Гильермо дель Торо - Штамм. Вечная ночь
Можно ли сказать, что такой поступок рожден любовью? Или его породило что-то иное?
Это обман. Легкий выход из тупика. Заку придется жить человеком-рабом (если Владыка выполнит свою часть обещания), а планета навсегда останется вампирским гнездом.
Эф будто приходил в себя после горячечных галлюцинаций. Да как ему такое могло прийти в голову? Он не только позволил голосу Владыки войти в его, Эфа, голову, но еще и вбил в нее продажность и безумие. Злокачественная сущность Владыки обосновалась в мозгу Эфа и начала пускать метастазы. Эта мысль еще больше распалила его страх за судьбу Зака — он страшился за сына, жившего рядом с чудовищем.
Эф услышал в коридоре чьи-то шаги и закрыл дневник, сунул его под свой рюкзак. В этот момент дверь открылась.
Вошел Крим, перекрыв чуть ли не весь дверной проем. Эф ждал мистера Квинлана, появление Крима сбило его с толку. В то же время Эф испытал облегчение, потому что чувствовал — мистер Квинлан тут же раскусит его, прочтет все его опасения.
— Привет, док. Искал вас. Грустите в одиночестве?
— Привожу мысли в порядок.
— Хотел потолковать с этой доктором Мартинес, но она занята.
— Я не знаю, где она.
— Да ушла куда-то со здоровенным парнем — крысоловом.
Крим вошел, закрыл дверь, закатал рукав до могучего локтя. На предплечье Эф увидел приклеенный к коже квадратный лейкопластырь.
— Вот порезался, хочу, чтобы вы посмотрели. А то я видел этого парнишку мекса, Хоакина. Ему кранты. Вот и хочу проверить.
— Да, конечно. — Эф гнал посторонние мысли. — Давайте посмотрим.
Крим подошел, Эф вытащил фонарик из рюкзака, взял здоровенную руку Крима в свои.
В ярком свете фонарика кожа выглядела вполне здоровой.
— Снимите-ка пластырь, — велел Эф.
Крим содрал пластырь своими похожими на сардельки пальцами в серебряных перстнях. Пластырь сошел вместе с пучком жестких черных волос, но Крим и бровью не повел.
Эф пробежал лучом по предплечью. Ни пореза, ни царапины не было.
— Я ничего не вижу, — сказал Эф.
— Это потому, что и видеть тут нечего, — осклабился Крим.
Он убрал руку и теперь стоял, глядя на Эфа. Ждал, когда до того дойдет.
Наконец Крим сказал:
— Владыка распорядился, чтобы я поговорил с вами без посторонних.
Эф чуть не отпрыгнул. Фонарик выпал из рук и подкатился к его ботинку. Эф поднял его, непослушными пальцами поискал кнопку выключения.
Гангстер улыбнулся, обнажая серебряные зубы.
— Так это вы? — спросил Эф.
— И вы? — отозвался Крим. — Впрочем, фигня все это. — Крим оглянулся на закрытую дверь и продолжил: — Слушай меня, корешок. Ты будь поактивней, понял? Больше говори, играй свою роль. Ты филонишь, понял?
Эф едва слышал его.
— И давно?..
— Владыка вышел на меня недавно. Остальных моих ребят положил. Но это я могу уважать. Это его фирменный почерк, понял? — Крим щелкнул серебряными перстнями. — Но меня он пощадил. У него были другие планы. Сделал мне предложение — то самое, которое я передал вам.
— Сдать нас за… Манхэттен?
— За часть. Часть черного рынка, секс-услуги, азартные игры. Он сказал, что это отвлечет людей, к тому же они будут при деле.
— Так, значит… детонатор… это все ложь.
— Нет. Это взаправду. Я должен войти к вам в доверие. Но первым ко мне с просьбой обратился Гус.
— А что насчет книги?
— Это ты про серебряную книгу, о которой вы все время шепчетесь? Владыка про это ничего не говорил. Ты должен отдать ему эту книгу?
Эф был вынужден подыгрывать Криму, а потому кивнул в ответ.
— Вот уж никак на тебя бы не подумал. Но они — все остальные — очень скоро пожалеют, что заключили не сделку прежде нас.
Крим опять улыбнулся, обнажив серебряные фиксы. От этого металлического оскала Эфа чуть наизнанку не выворачивало.
— Ты и вправду думаешь, что он выполнит обещанное тебе? — спросил Эф.
Крим поморщился:
— А почему бы и нет? Ты что, думаешь, он тебя обманет?
— Понятия не имею.
— Ты думаешь, он нас бросит? — Крим начал злиться. — Это почему? Ты что на этом получишь? Только не говори, что он тебе обещал этот городок.
— Моего сына.
— И?
— Это все.
— Все? Твоего сына? За эту долбаную священную книгу и твоих друзей?
— Ничего другого мне не нужно.
Крим сделал шаг назад, делая вид, что поражен, но на самом деле он думал, что парень просто дурак, Эф понимал это.
— Знаешь чего? Я тут стал думать, когда про тебя узнал. Почему два плана? Что на уме у Владыки? Он выполнит свои обещания по обеим сделкам?
— Возможно, ни по одной, — сказал Эф.
Криму эти слова не понравились.
— В любом случае мне вот что пришло в голову. Один из нас действует по запасному плану на случай, если другой сорвется. Если ты все сделаешь, как вы договорились, то на хрена ему я? Тогда меня на свалку, а вся слава достается тебе.
— Слава предателя.
Крим кивнул. Эфу следовало бы уделять больше внимания реакции Крима, но он был слишком взволнован. Его сознание разрывалось на части. Он видел свое отражение в этом расчетливом наемнике.
— Я думаю, Владыка пытался меня обдурить. Я думаю, второй уговор — это все равно что его отсутствие. Вот почему я сказал остальным, где арсенал. Они никогда туда не доберутся. Потому что Крим начинает действовать.
Только сейчас Эф вдруг понял, что гангстер чуть не дышит ему в лицо. Он посмотрел на руки Крима — они были пусты, но сжаты в кулаки.
— Постой, — сказал Эф, предугадав действия Крима. — Подожди-ка. Выслушай меня. Я… я не пойду на это. Даже думать о таком было безумием. Я не предам моих друзей… и ты тоже не должен идти на предательство. Ты знаешь, где взять детонатор. Мы его раздобудем, приладим к бомбе Фета и направимся в Черное урочище. Так каждый из нас получит то, что хочет. Я получу моего мальчика. Ты — свою долю недвижимости. И мы раз и навсегда покончим с этим гадом.
Крим кивнул, делая вид, что взвешивает предложение.
— Забавно, — сказал он. — Именно это я бы сказал на твоем месте, если бы собрался тебя кинуть. Adios, док.
Крим схватил Эфа за лацканы, прежде чем тот успел подготовиться. Здоровенный кулак Крима с серебряными побрякушками обрушился сбоку на голову Эфа, который поначалу даже не почувствовал удара, только отметил, что комната стала вращаться, а потом под грузом падающего тела разлетелись в стороны стулья. Он ударился головой об пол, и все вокруг побелело, а потом наступила тьма.
Видение
Как всегда, из огня появились сгустки света. Эф стоял неподвижно, глядя на приближающиеся фигуры, чувства переполняли его. Энергия одного из них со всей силы ударила в солнечное сплетение. Эф сопротивлялся, боролся, казалось, чуть не целую вечность. К схватке присоединилась вторая фигура, но Эфраим Гудвезер не желал сдаваться. Он отчаянно сражался, пока снова среди сияния не увидел лицо Зака.
— Папа… — сказал мальчик, а потом его поглотила вспышка.
Но на этот раз Эф не пробудился. Прежний образ сменился новым — яркая зеленая трава под теплым желтым солнцем колышется от ненавязчивого ветерка.
Поле. Ферма.
Ясное голубое небо. Кучевые облака. Сочная зелень.
Эф посмотрел из-под руки.
Простой фермерский дом. Небольшой, из ярко-красного кирпича, с черной кровлей. Дом находился в добрых пятидесяти метрах, но он добрался до него в три шага.
Над трубой курился дымок, образуя идеальный повторяющийся рисунок. Подул ветерок, выровнял струйку дыма, и она сложилась в буквы алфавита, словно начертанные аккуратной рукой.
…LEYRZOLEYRZOLEYRZOLEYRZO…
Дымчатые буквы исчезли, превратились в легкий пепел и неторопливо опустились на траву. Он согнулся в пояснице пополам, точно складной нож, раздвинул травинки пальцами — увидел, что подушечки рассечены и из них сочится кровь.
Единственное четырехстворчатое окно в стене. Эф вплотную подошел к нему, и от его дыхания в матовом стекле появился просвет.
За старым столом в кухне сидела женщина с ярко-золотистыми волосами. Она что-то писала в толстой книге великолепным сверкающим серебряным птичьим пером, макая его в чернильницу с красной кровью.
Келли чуть повернула голову к окну, давая понять Эфу, что чувствует его присутствие. Стекло снова затуманилось, а когда он снова продышал в нем окошко, Келли исчезла.
Эф обошел здание в поисках другого окна или двери. Но, сделав полный круг, он не смог найти даже то окно, через которое только что заглядывал внутрь. Кирпичи почернели, и когда Эф отошел от сооружения на несколько шагов, оно превратилось в замок. От пепла трава под ногами почернела, стебли ее заострились, они секли босые ноги Гудвезера при каждом шаге.
Тень заслонила солнце. Какого-то крылатого существа, может быть, хищной птицы. Оно заложило крутой вираж, а потом ушло в сторону, и тень потерялась в темной траве.
