Сергей Пономареко - Седьмая свеча

  — Ну ты и непонятливая! Видишь ли… — но тут появился Клоп, он приволок полбутылки мартини.

  — Снежинка, я о тебе помнил — грудью лег, но не дал спившейся компании прикончить пузырь! — воскликнул он, доставая из карманов фужеры.

  Ими явно многократно пользовались, но Галя промолчала.

  — Оно чистое? Не так, как в прошлый раз? — недоверчиво спросила Снежана, косясь на бутылку.

  — Обижаешь! Чистейшее! Жизнью клянусь!

  — Смотри, Клоп. Раздавлю!

  — Готов принять мученическую смерть клопа, но только на твоем теле. Когда начнем?

  — После того как кончим, — отрезала Снежана.

  Клоп налил полные фужеры.

  — За ее бесстыжую, но неизбежную долю, — брякнул Клоп.

  Галя сама чокнулась о его фужер, засмущалась, увидев, что Снежана и Клоп не последовали ее примеру, и выпила. Приятное вино с легким привкусом лимона и чуть заметной горчинкой пилось очень легко, и Галя, не отрываясь, осушила свой фужер до дна, словно утоляла жажду. Снежана только слегка отпила, Клоп тоже.

  — Убью! — зло сказала Снежана.

  — Я готов! — радостно согласился Клоп.

  — Я не помешаю? — вклинился в разговор крепкий парень лет двадцати с небольшим, в белой рубашке с широкими короткими рукавами, не скрывающими его хорошо тренированные мышцы. Поверх рубашки был повязан узкий черный галстук.

  — Нет, — отозвался Клоп.

  — А ты мне — да. Вали отсюда! — сказал парень и повернул сердитое лицо к Гале, но не успел ничего сказать, так как вмешалась Снежана.

  — Привет! — наигранно радостно сказала она. — Давай лучше мы отойдем в сторонку!

  — Базара нет! — согласился парень, и они вышли за дверь.

  Галя как бы невзначай подошла к двери и прислушалась. Снежана говорила тихо, из-за шума ее не было слышно, но зато голос парня гремел, каждое его слово впечатывалось в мозг Гали, заставляя кровоточить сердце.

  — Что это за чувырло среднего рода ты привела с собой? Если она морду не бреет, представляю, что у нее делается в других местах… Ладно, проехали. Когда будут?.. Что ты гонишь! Играешь с огнем, пацанка. У меня жилка не резиновая — лопнет, ты обгадишься!

  Вдруг у Гали перед глазами все поплыло, закружилось, и она начала тихо сползать на пол. Последнее, что еще прорвалось в ее сознание, — это глухой далекий голос, словно через вату: «Отъехала. Что с ней делать?» — и все. Потом бегущая строка фантастических цветных картинок с экзотическими животными, тропическими джунглями, сквозь которые иногда прорывались знакомые человеческие лица, но, неузнанные, вновь пропадали. Голоса, разговоры, музыка, еще что-то — все это проходило мимо ее сознания как далекие стершиеся воспоминания.

  Галя пришла в себя в полной темноте на широкой кровати. Она лежала полностью обнаженная, и на ней молча трудился какой-то мужчина. Она в страхе закричала и попыталась столкнуть его.

  — Чувиха очухалась! — закричал тот в темноту и крепко прижал ее к кровати.

  Сразу появился еще кто-то, невидимый в темноте, и разжал ее рот костлявыми пальцами. В него полилась какая-то жидкость, которую она стала быстро глотать, чтобы не захлебнуться. Это было все то же злополучное мартини. Все же она поперхнулась, закашлялась, пытаясь отдышаться.

  — Хватит! — сказал кто-то невидимый. — С нее достаточно!

  На этот раз мартини подействовало гораздо быстрее, и вновь замелькали фантастические картинки, не оставляющие следов в сознании. Пришла в себя уже после полудня. По-прежнему лежала на широкой двуспальной кровати. На полу в беспорядке валялась ее одежда. Голова гудела и была словно налита свинцом, ее еле удерживала шея. С трудом оделась. Низ живота горел огнем. Прошла по квартире, но никого из вчерашних знакомых не обнаружила. Несколько парочек лежали, обнявшись, но Снежаны, Клопа, злого парня не было.

  Вышла из квартиры, доехала на метро до станции «Университет» и почувствовала сильную тошноту, так что еле сдержала рвоту, поднимаясь по длинному эскалатору. Долго сидела на лавочке в Ботаническом саду, приходила в себя, лишь потом смогла продолжить путь домой.

  На свое счастье, она не встретила Петровну, так что ей не пришлось отвечать на вопрос, где она провела эту ночь.

  На следующий день на занятиях Снежана вела себя как обычно. Еле дождавшись перерыва, Галя отвела ее в сторону.

  — Как это называется? Ты куда меня привела?

  — Ты сама захотела пойти. Я тебя предупреждала, что надо держать ушки на макушке. Сама слышала, что я интересовалась качеством мартини.

  — Но ведь он сказал, что в нем ничего нет.

  — У тебя была возможность в этом убедиться… Ты что, не почувствовала постороннего привкуса?

  — Я его никогда не пила. Мне оно показалось очень вкусным.

  — Вот и пеняй на себя.

  — Но ведь ты там тоже была, почему ты не защитила меня? Ты ведь моя подруга!

  — Каждый спасает свою шкуру, как может. Мне надо было думать о своей.

  — Ты пойдешь свидетелем? Я хочу заявить на них в милицию!

  — Нет, конечно. Тебе тоже не советую. Ты знаешь, кто их папеньки и маменьки?

  — Нет. Расскажи.

  — Я не самоубийца. Прошу тебя, воздержись от опрометчивого шага, иначе очень сильно пожалеешь. Мне тоже перепадет…

  — Хорошо, как говорил твой знакомый — проехали. Интересно, кто он — тот парень в белой рубашке? Чего он от тебя хотел?

  — Ты… идиотка! Не понимаешь, во что ввязываешься. Хочешь себя погубить и меня! Надо быть дурой, чтобы… Я тоже хороша! Отстань от меня, но запомни: малейший звук с твоих губ — и тебе не жить! И мне тоже! Какая я дура, дура! — С этими словами она ушла.

  На следующей паре она пересела за другой стол и больше не обращала на Галю ни малейшего внимания. Так Галя лишилась единственной подруги, а больше в университете ей ни с кем не удалось сблизиться.

  «Большой город подобен джунглям. Притягивает своей красотой и может погубить зазевавшихся, потерявших осторожность. Враждебный для чужих и ласковая гавань для своих. Вывод — надо только научиться жить в нем!» — решила она.

  Через две недели у Гали случилась задержка месячных. Экспресс-метод сообщил, что она беременна, а через месяц гинеколог подтвердил этот вывод и ее опасения: она была беременна, но даже не знала, от кого! Уничтожить зарождающуюся жизнь, рискуя в дальнейшем остаться бесплодной и одинокой? Она на это не могла пойти.

  Тогда она вспомнила о Глебе и, прихватив целительницу из соседнего села, поехала его выручать. Второй визит тоже был запланирован, и вместо правды она сочинила правдоподобную историю. Под сердцем у нее билось еще одно сердечко, и она мечтала о девочке. У ее ребенка должен быть отец и обеспеченное будущее. Ради этого она была готова на все.