Джеймс Херберт - Копье

Ветер завывал вокруг верхней башни средневекового храма, холодный бриз, налетающий с моря, проносился над землей, пригибая траву и раскачивая деревья. Когда луна на короткое время проглядывала между плотными облаками, на самом верху этого древнего сооружения можно было разглядеть группу людей, которые старались укрыться от ветра за парапетом башни. Но постоянно кто-то один из них стоял, оперевшись локтями на парапет и смотрел в ночной бинокль на тусклый силуэт белого дома в глубине усадьбы, находившейся почти на расстоянии мили.

– По-прежнему никаких признаков жизни, сэр, – пробормотал наблюдавший, опустив голову немного вниз, чтобы его слова не были отнесены ветром, а были услышаны другими. – По всей видимости, они обосновались там на всю ночь.

Человек к которому были обращены эти слова, взглянул на светящийся циферблат часов, и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Сейчас около половины одиннадцатого. А последний вертолет появился около десяти, не так ли?

– Я могу лишь в очередной раз принести свои извинения, но мы не можем отправляться туда, не имея ордера от комиссара, – сочувствующим тоном объяснил инспектор Барнет сложившиеся трудности отставному полицейскому офицеру Блейку.

Он симпатизировал ему, но, к сожалению, на карту было поставлено нечто большее, чем безопасность одного человека. Он действовал по указаниям комиссара и секретаря графства. Они следят за ситуацией, и если сказано ждать, значит бесполезно продолжать спор об этом.

– Черт возьми, почему вы так упорствуете? – настаивал Блейк. – Он же может умереть каждую минуту.

Инспектор повернулся к нему и попытался ответить как можно спокойнее:

– Послушайте, мистер Блейк, я могу оценить ваше беспокойство, но ведь этот Стедмен, он явился туда по собственному желанию...

– Он сказал, что должен это сделать. Он должен довести до конца игру, навязанную ему Гантом. И он очень беспокоился о девушке. Неизвестно, связана она со всем этим или нет, так же как неизвестно, жива она, или...

– Холли Майлс. Мы знаем о ней, – заметил устало Барнет. – Сейчас мы знаем о ней все.

– Почему нам ничего не сообщили о ней раньше? – раздался голос где-то рядом с инспектором.

– Подозрения, Энди. Подозрение и недоверие. Кто бы мог подумать о том, что Поуп окажется таким изворотливым?

Сержант покачал головой в темноте.

– Сколько времени они знали о нем?

– Это знает только Бог, Энди. Ты даже можешь держать пари о том, что ЦРУ участвует в этом деле потому, что неизвестно, кому можно доверять в МИ-5. Если человек в ранге Поупа мог стать членом организации Ганта, то можно только представить себе, кто мог там еще участвовать из верхних или нижних эшелонов этой службы. Вот так, – он махнул рукой. – Делайте свои выводы сами.

Секстон поднялся на ноги, чтобы немного расправить кости после длительного согнутого состояния. Порывы ветра набросились на него со всех сторон, так что ему пришлось поднять воротник пальто и застегнуть верхние пуговицы. Он бросил взгляд вниз, где в мертвенно бледном лунном свете смог отчетливо различить раскачивающийся силуэт одинокого дерева, находящегося недалеко от поворота дороги, рядом со стеной храма, с другой стороны которого, невидимые с проезжей части, были разбросаны группы машин с людьми, ожидающими начала операции.

Это были очень напряженные часы для Сектона, который с каждой минутой ощущал, как растет его беспокойство за безопасность Стедмена. Они сделали все, о чем просил Гарри, он и Стив: продолжили наблюдение за домом в Гилдфорде, ожидая прибытия туда полиции, стараясь всю ночь удержаться от сна, чтобы ничего не пропустить. Из всех событий, которые им удалось наблюдать за это время, были лишь появившиеся во дворе сторожа. Они заперли ворота и затолкали труп человека и двух собак в грузовик. Сектон и Стив подождали еще немного, как им и советовал Гарри, чтобы дать Поупу время для действий, которые могли бы развеять некоторые сомнения детектива. После еще нескольких часов ожидания, оставив Стива по-прежнему на наблюдательном пункте, Сектон отправился в Скотленд Ярд, где благодаря старым связям ему удалось добраться до руководства. К удивлению, его рассказ был выслушан с большим вниманием, а через некоторое время он уже был представлен группе чиновников из спецслужб, среди которых был американец, которому он еще раз повторил свои скромные сведения. Как понял Сектон из общего разговора, американец представлял ЦРУ. Создавалось впечатление, что Гарри потревожил большое осиное гнездо.

Согнувшись опять, чтобы укрыться от ветра, Сектон почти прокричал:

– Мы не можем просто сидеть здесь и ждать!

Барнет положил руку на его плечо и, придвинувшись ближе, сказал:

– Мы должны ждать, мистер Блейк. Осталось уже не долго, уверяю вас. Сам комиссар будет лично руководить всеми действиями, вот насколько серьезное положение.

– Так почему же его нет до сих пор? – с возмущением произнес Сектон. – Почему он заставляет нас сидеть и ждать?

– Что происходит наверху на самом деле, я не знаю. Но мне кажется, что он сейчас проводит подготовку на втором фланге. У нас есть сведения, что мы имеем дело не просто с бандой фанатиков-террористов, а с людьми, которые занимают достаточно высокое положение, почти такое же, как сам Гант, а может быть и выше. И я думаю, что комиссар сейчас консультируется в парламенте по некоторым тонким моментам.

– Но сколько же можно тратить на это времени!?

– Мы войдем туда через несколько минут после того, как получим приказ. У нас есть подкрепление в виде корпуса морских командос, которых сюда перебросили из Плимута на вертолетах. Теперь нам уже известно, что Гант имеет свою собственную армию, поэтому если он вздумает сопротивляться, здесь может начаться небольшая война. Но должен вам заметить, что я и сам плохо переношу подобные ожидания, они очень нервируют меня, но ничего нельзя поделать, пока не получен приказ. Поэтому наберись терпения и попытайся отвлечься от мыслей о Стедмене. Ведь до сих пор он все делал без ошибок, не так ли?

Секстон в расстройстве отвернул лицо. Нет, Гарри до сих пор не сделал ни одной ошибки. Но как долго это может продолжаться? И не изменит ли эта удача ему в самом конце?

Глава 18

Он подрезал его так, что теперь он не мог больше доставить радость никакой женщине. Но многим людям это принесло невыносимое страдание.

Мы стоим гораздо выше тех, кто и сейчас, и всегда были многочисленнее нас. Но нас должны ценить именно потому, что наша кровь дает нам силу, чтобы, поднявшись над другими, с успехом руководить нашим народом. Давайте ясно представим себе, что несут нам грядущие десятилетия. Они предвещают нам битву, направленную на повсеместное уничтожение тех, кто выступил против недочеловеков, кто защищает Германию как оплот нордической расы и источник человеческой культуры.