Владимир Васильев - Гостиница

Мессия проповедовал по всему миру. Под опекой и при финансовой поддержке элиты ширилось и набирало силу движение его последователей. Мессир ошибся, считая, что элита будет стремиться уничтожить Мессию. Были, конечно, и те, кто морщился брезгливо при упоминании «об этом выскочке», сыгравшем на духовном примитивизме демоса и продолжавшем его эксплуатировать. Тем не менее, элита осознавала выгодность существования Мессии и его примитивного, по их меркам, учения. К тому же, он представлял элиту, в столь экстравагантной форме сохранившую свою главенствующую социальную роль. Некоторые видели в «этом мальчишке» только талантливого актера. Постановщиком же и автором спектакля считали госпожу Мэр, давно доказавшую незаурядность своего политического таланта.

Тем временем, Общее Дело потребовало общих экономических, а затем и политических структур, охватывавших собой все Города.

Самой мощной партией повсюду стала партия «лекарей», постепенно сконцентрировавшая в своих руках городскую власть, а затем учредившая Ассоциацию Городов с едиными политическими и экономическими структурами, которые, впрочем, не означали появления унитарного государства – это был взаимовыгодный союз суверенов, а еще точнее – золотая середина между суверенностью и унитарностью.

И первым Президентом Ассоциации Великих Городов стала госпожа Мэр – главный и искусный помощник во всех делах сына.

Сам он не входил ни в какие политические структуры и категорически отказывался от всех постов. Платон был не прав, усмехался он, заставляя философов управлять государством. Они этого не умеют. Философ – впередсмотрящий и штурман, прокладывающий курс. А уж капитан с командой пусть ведут корабль по его курсу. Но надо помнить, что Океан, по которому идет корабль – это Океан жизней человеческих, и глубины его таят множество сюрпризов, не обнаруживаемых никакими приборами, кроме чуткой души. Поэтому она и не должна отвлекаться ни на мгновение.

Конечно, Первый Принцип был понятен каждому, относительно легко начал воплощаться и стал духовно-социальной реальностью, а вот второй и третий Принципы Мессии многим долгое время казались экзотическим приложением к первому. Детской игрой, вызванной к жизни юным возрастом Мессии. Массовое духовное совершенствование и самопознание – это утопия утопий. Йога никогда не была столбовой дорогой и не могла ею быть, ибо есть индивидуальный путь избранных единиц. А Мессия пытался втиснуть на узенькую тропинку бесчисленные толпы. Но в том-то и состоит секрет Мессии, что он почувствовал, как невыносимо обрыдло «толпам» быть толпами, каждый из толпы жаждал обрести себя. Поэтому большая часть демоса, ведомая искренней верой в нового Бога или потребностью веры, с детским энтузиазмом выполняла духовные упражнения первой ступени. Не все, разумеется, далеко не все нашли в себе силы подняться с социального дна. Те, кто слился с ним, так там и остались. Но и они подергивались.

Элита же, даже помогая Мессии (ясно, что одному ему такая задача не по силам), про себя, а то и открыто, скептически посмеивалась – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не бунтовало. Сама элита все эти элементарные приемы освоила еще в начальных классах.

А Мессия вплотную занялся медитативным «ликбезом» демоса: тренировка всех видов памяти, концентрация внимания и воли, вход в состояние медитации и выход из него. Самым трудным оказалось обретение Тишины в себе. Вечный, несмолкающий шум обрывков мыслей, эмоций, неосознаваемых стремлений не позволял сосредоточиться и прислушаться к своей внутренней сущности, тонущей в шуме. Часто казалось, что шум и есть сущность, что кроме него и нет ничего. От этого становилось тоскливо. Но сам-то Мессия знал, что истинная Музыка Духа рождается в Тишине, ибо обладал ею, и потому терпеливо вел свою паству к желанной цели.

Возможно, у него ничего бы и не вышло, если бы он не вспомнил о своей детской игрушке – фантомате, с такой легкостью переносящей сознание в иную иллюзорную реальность. Тогда-то и родилась у Мессии идея облегчить массам страждущих вхождение в состояние покоя с помощью фантоматической техники. Только одно дело почти безобидная детская игрушка, которая и то требовала особой осторожности, индивидуального психиатрического контроля, и совсем другое – массовое вмешательство в психику. Это уже нарушало бы резолюцию ООН о запрещении массового психического воздействия. Психионика была еще слишком малоизученной областью человеческого знания, чтобы позволять ей вмешиваться в жизнь человечества. Таинственные психионы – сверхмикрочастицы с фантастическими свойствами кажущейся внепространственности и вневременности – и влекли и пугали. Они и обнаружить-то себя позволили с трагедии – первооткрыватели психионов обрели смещенную психику, попросту, свихнулись, получив на установке слишком мощный их поток. Оттого и были они обнаружены, потому и названы были психионами. А влекли новыми и кажущимися поначалу беспредельными возможностями в познании мира. Вот пока ученые и познавали мир, не особенно позволяя своей технике вмешиваться в его естественное течение. Фантоматы же еще не были собственно психионной техникой – только первые робкие подступы к ней. Мессие же требовался даже не фантомат – в никакую иную реальность он не собирался уводить свою паству. Он желал, чтобы она внимательней всмотрелась в ту, что внутри них. Только прибор для обретения душевного покоя, внутренней сосредоточенности. Беседы со специалистами показали, что его создание не составит труда. А психиатры сочли, что он мог бы оказаться полезным и при лечении неврозов и стрессов. После этого начались политические переговоры. Трудные переговоры. Но, в конце концов, разрешение на производство «успокоителей» было получено.

И дело сдвинулось с мертвой точки. Демос замедитировал. И индивидуально, и коллективно. А Мессия посредством телевидения присутствовал на всех сеансах. Ведь смысл не только в процессе медитации, а в ее предмете. Предмет и был его заботой.

Прошли не столь уж долгие годы, и ноосфера в Городе ощутимо изменилась. Исчезла нервозность, озлобленность, настороженность, популярность развлекательных программ резко упала. Народ пребывал в почти постоянной задумчивости и словно бы прислушивался к чьему-то голосу внутри себя. При этом профессиональный уровень работающих возрос вместе с производительностью труда за счет развития индивидуальных способностей – памяти, восприимчивости, сосредоточенности. А безработных не было – «лекари» всем нашли дело.

Задумчивый народ – это было непривычно. И элита стала настороженно присматриваться к деятельности Мессии. Пока не препятствуя ему. Не бузят, и ладно…