Татьяна Корсакова - Музы дождливого парка

— …А это мы изобрели одну штуковину. — Голос Лысого пробивается словно через толстый слой ваты. — Нас тогда деканат даже какими-то дипломами наградил. Эх, где мои семнадцать лет?..

…Где мои семнадцать лет?.. В глазах темнеет, стены кабинета растворяются в морозной декабрьской мгле, и ветер в лицо, и уже совсем другой голос:

— …Да ты не дрейфь, Мартенок! Я ж тут, с тобой, я ж подстрахую, если что.

Ледяная крошка царапает щеки, холод пополам со страхом заставляет тело дрожать мелкой дрожью. Хорошо, что уже темно, хорошо, что Макс не видит, как сильно она боится. Бесстрашный, безбашенный Макс никогда ее не поймет. Он не делает скидок на то, что она, Марта, младше и неопытнее, на то, что она всего лишь женщина, он просто выполняет ее же просьбу.

Не нужно было просить! Вот чем оборачивается глупая бравада, когда дело касается Макса! Да и бравада ли? Марте, у которой с детства было все, что только можно пожелать, не хватало сущего пустяка — адреналина. В этом она была больше остальных похожа на Макса. Гонки по ночной автостраде с восемнадцати лет, дайвинг с девятнадцати, первый прыжок с парашютом с двадцати… На какое-то время ей хватало и драйва, и заряда от пережитого, а потом снова наваливалась тоска.

— Бейсджампинг[14], сестренка! — Макс, который в играх со смертью всегда был на шаг впереди, улыбался многозначительно и насмешливо. — Если тебе мало экстрима, я могу помочь.

Да, Макс знал толк в экстриме. Экстрим был его религией и смыслом жизни. И он сомневался в том, что Марта справится с собственными демонами…

Она справится! Поднимаясь поздним декабрьским вечером на крышу небоскреба, Марта пыталась убедить себя, что все будет хорошо. Только один-единственный прыжок… всего одна попытка доказать себе и Максу, а потом можно завязывать. Сейчас главное — победить страх.

— Стремно? — Голос Макса тонет в завываниях ветра. — Погодка нынче хреновая, ветер поднялся. Придется ловить момент. Если передумала, то давай спускаться. Я пойму, это не для новичка условия.

— Я не новичок! — Пятнадцать прыжков с парашютом давали ей право так думать, но в черных глазах Макса читалось сомнение. — Я уже прыгала!

— Тут другое, сама должна понимать, не маленькая уже. Тут времени в обрез, и момент нужно подловить. Ты уверена?

Ни черта она не уверена! Она хочет вниз, туда, где нет этого промозглого ветра, где под ногами надежная земная твердь, а не заиндевевшая крыша. И если Макс станет настаивать…

Он не стал.

— Молоток, сестренка! — В простуженном голосе Макса гордость. Разве же теперь она сможет отказаться?!

Над головой — черное небо, под ногами — черная бездна, сердце перестало биться от ужаса, но нужно слушать и запоминать. Последний инструктаж перед прыжком…

— Территорию я проверил. Место глухое, безлюдное, площадка ровная, высоковольтных проводов нет. Лучше бы, конечно, днем, но ты ж фартовая девочка! — Слова такие же колючие, как снег. От них почти физически больно. — Отталкиваешься ногами с максимальной силой, прыгаешь грудью на горизонт. Никаких нырков, никаких кульбитов! Уяснила?

— Никаких нырков и кульбитов… — Собственный голос кажется чужим, механическим. Скорее бы уже, сил нет…

— Так, давай-ка еще раз проверим снаряжение. — Руки Макса шарят по куртке, что-то проверяют, что-то затягивают, успокаивают. — Ну все, Мартенок, ни пуха ни пера!

Ей нужно сказать «к черту!» и прыгнуть грудью на горизонт. Такая мелочь…

— Давай, ветер стих! — Команда Макса, как щелчок кнута.

В последний раз! В самый-самый последний раз…

Грудью на горизонт… Поток воздуха в лицо, сердце обрывается и летит вниз вместе с Мартой, от которой уже почти ничего не зависит.

Раз… два… три… Парашют!

…Что-то пошло не так. Марта не поняла — что, просто не успела понять. Земля, которой не видно, но стремительное приближение которой чувствуешь оголенными нервами, какая-то помеха на пути, а потом нестерпимая боль в правой ноге и темнота.

— …Эй, Мартенок! Эй, ты живая?! — Голос испуганный, истеричный. Макса? Макс не знает, что такое страх, он бесстрашный…

— Живая, кажется. — Лицо Макса двоится и даже троится, от этого голова кругом. Надо попробовать сесть.

Не получается. Из-за дикой боли в ноге, кажется, даже останавливается дыхание. Всего лишь перелом, такая скромная плата.

Она ошиблась насчет платы. Как же сильно она ошиблась!

— Черт! Черт!! Черт!!! Да откуда же он взялся! — Макс отстегивает парашют, его руки дрожат.

— Кто?

— Он!

Ей достаточно всего лишь повернуть голову, чтобы его увидеть. Он совсем рядом, только руку протяни…

Парень… Руки раскинуты в стороны, как крылья птицы, круглое лицо залито кровью, стекла очков разбиты, острый осколок впился в щеку. Кудрявые волосы тоже в крови, кровь стекает на меховой воротник куртки, черной лужицей поблескивает на земле.

— Это я его? — Собственная боль затихает, уходит на второй план, сил хватает доползти до парня, расстегнуть куртку, прижаться щекой к груди.

Тук-тук… слабо, едва слышно!

— Макс, он живой еще!

— Живой, но не жилец. Ты голову его видела, сеструха? Не жилец! Все, кранты, кирдык… Кто ж думал, что он выскочит, что ты на него налетишь? Кто ж думал, что все так хреново закончится?..

— Макс! — Крик вырывается изо рта облачком пара. — Макс, может, ему еще можно помочь! Может, «Скорую» вызвать!

— Вызовем. Обязательно вызовем. А пока ну-ка, Мартенок, давай к машинке!

Руки Макса причиняют невыносимую боль, гасят мысли и чувства.

— «Скорую»… он живой еще…

— Разберемся, сеструха. Сваливать нужно, пока никто не видел. Ты только не вырубайся, не хватало еще, чтобы ты… — Слова тонут в благословенной тишине, забирают с собой боль.

Марта пришла в себя уже в поместье, вскинулась, пытаясь сесть, заорала от боли.

— Допрыгалась? — Ната сидела в кресле напротив, смотрела внимательно, словно видела внучку впервые в жизни. — Довольна?

— Там парень…

— Я знаю, Максим мне все рассказал.

— А «Скорая»? Он вызвал?

— Вызвал, когда вез тебя домой. Хоть на это ума хватило. — Из серебряного портсигара Ната достала сигарету, закурила. Марту замутило.

— С ним будет все в порядке? — Она цеплялась за надежду, как утопающий цепляется за спасательный круг.

— Не будет! — В голосе Наты зазвенела сталь. — Возможно, его уже нет. — Она подалась вперед, нависла над девушкой. — Ты довольна, девочка моя? Тебе уже не скучно? Получила свою дозу адреналина?

У Марты не было сил ответить, в этот момент ей хотелось оказаться на месте того незнакомого парня, которого, возможно, больше нет…