Артем Тихомиров - Ожог

Глубоко внутри Дина, скорее всего, просто маленькая испуганная девочка.

— Ты говоришь, что у друга твоего написано, что собирался записку оставить? Я хочу попробовать то же самое.

— Написать и оставить на столе?

— Я не могу бегать по дому и кричать «Чего тебе надо?» при родителях.

Может быть, оно ответить через бумагу. По-моему, хорошая идея.

— Опасная.

— Мы связались с тем, что вообще нам враждебно. Только и жди, что нас поджарят, — заметила Дина. — Ничего не поделать. А сидеть сложа руки я тоже не хочу.

— Я понял. Пожалуй, верно. Но будь внимательна…

Дина вздохнула. Дескать, не тебе меня учить.

— Нельзя знать, что это чудовище сделает с тобой, когда установит контакт.

Девушка молча кивнула. Ей захотелось домой. Мысли о завтрашних похоронах все-таки добрались до нее, подталкивая к депрессии. Сегодня на ночь придется выпить снотворного.

Максим отставил чашку.

— Так. Времени уже довольно много. На этом мы разойдемся. Я подброшу тебя домой, а сам займусь нашим делом вплотную…

Дина задумчиво раскрыла телефон, посмотрела на таймер.

— Можно спросить?

— Что? — Снегов уже встал.

— Тебе столько лет, а ты не женат. Почему?

Максим потер кончик носа, не зная, что бы такое соврать.

— Слишком много времени потратил на литературу, наверное. Да ты не обращай внимания. — Он засмеялся, а Дина с удивлением ощутила укол жалости.

Когда они сели в машину, Максим как бы невзначай бросил:

— Ты мне нравишься.

Потом он всю дорогу вел молча, глядя перед собой. Максим дал ей просмотреть видеозапись на телефоне и снимки, однако ничего «особенного» на них не проявилось. Осталось чувство разочарования.

Через полчаса после возвращения Дины пришла мать. Усталая и злая.

Девушка как раз делала уборку в большой комнате, гудел пылесос. Женщина подошла и стала в дверном проеме.

Дина повернулась и вздрогнула. Пылесос замолчал.

— Напугала, блин…

— Оставь свои словечки, — скривила губы мать. Она прошла к дивану, села, откинулась на подушки. Сердце Дины все еще учащенно билось. Пока пылесосила, все думала о Максиме, и эти мысли хотя бы частично помогали сбросить напряжение. Сексуальный мотив в ее воображении был довольно силен.

Главное, помогал выходить из мрачной давящей атмосферы ожидания беды.

С другой стороны, стойкое присутствие Максима в мыслях начинало беспокоить. Одно дело когда кто-то нравится, иное — влюбиться… О нет, пожалуйста, вот этого не надо…

Почему не надо?

Дина взяла пылесос в руку. В общем-то приборка здесь была закончена.

— Как в школе дела? — спросила мать.

— Нормально, как еще.

— Почему ты постоянно отделываешься формальными ответами?

— Все так говорят.

— Меня все не интересуют… — На Дину она даже не смотрела, сидела с закрытыми глазами. Дина заметила на ее колготках дыру, в ней виднелись расширенные вены, точно извилистая река на карте. — Я разговариваю со своей дочерью.

— У меня все нормально.

— А самочувствие?

— Еще лучше.

— Приливов нет?..

Дина смолчала.

— Я знаю, что твои месячные не всегда хороши и безболезненны. Меня не обманешь.

— И не собираюсь. Не привязывайся ко мне.

Мать открыла усталые глаза.

— Мы не общаемся по-настоящему уже очень долго. Меня это беспокоит.

— А меня нет — потому что все нормально. У каждого своя жизнь…

— Куда ты?

— Мне уроки делать надо!

Дина не говорила родителям о Серже, им вовсе незачем знать, а ей не хочется слушать стенания по поводу безвременно оборвавшейся жизни такого молодого человека…

Дина вышла из комнаты с пылесосом в руке. Заталкивая его в кладовку, она думала, что сойдет с ума быстрее говоря с матерью, чем общаясь с призраком. Теперь ей было наплевать, пусть считают ее чокнутой. Почему из-за этого Дина должна отравлять себе жизнь? Сейчас есть проблемы поважней.

Она заперлась у себя в комнате и села за компьютер. В течение получаса Дина бездумно играла в пинболл.

Позвонил староста класса и еще раз уточнил, что гроб с Сержем повезут от школы. Несмотря на воскресный день, все будет так, как положено. На кладбище поедут те, кто захочет.

— Ты поедешь? — спросил староста.

— Не знаю. Дожить надо до завтра.

— Мрачно шутишь, — сказал он и повесил трубку.

Дина снова уставилась на дисплей. Она сидела и ждала сама не зная чего.

Белая «Ока» остановилась на перекрестке, резко затормозив и чуть не стукнувшись о бампер впереди стоящей «Лады». Лидин провел рукой по мокрому лбу, не понимая, то ли это дождевая вода, то ли пот. Может, все вместе.

Лидин колесил по городу уже больше часа и не решался поехать домой. В его сознании наступил кардинальный переворот, разум перечеркнула вертикальная трещина, от которой стали расходиться более мелкие. До сих пор перед его глазами стояла картина разбивающегося в проклятой квартире стекла.

Дождь из мелких осколков засыпает пол.

Страх переставил все с ног на голову. Лидин с трудом отдавал себе отчет в том, что делает. Плотина прорвалась — и то, что он сдерживал уже давно, хлынуло в реальность бурным потоком.

Лидин сидел близко наклонившись к рулю. Машина двигалась неровно, точно она был неопытным водителем, не освоившим толком педали. Удивительно, что до сих пор «Ока» не вылетела на обочину или не врезалась в другую машину. Лидин действовал почти не думая. Вытаращенными глазами он смотрел сквозь покрытое влагой ветровой стекло.

Ударив в очередной раз по тормозам, он не заметил, что задний бампер «Лады» оказался опасно близко.

Еще до того, как зажегся зеленый свет, дождь пошел с новой силой. Лидин со злостью стал бить по рулевому колесу кулаками.

Все против него! Они хотели его смерти — совершенно ясно. Никаких сомнений. Они, писатель и его мнимая племянница, заманили его в проклятую квартиру. Эти двое вызвали привидение, чтобы оно его уничтожило. Сожрало.

Сожгло.

Но он не поддастся.

Ему нужно сосредоточиться и выработать план действий. Для этого лучше всего не возвращаться сейчас домой, а немного поездить.

Подумать, подумать, подумать…

— Проклятый дождь! Гад! Сдохни! — Лидин врезал по рулю снова, не чувствуя боли.

Средних лет блондинка с машине слева от него повернула голову. В ее светлых глазах появился страх, затем смущение и стыд, словно она подглядела за тем, как водитель занимается онанизмом.

Лидин бросил на нее бессмысленный взгляд, и блондинка быстро занялась магнитолой. На ее лице была гримаса, выражающая однозначное отношение: