Одри Никсон - Тело Дженнифер

Гитарист взял еще один оглушительный аккорд, и тут зазвучала самая удивительная, самая запоминающаяся песня, которую я когда-либо слышала. Настоящий рок. Это сейчас она стала национальным достоянием, а тогда была… просто открытием.

«Под сенью деревьев тебя отыщу».

Волшебная музыка. Николай вкладывал всю душу в каждое слово. Он поставил ногу на усилитель и кричал в микрофон. А гитарист так усердно бил по струнам, что, казалось, он вот-вот лопнет от напряжения.

Дженнифер как будто загипнотизировали. Она вцепилась в мою руку и не сводила глаз с Николая. Да и все остальные тоже. Бар был покорен. Наверно, «Опасная обочина» знала какие-то заклинания. Я расстегнула толстовку — стало жарко в такой толпе.

Что-то сверкнуло, отразившись в моих очках. Люди подняли руки и стали ими размахивать — поистине сумасшествие! Я вместе со всеми качалась под, музыку. На секунду даже закрыла глаза, чтобы сосредоточиться лишь на голосе Николая.

А когда наконец открыла, увидела слева какое-то странное движение: танцующий свет на стене. Я подумала, что он от зажигалок, которыми люди размахивали в знак восхищения музыкантами, но вдруг поняла, что на самом деле это — пламя. Настоящее пламя. Огромное! Пожар!!!

Я замерла. Все происходило, как в кино. Огонь взметнулся вверх, охватил висящие на стенах плакаты, дошел до потолка. Флаги вспыхнули как спички. Через мгновение полыхала вся стена. Люди отпрянули от нее, одна женщина закричала.

Бармен пробился сквозь толпу и, не придумав ничего лучше, полил стену пивом, отчего, разумеется, огонь стал еще сильнее. Неужели в школе он так и не усвоил, в чем разница между огнеопасным и пожароопасным веществом? Хотя, постойте, это же одно и то же.

Наконец до всех дошло, что начался пожар. Публика перестала раскачиваться и подпевать. Все замерли, как будто ждали, что вот-вот что-то случится и пламя станет больше. Зловещее зрелище! Музыканты поняли, что их никто не слушает, и перестали играть. Все сосредоточились на треске огня, пожирающего потолок.

И, как вы думаете, как поступили музыканты в этот критический момент? Потом поймете, почему я спрашиваю, а пока просто запомните: они побросали инструменты и убежали! Гитары и усилители раскиданы по сцене, а «Опасная обочина» метнулась к выходу. Остался один Николай. Он как-то странно улыбался. Оглядел комнату, огонь и посмотрел на Дженнифер. Казалось, что ничего не происходит. Как будто Николаю пожар только на руку. А потом он тоже убежал. Повторяю: «Опасная обочина» смылась!

Исчезновение группы разрушило чары. Люди очнулись и в ужасе бросились к двери — единственному выходу из бара. Огонь распространялся. У одной блондинки загорелись волосы. Она взвыла и упала на пол, принявшись хлестать себя по голове джинсовой курткой. Через блондинку перепрыгнул какой-то парень и даже не посмотрел под ноги. Мне в нос ударил едкий запах горящих волос, и я наконец пришла в себя.

Рядом со мной, посреди всеобщего безумия, застыла Дженнифер.

— Пошли! Я знаю, куда нам! — я схватила ее и потянула к туалетам. Но она замерла как манекен, по-видимому все еще зачарованная происходящим, и проговорила, как будто не замечая бушующего снопа пламени:

— А?

— Да пошли же скорее! «Сим-сим»!

Я растолкала плетущихся нам навстречу пьяных и потащила Дженнифер в конец бара. Мы забрались в крошечный женский туалет. Я встала на бачок, на который уже кто-то приделал наклейку «Опасная обочина», и помогла Дженнифер залезть ко мне, а затем ее подсадила, чтобы она смогла выбраться из окошка. Так мы обычно забирались в «Музыкальную полосу», но сегодня это был единственный путь к спасению. Я подтянулась и выскользнула наружу. Мы спрыгнули на траву и поковыляли прочь от бара.

Я оглянулась — все здание было объято огнем. Я знала, что внутри остались люди. На улицу вываливались мужчины и женщины, но им, скорее всего, пришлось перелезать через тех, кто упал, как та блондинка с загоревшимися волосами. Кого-то, видимо, задавили насмерть. Я закрыла лицо руками — не было сил смотреть на это.

Но я слышала крик… господи, какой же он был громкий! Возможно, я тоже кричала. Выли сирены, хрустели кости, свистел пожирающий их огонь. Повсюду, как во время фейерверка, летали искры — это горели люди. Рядом со мной кто-то жадно ловил ртом воздух.

Дженнифер закашлялась и повисла на мне. Одежда на ней порвалась, но серые полусапожки были целы. На ее золотом сердце с надписью «АП» играли отблески огня. Я крепко обняла подругу и прошептала:

— Все хорошо! Мы спаслись! Все будет хорошо.

Вдруг на плечо Дженнифер легла костлявая рука. Это был Николай.

— Слава богу, ты жива! — воскликнул он. — Я тебя везде искал.

Неужели этот подонок все еще на что-то надеется?

— Поищи лучше своих музыкантов! — сказала я.

— Музыкантов? — он махнул рукой. — Да они первые убежали! Струсили, как девчонки.

Видали? Даже не пытается возражать! Я рассерженно на него посмотрела, но тут из горящего здания снова раздался крик. Дженнифер вздрогнула и заткнула уши.

— Здесь опасно, — сказал Николай. Понятное дело! — Знаете, что? Пойдемте-ка в мою машину.

— Что?! — выкрикнула я. Он зовет нас к этим извращенцам?!

— Здесь опасно. В машине — безопасно. Пошли, — повторил он мне как глухой.

Дженнифер оттолкнула меня и упала в объятия Николая.

— Да-да, конечно, — пробормотала она.

— У тебя шок, Дженни, — проворковал Николай. Он обнял ее и положил ее руку себе в карман. Затем достал фляжку. — На, выпей.

И конечно же, Дженнифер сделала глоток. Когда бы она отказалась от бесплатного алкоголя?

— Ты что, совсем сдурел? — выкрикнула я, перейдя на язык Николая. — Вы бросили в баре усилители, микрофоны и всю остальную вашу долбаную аппаратуру! В следующем городе обойдетесь без нее?

— Скоро мы купим себе новые инструменты. Взрыв не за горами.

Так и не поняла, имел ли он в виду взрыв в баре или взрыв популярности их группы.

— Джен, пойдем! — молила я Дженнифер.

— Да, пойдем. Ко мне в машину, — вмешался Николай и повел ее к грязному белому автомобилю, припаркованному недалеко от «Музыкальной полосы». Через тонированные окна я не видела, сидят ли там остальные члены группы.

— Покажи машину! Она, наверно, прикольная, — заплетающимся языком проговорила Дженнифер. — Пойдем, Ниди! Черт, что я выпила?

— Джен, зачем нам машина? Нам нужно забрать твой «крайслер»! Поехали лучше в «Эль Охо»,[1] поедим начо! Пожалуйста! Я умираю с голоду!

Дженнифер никогда не отказывалась от начо… Ну, пожалуйста, Джен, пожалуйста!

— Ниди, хватит! Замолкни уже.