Сергей Лукьяненко - Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник)

Серега подошел и пальцем в меня тычет.

– Этот про зверей рассказывает.

– А про каких? – послышались голоса. – Ну-ка, расскажи!

– Погодите, ребята, – говорю. – Рассказывать будем, когда придумаем, как вас на большую землю вывезти!

– Нет, сейчас рассказывай! – вихрастый мальчишка требует.

И все за ним:

– Да! Да! Давай, солдат! Про зверей!

Переглянулись мы с Маринкой. Что тут поделаешь?

– Ну, что звери, – начинаю, – они разные бывают. Каменные гиганты, например…

– Про гигантов не надо, – перебивает Сережа. – Дальше!

– Ну или, скажем, шипохвост. Опаснейшая тварюга… то есть, прошу прощения, животное. Хотя, говорят, он больше сродни грибам…

Смотрят угрюмо. Недовольны.

– Тогда что же, – бормочу. – Червь-секач бывает. У него клешня, как…

– Да это мы все знаем! – заявляет курносенькая девочка и отворачивается. – Тоже мне, про зверей он рассказывает!

Вижу, аудитория разочарована. Но тут вдруг на помощь мне приходит Маринка.

– Извините, товарищ капитан, – говорит. – Был один случай… вы тогда по ранению в госпитале лежали, с нами в рейд не вышли. А ведь мы с ребятами что-то совсем невероятное встретили… Даже докладывать не стали – все равно никто не поверит.

Смотрю – ушки навострили. А Маринка серьезно так продолжает:

– Сделали мы привал на берегу Ессейки. Костра не разводили, сидим, закусываем всухомятку. Как вдруг выходит из воды рыба и прямо на нас!

– Минутку, сержант. Кто выходит? – переспрашиваю.

– Рыба. Натуральный сом, килограммов на четыреста! Зубищи – во! – ладонь показывает. – Ноги – как у крокодила, на носу – бивень. А шустрая! Не успели моргнуть, как она хвать Глеба…

– Глеба?

– Ну, то есть хотела его схватить, да он не растерялся, вместо себя рюкзак подсунул!

Детишки рты разинули, слушают.

– Ну, ну, – говорю. – И что?

– И что! Пополам! – Маринка рубит воздух.

– Рюкзак?

– Рюкзак! А потом – на меня! Представляете? – это она детишкам. Те кивают дружно.

– Ужас какой! – говорю. – Как же вы спаслись?!

– Как-как! Чудом! – Маринка задумалась. – Хорошо, у Баира зажигалка под рукой оказалась. Он к рыбе сбоку подбежал, зажигалкой чиркнул, тут она вся и вспыхнула.

– Рыба?

– Ну конечно! Вода в Ессейке сами знаете какая. Вот рыба и пропиталась, только чиркни.

– И сгорела? – спрашиваю.

– Вчистую! Одни угольки остались.

Смотрю на детишек, а у них у самих глаза как угольки светятся, уши каждое Маринкино слово ловят.

– М-да, – говорю. – Что же вы такой ценный экземпляр не уберегли? Наука теперь и не узнает, как эта рыба выглядела.

– Я знаю! Я! – закричала вдруг курносенькая девочка, подбежала к стене, провела по ней рукой…

И тут я, ребята, чуть не сел, где стоял. Стена осветилась во всю ширину, будто солнце в окно заглянуло, небо голубое засияло, а далеко внизу, смотрю, земля. Дома, деревья, дорога – и все летит навстречу.

– Вы… где это такую штуку взяли? – шепчу.

– С собой привезли, – Серега деловито так. – Это глаз осы. Что она видит, то и мы.

– Вот она, рыба! – радуется девчонка.

И вижу – действительно. С кучи на кучу мусора пересигивая, несется здоровенная монстяра – рыбий хвост, рог на носу, зубастая пасть, а по бокам лапы так и мелькают! И непросто несется, а приближается со спины к каким-то людям в военной форме.

Вдруг Маринка как закричит:

– Да ведь это наши! Стой! Не надо! – и к выходу.

Остальное я уж на бегу сообразил, прыгая за ней через ступеньки.

Глаз осы. Телекамера на летящем беспилотнике. А там, в подвале, – экран. Значит, Баир, Глеб и Славка лежат в засаде и не знают, что сзади к ним зверюга приближается.

Как же я бежал! Но Маринка все равно впереди оказалась.

– Баир, зажигалку! – вопит, перепрыгивает через лежащих и прямо нос к носу сталкивается с рыбой.

Та только рогом мотнула – Маринку отбросило через всю улицу, как куклу, и в стену дома ударило. Я на бегу сажу в рыбью морду из «макара» номер 2873, но без заметного эффекта. А эти трое все глазами хлопают.

– Да поджигай же ее, суку! – ору Баиру.

И тут наконец полыхнуло. Глеб со Славкой еле успели отскочить с опаленными мордами. Баир кое-как уберегся, только хэбэшка на нем загорелась. Но мы его быстро притоптали – и к Маринке. Лежит, не шевелится, голова запрокинута.

– Девочка моя, – шепчу, – пожалуйста, будь жива!

– Руки убери, – стонет. – Знаю я вас…

Утер глаза рукавом по-быстрому. Вроде никто не заметил.

– Ну, что, тореадор, – спрашиваю, – крепко приложилась?

– Нога… ох! И ребро. Ничего, терпимо. Помогите встать.

Подхватили мы ее под руки и бегом назад, в подвал. От рыбы точно одни угольки остались, но ведь рыба эта наверняка не последняя тут.

– Главное, я был уверен, что ты детишкам заливаешь! Так, для налаживания контакта… Баир! Почему не доложили про такую экзофауну?

Удивляется.

– Да я в первый раз такую вижу!

– Ничего-то ты, командир, не понял, – тихо говорит Маринка.

Это уж точно. Ладно, разберемся. Вот и подъезд. Спускаемся по ступенькам… Стоп. Подвальная дверь закрыта. Не просто закрыта, а заперта на все свои стальные запоры. Стучу рукояткой пистолета.

– Бесполезно, – говорит Маринка. – Они не откроют.

– Почему это не откроют?

– Потому что игра не окончена. Солдатики еще живы.

– Какие солдатики?! О чем ты?

Сияет глазищами своими загадочно.

– А ты не заметил, Витя, что было самое странное в этих детях?

Ничего себе вопрос!

– Да в них вообще все странное! Что ты хочешь – дети войны!

Качает головой.

– Не то. Самое странное – у них не было ни одной игрушки, ни куклы, ни медвежонка, ни самолетика. Какая бы ни была война, дети должны играть.

– Ну и что?

– Они играют в нас.

Та-ак. Этого мне только не хватало! Я послал ребят следить за обстановкой на улице, а сам присел возле Маринки.

– Ты только не волнуйся, – говорю. – У тебя просто легкая контузия. Головой ударилась…

– Подожди, послушай. Эту рыбу я действительно придумала. Ничего такого раньше не было.

Опять двадцать пять за рыбу деньги!

– Как не было?! – спрашиваю. – А кто ж тогда тебя рогом…

Но она договорить не дает.

– Это они ее создали. Так же, как раньше – каменных гигантов, секача, шипохвоста… Это все их игрушки – экзофауна и солдатики. Они напускают на нас зверей и смотрят через осиный глаз, кто победит.

– Ни черта себе игры! Да разве может нормальный человек…

– Они не люди, Витя.

– А кто?!

– Не знаю.

Сижу я рядом с Маринкой на полу под дверью, прислонясь к железу затылком – так легче соображать, – но все равно чувствую себя таким же контуженным. Потому как начинает мне казаться, что она дело говорит!