Детская площадка (ЛП) - Борегар Арон

Рок шагнул через отверстие позади неё и вернулся в первый коридор. Как и тогда, когда он вошёл в комнату, коллекция блестящих фаллоимитаторов, присосавшихся к различным зеркалам, вызывала у него отвращение. Простое напоминание о её удовольствии вновь разожгло его ярость.

Его мясистые пальцы переплелись с седыми локонами Джеральдин. Когда Рок схватил фолликулы, он сделал это изо всех сил. Он поднял искалеченное тело Джеральдин с земли только за волосы, а она издавала смесь стонов и бессвязности.

Он расположил её посередине зеркала, чтобы она могла смотреть на своё ожесточённое лицо.

- Это то, чего ты хотела, не так ли? - спросил Рок.

Когда злой рот Джеральдин содрогнулся, кровь лилась с удвоенной силой. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, Рок опередил её.

- Это был риторический вопрос, - пробормотал он.

Рок с ненужной силой ударил её лицом о стекло. Но он больше не думал стратегически. Теперь его двигали только горькие эмоции.

Осколки вонзились в лицо Джеральдин, вскрыв щёку. С её головы свисал толстый кусок кожи. Новые осколки стекла вонзились в её череп и застряли между испорченной плотью.

Но Рок на этом не закончил.

Он снова вцепился в скользкую шею Джеральдин.

Рок швырнул Джеральдин через предыдущее зеркало с такой чрезмерной силой, что это вызвало новые рваные раны, которые снова чертовски порезали его руку. Один из его пальцев нашёл дневной свет, обнажив костную белизну среди малинового цвета. Но ужасные травмы ничего не изменили. Хватка Рока была верной.

Без колебаний он потащил Джеральдин к следующему зеркалу рядом с ними. Словно она была марионеткой, он поставил её на колени перед отражением.

Направленный ей между глаз длинный оранжевый фаллоимитатор выступал на несколько дюймов. Засохшие остатки её удовольствия всё ещё прилипли на пластиковой длине.

- И вот ты снова здесь, и смотри, тут так же один из твоих друзей, - сказал Рок.

Джеральдин попыталась заговорить, но когда она открыла рот, её единственным ответом был водопад тёплого красного цвета.

- Это любовь всей твоей жизни, верно? Вероятно, она заслуживает ещё одного поцелуя, - сказал он.

Рок снова направил её лицо в зеркало.

Губы Джеральдин, смазанные кровью, прижались к массивной игрушке. Твёрдый пластик вошёл ей в рот с такой силой, что почти выбил зубные протезы. Когда обезвоженные хлопья кульминации растворились в крови во рту, кончик игрушки вонзился ей в горло, почти достигнув миндалин.

Поскольку её ротовая полость была занята фаллосом, передняя часть мокрого лица Джеральдин разбила зеркало на куски. Стекло предлагало новые кусочки, крайняя жестокость приближала её к неузнаваемости.

Как только пыль улеглась, Рок действовал с поспешностью марафонца, продвигающегося вперёд, а финиш висел совсем рядом.

Он подтащил её к следующему зеркалу и тут же просунул в него её голову. Окровавленный фаллоимитатор, присосавшийся к стеклу, вошёл в рот Джеральдин, заставив её зубные протезы вылететь изо рта.

Рок даже не заметил этого. Разрушение комнаты было музыкой для его ушей, так же как разрушение лица Джеральдин было сладостью для его глаз.

После того, как несколько дополнительных зеркал рухнули, лицо Джеральдин стало напоминать подушечку для булавок, разрезанную на ленточки. Теперь это была просто кучка мясистых красных капель, расположенных в случайном порядке.

Достигнув ужасных результатов, Рок стал образцом преступления с поличным. Пока ещё больше крови вытекало из его конечности, он уставился на разбитое зеркало перед собой. Рок не мог не заметить уникальный перелом, зовущий его. Судьба распорядилась разбить стекло таким образом, что остался только один длинный осколок стекла, торчащий вверх, как кол.

Рок посмотрел на то, что осталось от головы Джеральдин. Красный цвет сочился или брызгал почти со всех сторон. Но он всё ещё мог видеть, что колодец крови, покрывавший часть её лица, пузырился.

"Всё ещё держится", - подумал Рок.

Его губы скривились в улыбке благодарности.

Он был рад видеть, что она всё ещё борется. Чувство радости гудело от осознания того, что Джеральдин задержалась здесь достаточно долго, чтобы почувствовать, что он задумал.

- Я знаю, как сильно ты любишь себя. Я воплощу твои мечты в реальность, - прошептал он.

Рок запустил красную руку под её платье.

Поначалу Року было трудно схватить её трусики из-за избытка крови на его руке. Но через мгновение ему удалось обойти конец резинки и начисто оторвать засохшую ткань.

Рок никогда не мог представить себе сценарий, в котором он с искренним волнением будет снимать с Джеральдин нижнее бельё. Мерзкий символ его ужасов учуял эту роль. Зловонный аромат, распространявшийся по трусикам, напоминал большую тарелку с тухлой камбалой и яйцами, оставленную на солнце на несколько дней.

Она забрала у него всё. Было правильно, что и он заберёт у неё всё.

Рок поднял прохудившееся, неподвижное тело Джеральдин с земли. С такой заботой и намерением он раздвинул её измождённые ноги. Когда её тело отпустило и кишечник Джеральдин опустел, это нисколько его не отговорило.

- Поторопись, - прошептал он себе.

Как только протухшее освобождение Джеральдин завершилось, Рок выровнял её сморщенную "киску" чуть выше осколка. Он попытался заглянуть ей в глаза, но не смог их найти. Её лицо было слишком разрушено, чтобы можно было дальше разбирать её анатомию.

- Я не умею прощаться, - сказал Рок.

Он позволил своей власти ослабить её хватку.

Для Рока он отпускал не только тело Джеральдин, но и всю совокупность своих демонов. Вся его неуверенность. Все его мучения. Вся его ненависть.

Он обрёл непостижимую свободу своей мечты.

Рок торжественно наблюдал, как длинное стеклянное копьё врезалось в её занавеску из свернувшегося мяса. Когда осколок проник глубже в её туннель, демоническая дыра Джеральдин поглотила его. В каком-то смысле это было символично. Светоотражающий шип постигла та же участь, что и большинство всех, кто вступал в контакт с Джеральдин Борден.

Кровь покинула её "киску", словно побег из тюрьмы, прежде чем осколок откололся на три дюйма внутри неё. Но стекло, оставшееся у основания зеркала, глубоко вонзилось в её бёдра, словно заползая в самое нутро.

Когда её тело коснулось пола, она упала на бок.

Хотя смерть не была идеальным завершением, которое Джеральдин искала в тот день, её жизнь закончилась так, как даже она сама могла бы счесть нужным. Несмотря на красную путаницу, в которую она погрузилась, затуманив почти всё поле зрения, из зеркала напротив Джеральдин всё же смогла в последний раз взглянуть на себя.

ИЗБАВЛЕНИЕ

- Просыпайся, милый, - прошептала Молли.

Когда глаза Тома открылись, она увидела, как он глубоко закашлялся. Его дыхание казалось не совсем нормальным, но для неё оно всё равно было волшебством.

Молли вытерла слёзы со щёк. Она потеряла больше, чем могла себе представить, но самая маленькая часть её будет вечно благодарна за то, что она не потеряла всё.

Том потёр горло руками. Его шея всё ещё невероятно болела от удушающего захвата, в который его зацепил Грег.

- Что… что случилось? - спросил Том.

- Он спас тебя, - ответила Молли.

- Кто?

- Большой парень. Он остановил Грега, - объяснила она.

Молли указала на тело Грега.

Том сел, и его глаза нашли своего соперника. Разрушенный рот Грега представлял собой гротескное зрелище. Запёкшаяся кровь, покрывавшая сломанный нос, свидетельствовала Тому о том хаосе, который он пропустил, находясь без сознания.

- А что насчёт детей?

Задание вопроса исказило его слова, и у Тома в горле появился комок.

Он вдруг вспомнил о своей неоспоримой реальности. Том не спрашивал о своих детях; он спрашивал о ком-то другом. Тем не менее, несмотря на его собственные ужасы и душевную боль, он думал о других невинных детях.