Мара Брюер - Слепое знамя дураков

– У меня много привилегий, – улыбнулась Лиля.

– Твоя гордыня тебя и погубит, – прорычал я.

В этот момент в комнату ворвался Виктор. Не поворачивая к нему головы, Лиля взмахнула рукой, и вампир вспыхнул. Огонь разъел его за минуту, а мы с Клавдией не могли спасти его. Я никогда не видел свою подругу-вампиршу в таком гневе, но она не могла двинуться с места. Ведьма нажила себе кровного, а точнее вовсе бескровного, врага. Ещё одного, помимо меня. Когда от вампира осталась лишь горстка пепла, Лиля обратилась к нам.

– Теперь вы понимаете, что со мной шутки плохи? Не вставайте на моём пути, иначе я убью и вас! – пригрозила она.

– Мы жили слишком долго и не боимся встретить смерть, – прорычал я, чувствуя, как запертый внутри меня зверь рвётся наружу. – А ты боишься… тебе нравится злодействовать и причинять боль людям. И ты не хочешь лишиться этой возможности.

Я видел, как напряглись мышцы её лица, как она раскраснелась, преисполненная злобы, как сжала ладони в кулаки, впившись ногтями в кожу.

– Я не могу расправиться с вами, пока вы хранители, – злобно проговорила она. – Но придёт день, очень скоро, и вы поймёте, что значит адское мучение.

Сказав это, она исчезла, а мы с Клавдией повалились на пол. Я тут же вскочил на ноги, а вампирша поползла к праху Виктора. Она набрала золу в ладони и заговорила по-итальянски. Я выдержал паузу, давая ей возможность навсегда проститься с возлюбленным. Их совместная вечность подошла к концу. Я вспомнил, как, преисполненный боли и сострадания к себе, хотел свести счёты с жизнью, а инспектор Гром остановил меня.

– Я сама оторву ей голову! – вампирша, наконец, поднялась с пола. – Она не знает, какова в ярости может быть женщина, лишившаяся самого дорогого и ценного в своей жизни!

– Мы пойдём бок о бок против неё, Клавдия. Но сейчас у нас другая цель – Ира.

– Наследница, – исправила меня вампирша.

Мы направились в коридор, где нас ждали Надя, Оля и Григорий.

– Мы услышали шум, но не смогли войти… Что там произошло? Где Витя? – засыпал нас вопросами Григорий.

– Погиб, – буркнул я.

Лица Оли и Нади окаменели от моих слов.

– Лиля, да? Это она сделала? Она убила Виктора? – в истерике кричала Оля.

– Тише, тише, – я обнял её, а она билась в моих руках, как попавшая в силки птичка, и плакала. – За что? За что… за что нам всё это? Чем мы это заслужили?

– Учти, подруга, мы с волком поклялись отомстить!

– Мне всё равно! – Оля уткнулась мне в грудь.

– Мы должны идти за Ирой, – спохватился я, – Лиля наверняка туда отправилась.

Оля вытерла слёзы:

– Идёмте!

Я не сказал ни слова о том, что нашёл закованного в кандалы Кирилла Степановича. Мы не могли отвлекаться, и он, я был уверен, понял бы нас.

– Мы пришли за тобой, Ира. Собирайся, – велел я.

– Что-то случилось, папа? – слегка забеспокоилась девушка.

– Нет. Мы просто уходим отсюда… Да, познакомься: это Ольга.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась дочь и тут же повернулась ко мне: – У меня скоро экзамены, мне необходимо готовиться.

– Детка, готовиться сможешь дома, – сказал я ей. – Не время пререкаться, мы ждём тебя.

– Ну, хорошо, как скажешь.

Ира направилась в комнату, которую она делила с другими воспитанницами Даниловского монастыря.

– Она мила, – сказала мне Ольга, – совсем не такая, как Лиля…

– Это пока, – прошипела Клавдия.

– Что мы будем делать дальше? – спросил Григорий.

– Вернёмся на Сухаревскую, наложим на квартиру чары и будем ждать, – предложил я.

– Скажи, Оля, ты Лилины мысли можешь слышать? – осведомился я, сочтя это важным.

– Нет, – ответила она.

– А Ирины? Ты слышала, о чём она думает? – спросил я, надеясь, что ответ на этот раз будет положительным.

– Тоже нет… – вопреки моим ожиданиям, сообщила Оля. – Я понимаю, почему ты сомневаешься. Это правильно, потому что…

– В сомнении познаётся истина, знаю, – продолжил я за неё фразу, которую однажды услышал от Громового.

– Да, – тихо произнесла она.

– Тебе не хватает его? – спросил я, уловив волну её эмоций.

– Восемнадцать лет пролетели как сон. Пустой сон, Александр.

«Как и у тебя, – прочла она мои мысли и тут же уловила поток следующих: – С одной лишь разницей: у тебя все эти годы была цель».

– Скоро всё наладится, – процедил я, сам не веря своим словам. Даже если бы Оля не была телепаткой, она бы без труда уличила меня в неискренности.

Мы прождали ещё минут пятнадцать, пока Ира собирала вещи. Когда она появилась, одетая не в школьную форму, а в лёгкое ситцевое платье, я в полной мере оценил, насколько красивой стала моя дочь. Она была очень похожа на Оксану: те же густые каштановые волосы, миндалевидные глаза и лёгкие движения. Меня незаметно одёрнула Оля.

– Где медальон? – шепнула она мне.

Я взглянул на Ирину шею… Подвески не было. Встретив Лилю в квартире Кирилла Степановича я решил, что медальон в её руках был обычной подделкой, фокусом, чтобы сбить меня с толку, ведь я был полностью уверен в защитной силе монастырских стен. Неужели это была не очередная провокация ведьмы?

– Ирина, ты ничего не забыла? – строго спросил я.

– У меня немного вещей, папа, ты же знаешь. Шкаф и тумбочка пусты.

– А твой медальон? – уточнил я.

Девушка схватилась за шею. Ничего не нащупав, она остановилась в замешательстве.

– Но он ещё вчера был на месте… Честное слово… Оля, извините, я знаю, что это был ваш подарок, когда я родилась… Я вернусь, посмотрю, вдруг обронила его…

– Не надо никуда ходить, Ира, – сказала Оля, – ты не найдёшь его. Он похищен.

– Но кто мог сделать это здесь? – искренне удивилась девушка.

– Моя дочь, – ответила Оля, и голос её дрогнул.

Видно было, что Ира ничего не поняла, но некоторое сомнение у неё появилось.

– У вас есть дочь? Она тоже здесь учится? Хотя, какая я глупая… она в ясли, наверно, ещё ходит, – улыбнулась Ира.

– Она на три года тебя старше, – ответила ей Оля, взяв себя в руки.

Я ощущал, как тяжело ей давался этот разговор.

– Но как такое возможно? – беззаботно спросила моя дочь, даже не представляя, в каком мире мы тайно живём. Тайно, в том числе и от неё.

«Она ничего не знает», – подумал я для Оли.

– Вы ничего не говорили? – спросила Оля всех нас.

– Нет. Это было лишним, – ответил я.

«Она росла обычным человеком, мы были её родными, я всегда говорил ей, что я инженер в секретной советской лаборатории», – это я подумал специально для Оли.

– Ясно, – буркнула та.