хорошо, вот я, вот папа. Давай свет зажжем.

В соседней комнате вспыхнул свет, и сразу нежно-синее окно, в котором смутно проступали зубчатые контуры дальних гор, стало глухим, черным.

Она выдернула из-под себя подушку — белую, мягкую, пахнущую лавандой — и с размаху нахлобучила на голову. Теперь крики из соседней комнаты стали поглуше, но ненамного.

И других постояльцев Паська наверняка перебудил. Ничего, пускай тоже помучаются!

— Да утихомирь же ты его! Спать не даете!

О! А это уже отец. Хозяин в доме, блин!

— Перед людьми стыдно!

Отца всегда очень беспокоило, что подумают совершенно посторонние люди. Она вдруг осознала, что в этом отец очень похож на нее. Это семейное. Мы кровь от крови. Гнилая кровь от гнилой крови.

— Я боюсь, боюсь, заберите меня отсюда! Они смотрят на меня!

— Пасинька, ну кто на тебя смотрит? Тут же никого нет.

— Не хочу, не хочу… Давайте поедем домой!

— Тш-шшш… Поедем. Скоро поедем.

Голоса за прикрытой дверью постепенно стали затихать, затихли… Полоска света погасла. И оказалось, что небо за окном совсем светлое, лиловое, с нежным зеленоватым отливом, как голубиная грудка.

Она пила кофе и листала глянцевый проспект. На террасе было пусто.

Наша страна занимает не так много места на карте, однако по праву славится своими ландшафтами. Великолепные пляжи и живописные бухты прекрасно подойдут любителям отдыха на воде, а горы не только украсят собой пейзаж, но и обеспечат активный отдых любителям зимних видов спорта — вершина Двух Дев, самой высокой горы, и летом покрыта снегом. Альпийские луга и леса горного пояса предоставят влюбленным укромные уголки для интимных пикников, а путешествие по модным бутикам столицы, где можно найти новинки сезона, вышедшие из-под лекала лучших модельеров мира, станет прекрасным развлечением для женщин с тонким вкусом. Их мужьям понравятся табачные изделия и пенковые трубки, носящие фирменное клеймо наших мастеров. А местная кухня, которой по праву славится…

— Такая красивая девушка — и сидит одна!

Пошлейшая фраза, с которой обычно начинают знакомство тупые уроды. Но не с ней. С ней вообще никто не знакомился. Никак. Никогда.

Она подняла глаза от проспекта.

Управляющий выглядел моложе, чем ей показалось вечером, быть может, оттого, что сейчас он был в джинсах и рубашке с распахнутым воротом, а не в официальной скучной паре, как вчера?

— Почему вы не поехали в город с госпожой Броневской и вашей матушкой? — Он так и сказал — «матушкой». — У нас прекрасный шопинг. Лучшие модельеры мира считают за честь…

— Знаю. Я читала проспекты. Сплошное вранье.

— Вовсе нет. Наши проспекты никогда не врут. Так почему не поехали? — Он глядел участливо, как врач.

Она неохотно разлепила губы:

— Не хотела видеть, как мать будет унижаться перед этой… Отец говорит, эти Броневские…

— Очень богатые, да, — кивнул управляющий. — Он какой-то нефтяной магнат. Но видите ли… мы меняем всем гостям довольно ограниченную сумму. Тут ведь все очень дешево. Гораздо дешевле, чем в Лондоне или Париже. А кредитные карточки у нас не в ходу, только наличные. Так что здесь все равны — и олигархи, и клерки.

— Коммунизм? — спросила она кисло.

— Что вы, просто мы можем себе позволить быть щедрыми. — Он доверительно наклонился к ней через стол. — Знаете, это вам не Куршевель какой-нибудь. Это место никогда не станет модным. Сюда слишком трудно попасть. Кстати, ваш отец отправился на рыбалку как раз вместе с господином Броневским. Тут превосходная рыбалка.