Вячеслав Денисов - Забытые заживо

Скрутив пробку, Гоша сделал один глоток и передал бутылку с последним доктору. Тот степенно, как и следовало ожидать от джентльмена, выпил. А потом бросил звенящую пустотой бутылку в траву. И снял очки, чтобы протереть их от пота. Донован так сильно потел, что даже его пронзительные глаза, казалось, источали росинки влаги. От этого очки становились мокрыми изнутри и утрачивали свою функцию.

– Вы заказывали что-нибудь в каюту вечером перед тем утром, когда представители компании «Реалити» любезно предложили нам прокатиться на остров и полюбоваться его красотами?

– Да, – Гоша устало рассмеялся, – в тот вечер я почувствовал себя дома, в Москве…

Донован непонимающе поправил очки.

– Часов в одиннадцать вечера я попросил официанта, несшего по коридору мимо меня поднос с чашкой кофе, принести мне стакан апельсинового сока.

– И что было потом?

– Ничего не было. Мне не принесли сок.

Донован потрогал мочку своего левого уха.

– Так, все правильно…

– Что правильно?

– А я попросил принести мне, – словно не замечая вопроса, задумчиво сказал доктор, – стакан свекольного сока.

– Свекольного?..

– Совершенно верно. В смеси с морковным. Я, знаете, беспокоюсь за свой желудок… Так вот, мне тоже ничего не принесли. А Макаров просил чай. И ему его не принесли. Но зато принесли кофе Адриано.

– И что с того? Коллега, мы оба ученые люди. Попытайтесь сосредоточить меня на логике.

Донован, как бы признавая свою ошибку, понимающе моргнул.

– Вы знаете Макарова. Этот человек добьется своего во что бы то ни стало. И вот когда ему не принесли кофе и чай, но он услышал, что в коридоре что-то принесли другому, тому, кто заказывал позже, чем он, Макаров вышел из каюты и забрал чашку кофе, предназначенную Адриано, себе. Вам в конце концов не принесли апельсиновый сок, мне свекольный, Макарову чай… А итальянцу принесли вторую чашку. И в результате вы видели, что случилось. Высокий порог анафилактического шока с летальным исходом, – помолчав, он сломил травинку и стал грызть ее, раздумывая. Увидев Гошин вопросительный взгляд, поспешил объяснить: – После того как Макаров выпил кофе, одновременно с Адриано у него под действием мощной дозы бензодиазепинов случился криз. Он описывал мне свое состояние позже, я его квалифицирую как кома… В принципе, такой дозой можно было убить и меня, и вас. Но все дело в том, что кому-то было известно, что у Адриано аллергия на гипнотики. Вот в чем дело. Таким образом я полагаю, что в тот вечер на «Кассандре» был выполнен только один заказ – кофе с бензодиазепинами. Из-за Макарова одну порцию пришлось повторить. Но поскольку у отравителей оставалось, видимо, совсем немного сырья, Адриано скончался не сразу, а только утром почувствовал себя плохо. Та доза, что была заложена в первой чашке, умертвила бы его почти мгновенно. Макаров – мужчина с отменным здоровьем, и я предполагаю, что именно поэтому они оба одновременно почувствовали себя очень плохо. Но это еще не все, коллега….

Гоша слушал, не перебивая.

– Когда Макаров вернулся из леса… Помните, он ходил за группой, отправившейся в джунгли? Так вот, в лесу ему стало плохо, и он впал в кому. Но спустя некоторое время пришел в себя и даже выбрался из леса. И я, показывая ему, где на руке Адриано находится татуировка…

– Какая татуировка? Вы меня совершенно запутали.

– Об этом позже, – пообещал Донован. – Так вот, когда я ткнул пальцем в локтевой сгиб Макарова, я обнаружил там след от иглы. Ему ставили капельницу, понимаете…

Гоша ошарашенно смотрел на доктора и не скрывал своего изумления.

– Его реанимировали в лесу. Только не спрашивайте меня кто.

Подозревать, что Донован перегрелся, оснований у Гоши не было. Донован выглядел энергичным, рассудительным человеком, несмотря на свою чудовищную усталость.

– Зачем кому-то понадобилось реанимировать Макарова? Чтобы спустя двое суток его в том же лесу?..

– Вы торопите события. Давайте попробуем увидеть факты, которые раньше казались естественными, а сейчас настораживают.

– Давайте, только я таких не вижу, – признался Гоша.

– Хорошо. Факт первый: я не видел на корабле капитана, не видел команды. За все то время, что мы шли от Гаваны до этого острова, я встретил только помощника капитана, гида, официанта и двоих матросов, что вели катера. Ну, еще чернокожий бармен, для которого доллар – не чаевые. Быть может, вам посчастливилось встретить кого-то еще?

Гоша сунул руку в карман и вынул сигаретную пачку. Внутри ее виднелись четыре сигареты. Щелкнув зажигалкой, он нервно закурил.

– Нет.

– Вот так, – обрадовался чему-то Донован. – Факт второй: на палубе Левша расспрашивал об исчезнувшем гиде. Ответа о его судьбе до сих пор нет. Помощник капитана сказал, что гид перешел во второй класс. Но ни один из пассажиров второго класса человека, похожего на нашего гида, не видел. Ну и, наконец, факт третий: татуировка.

Гоша затянулся и выпустил дым в сторону. Подхваченный ветерком, он тут же исчез. Снова запахло влажной зеленью.

– На руке Адриано во время его криза я обнаружил странную татуировку красного цвета. Ладонь, словно протянутая за подаянием, а на ладони стоит католический крест. Я полагаю, что такая же есть и на руке Франческо, который, как вы помните, согласен скорее умереть, чем отдать кому-то кейс, пока сам, допустим, мочится.

Донован смотрел на Гришу и в эти мгновения был самим собой – лишенным страха, угрызений совести, словом, был таким, какой он и есть в жизни, вне окружения людей, зависимость от которых требует менять выражение лица. Выпуклый лоб, ясные, глубокие глаза цвета неба, чуть обвислые щеки, подпорченные двухдневной щетиной, и губы – припухлые, потрескавшиеся. Он был меньше всего сейчас похож на врача, но это был врач. Ноздри приплюснутого носа Донована раздувались, выдавая в нем человека чувственного и любознательного, и любознательностью этой он был похож в эти мгновения на оказавшегося в чужеродной среде домоседа.

– И как факт третий последовательно связан с первыми двумя?

– А вы сами попробуйте вывести заключение, – растеряв все силы, но не утратив ученого лукавства, сказал Донован и на своем перепачканном мокрой пылью лице изобразил мину терпеливого ожидания.

Гоша хотел есть, он просто изнывал от голода. Еще он не прочь был бы заснуть прямо здесь и сейчас. Но настойчивость Донована была настолько вызывающей, что в нем тоже заговорил бывший студент МГУ.

– Вы меня достали. Но – будь по-вашему. Вывод такой: из порта Гаваны вышла «Кассандра», на борту которой находилось всего шесть членов экипажа. Никакого капитана не было. Эндрю Джексона, названного капитаном, никто в глаза не видел. Говорили, что он простудился. Скорее всего, помощник и есть капитан. Им зачем-то нужно было убить Адриано, что они и сделали. Чтобы привязать к этому третий факт, нужно знать, что означает его татуировка: ладонь со стоящим на ней католическим крестом.