Стивен Кинг - Аяна

- А теперь, шевели задницей.

И я понес свою старую задницу в сторону машины скорой помощи. Экс-пехотинец протолкнулся вперед, указывая на что-то:

- Эй! Эй! Что это - медицинский браслет?

Парамедики оглянулись; один из них вместе с полицейским, который до этого разговаривал с водителем автофургона, направились туда, куда указывал бывший морской пехотинец. Я открыл задние двери машины скорой помощи и пополз к голове водителя Эскорта. Одновременно, я сжимал в руке карманные часы моего отца, которые я носил с тех пор, как он презентовал их мне в качестве свадебного подарка. Их тонкая золотая цепочка была прикреплена к одной из петель моего пояса. Но для того, чтобы ее отцепить времени не было. Поэтому я просто сорвал ее.

Человек на носилках таращился на меня из мрака машины, из его шеи сзади выпирало что-то похожее на дверную ручку обтянутую блестящей кожей.

- Я не могу пошевелить этими чертовыми большими пальцами на ногах, сказал он.

Я поцеловал его в уголок рта (я полагаю, что это место имело какое-то особое значение) и стал пятиться к выходу, когда один из парамедиков схватил меня.

- Какого черта ты тут делаешь? - спросил он.

Я указал на часы, которые сейчас лежали рядом с носилками.

- Я нашел их в траве. И подумал, что это его...

К тому времени, когда водитель Эскорта уже смог бы сказать, что это не его часы и что выгравированные инициалы на внутренней стороне крышки ничего ему не говорят, мы бы уже ушли.

- Вы нашли его медицинский браслет?

Парамедик посмотрел на меня с отвращением.

- Это был просто кусок хромированного железа, - сказал он. - Убирайся отсюда.

И затем добавил, смягчившись.

- Спасибо. Могли бы оставить их себе.

Это было правдой. Я любил эти часы. Но... в тот момент, у меня, кроме них, под рукой ничего не оказалось.

- У тебя кровь на руке, - сказал экс-пехотинец, когда мы поехали обратно к моему дому. Мы были в его машине - в Шевроле-седане непонятной модели. На заднем сиденье лежал собачий поводок, медаль Святого Христофора на серебряной цепи, свисала с зеркала заднего вида.

- Ты должен ее смыть.

Я пообещал, что так и сделаю.

- Мы больше не увидимся, - сказал он.

Я подумал о том, что сказала негритянка про Аяну в тот раз. Я годами не вспоминал этих слов.

- Мои сны закончились? - спросил я.

Он выглядел озадаченным, затем пожал плечами и сказал:

- Это твое дело, я ничего не знаю наверняка про твои сны.

Я задал ему еще три вопроса, прежде чем он меня высадил в последний раз и исчез из моей жизни. Я не ожидал, что он на них ответит, но он сделал это.

- Все те люди, которых я поцеловал - они будут делать то же самое с другими? Целовать их и те будут исцеляться?

- Некоторые - да, - ответил он.

- Так это и работает. Другие этого не смогут. Он пожал плечами. - Или не захотят - результата не будет в любом случае.

- Знаешь ли ты девочку по имени Аяна? Хотя, я полагаю, она уже выросла.

- Она умерла.

Мое сердце упало, но я был готов это услышать - каким-то образом я знал, что так оно и было. И почему-то снова подумал о девочке в инвалидном кресле.

- Она поцеловала моего отца, - сказал я. - А до меня она только дотронулась. Почему избранным стал я?

- Потому что ты им был, - ответил он, свернув на дорогу к моему дому.

- Вот мы и приехали.

Мне в голову вдруг пришла одна идея. И Бог знает почему, но она показалась мне удачной.

- Приезжайте на Рождество, - сказал я. - На Рождественский обед. Столы будут ломиться. Я скажу Рут, что ты мой двоюродный брат из Нью-Мексико. Я никогда не рассказывал ей об экс-пехотинце. Достаточно того, что она знала об отце. Итак этого уже было слишком много для нее.

Бывший морской пехотинец улыбнулся. Я неоднократно уже видел эту улыбку, но запомнился мне почему-то именно этот раз.

- Это вряд ли, приятель. Хотя и спасибо. Я не праздную Рождество. Я атеист.

Так оно все и было. Чудо не произошло только с Труди. Помните, я уже говорил, что она тронулась? Болезнь Альцгеймера. Ральф сделал хорошие инвестиции, что обеспечило ей безбедное существование, и дети были за нее спокойны, зная, что она находится в месте, где о ней хорошо позаботятся. Оставаться дома без соответствующего ухода она уже не могла. Рут и я навещали ее, пока у Рут не случился сердечный приступ на подлете к Международному аэропорту Денвера. Вскоре после этого, я поехал навестить Труди один - мне было одиноко и тоскливо, и мне был необходим кто-то, кто связывал меня с прошлым. Но увидев, во что превратилась Труди, мне стало только хуже - она смотрела мимо меня в окно, ее нижняя губа двигалась так, как - будто она что-то жевала, а в уголках ее рта виднелась слюна. Это было похоже на то, как если бы вы вернулись в свой родной город, чтобы посмотреть на дом, в котором выросли, но вместо него увидели лишь пустое место.

Прежде чем уйти, я поцеловал ее в уголок рта, но, естественно, ничего не произошло. Чудо невозможно без того, кто его совершает, а мои чудотворные дни остались в прошлом. За исключением тех ночей, когда я не могу уснуть. Я спускаюсь вниз и смотрю все фильмы, какие только пожелаю. Даже порнушку. У меня есть сателлитная тарелка, которую я называю "Мой Мировой Кинозал". Я мог бы смотреть даже Пиратов, заказав пакет трансляций Главной Бейсбольной Лиги. Но поскольку мои теперешние доходы ограничены, я должен контролировать свои траты. А о Пиратах я читаю в интернете. И фильмы - это то чудо, которого мне вполне достаточно.