Питер Страуб - Темная материя

Вокруг царил ошеломляющий хаос. Улица была усыпана невероятным количеством мусора: длинные полосы, оторванные от плакатов, бутылки, банки из-под пива, разодранные книги, щепки и доски. Кое-где лежали человеческие тела, их окружили студенты с развевающимися волосами и в расклешенных джинсах. Они стояли, не сходя с места, и орали на разъяренных полицейских в «космических» шлемах с защитными масками, а те орали в ответ, угрожая поднятыми дубинками. Молодые люди, упавшие от ударов полицейских или сбитые толпой, силились уползти незамеченными. Копы с открытыми лицами шныряли среди побоища, отлавливали ребят и тащили в черные фургоны с беспощадностью роботов.

Мередит взглядом выхватила из толпы Хейварда и Милстрэпа, они с вытаращенными глазами наблюдали за разверзшейся перед ними преисподней. Огромный коп на монументальном черном коне пронесся по улице с поднятой, как сабля, дубинкой, разбрасывая молодежь, словно ветер — конфетти. В дальнем конце он развернулся и двинулся обратно, решительно гася оставшиеся очаги сопротивления. Глядя ему вслед, Мередит увидела, что Хейвард и его сосед заметили ее и делали знаки: мол, стой там, мы проберемся к тебе.

— Выходит, в тот день была мощная акция протеста студентов, которая переросла в массовые беспорядки? — вырвалось у меня. — Как же так получилось, что я впервые слышу об этом?

— Да потому, черт, — ответил Олсон, — что протесты, демонстрации и бунты в те дни были повсюду. Они нас просто немного задержали. Подумаешь. Даже «Капитал Таймс» не особо распространялась об этом. Пару абзацев.

— Потому что «Кэп Таймс» хотела сгладить и приглушить все антивоенное, неужели не понял? Вы настолько закопались в своем мирке, что даже не замечали, как все вокруг разваливается на части, вам было наплевать, что мы настолько не вписываемся в схему.

— Какую такую схему? — искренне изумился Олсон.

— Нет, ты просто невыносим! — взвизгнула Мередит.

Открылась дверь, и в щель просунулась блестящая лысина Вардиса Флека. Госпожа отослала его небрежным взмахом руки. Я припомнил кое-что из скупых рассказов жены о днях, проведенных под чарами Мэллона перед обрядом в низине.

— Да, схема была, — сказал я.

Мередит Уолш повернула ко мне искаженное яростью лицо и просверлила меня вопросительным взглядом.

— Вы хотите сказать, что составили гороскоп группы и определили время и место события. Предполагалось, что вы начнете до… Не помню. Семи тридцати?

— Точно, — сказала она. — Дональд, помнишь? Ли помнит, а ведь его там не было. Знаешь, сколько трудов стоило это все, как трудно было просчитать звездную карту и составить гороскоп? Я сделала это за спасибо, ради любви, и ни один из вас, болванов, не воспринял это всерьез.

— Да ладно, не кипятись, — сказал Олсон. — Как сложилось, так сложилось.

— Нет, ты не помнишь. Нас держали минут девяносто, а то и больше. А потом все изменилось. Благоприятное время ушло. Надо было отложить, надо было перенести дату мероприятия. Надо было убираться домой в свои хибары и ждать, пока я разработаю новую схему и у нас появится новая возможность достичь успеха.

— Какие-то паршивые полтора часа… — проговорил Дон.

— Даже час имеет значение, Дон.

— Если помнишь, у Спенсера на этот счет были сомнения.

— К несчастью, — ответила она.

Когда группа наконец воссоединилась, Мэллон отказался слушать Мередит. Ну, не то чтобы отказался — просто не принял во внимание ее тревоги и пропустил мимо ушей советы. Отшил ее — вот что он сделал. А ведь когда они собрались среди грязи и обломков после разгона демонстрации, было уже полвосьмого и быстро смеркалось. Все расчеты полетели к черту, а если она правильно понимала астрологические знаки, положение стало угрожающим. Если вы пропустили «окно», если оно захлопнулось перед вашим носом, лучше переждать пару дней. Во всяком случае, именно так она объяснила ситуацию. Пока все стояли и болтали на потемневшем от воды тротуаре, усыпанном мокрыми листовками, Мередит поняла, что ее предостережения для Спенсера — пустой звук. Он неудержимо рвался вперед, и ничто не могло его остановить.

Если ищете виноватого — выбирайте его.

Студенты разбежались, копы и пожарные наконец разбрелись по участкам и станциям писать рапорты и оформлять арестованных. Мэллон и старшеклассники появились из-за бетонных стен многоэтажной парковки, где пережидали заварушку. Мередит заметила, что, за одним исключением, все были подавлены. Кита Хейварда — то самое исключение — будто бы развеселило бесплатное зрелище. Насилие будоражило парня, походка становилась легкой, в глазах зажигались искорки. В таком вот задорном, энергичном настроении, подметила Мередит, Хейвард совсем не выглядел противным. И мог показаться даже отчасти привлекательным в своей экстравагантности. Такое преображение немного напугало ее, но больше заинтересовало. Оно навело на мысль о губительной, неожиданной силе Хейварда, наверняка связанной с «секс-гнездышком», о котором он пару раз намекал ей.

Он старался держаться как ни в чем не бывало. Когда она махнула рукой на Мэллона и повернулась к разоренной улице, он встретился с ней глазами — только представьте, Кит Хейвард смотрит ей в глаза, видимо, вновь вспомнил «секс-гнездышко». А почему нет? Может, стоит подумать. Мередит не сомневалась, что ей удастся управлять Хейвардом, независимо от того, что у него на уме, и, если повернуть так, будто он ее приглашает, будто у них свидание, Спенсер Мэллон сразу заметит — вот и отлично.

Она обнадежила Кита Хейварда легкой улыбкой и проследила, как та попала точно в цель.

Мэллон выступил перед ними с краткой речью, попросив успокоиться, собраться с мыслями и подумать о стоящей перед ними задаче, отвести от себя отрицательную энергию. «Даже ты, Кит», — сказал он. При этом Хейвард надулся, Милстрэп фыркнул, а она осознала, что Милстрэпу нравилась отрицательная энергия Хейварда, вот подонок. Там, на лугу, им надо быть сильными. Способны они на это? Способны они выбросить из головы эту неуместную задержку? Врал, конечно. Сам-то он уже давно все решил. Он посмотрел на Дональда и спросил: «Ну как, готов, Кроха? Можем мы собраться с силами?» Ошарашил его, дал понять, что Дональд, а не этот пацан Ботик был лидером маленькой группы. И Дональд сказал… Помнишь, что ты сказал, Дональд?

— Я сказал, что мы уже собрались, — мрачно ответил Дон.

Вот-вот. Дональд высказался, Дональд дал ему то, чего он хотел. Спенсер от удовольствия чуть слюнки не пустил. О’кей, говорит, тогда — вперед, наш караван? Он не смотрел на Гути и Миногу, но Мередит — смотрела, и, надо сказать, оба выглядели слегка осунувшимися. Малость выпотрошенными. Особенно Гути. За всю жизнь Мередит очень редко ощущала в себе материнские порывы, она, простите, немножко из другого теста, но тут она едва не подхватила Гути, чтобы утащить прочь. Странное дело: хотя Мередит знала, что Гути по уши влюблен в нее, как большинство мальчишек, весь этот жуткий день он не сводил глаз с Миноги — она что-то значила для него, это точно.