Лорел Гамильтон - Пляска смерти
— Ощути запах стаи и знай, что ты в безопасности.
Прозвучало как ритуальная фраза.
Отделенный от Ричарда телом Клея Натэниел обнял меня и их обоих, но все мы обнимали Ричарда. Клей понял, насколько нужно было Ричарду прикосновение, но понял и то, что Ричард мог бы не подпустить так близко вампиров и леопардов. А вот другой волк из его же стаи — это безопасно. Этот момент понимания вытолкнул в моем списке Клея из телохранителей в друзья.
Мика подошел сзади ко мне, обнял нас покрепче. И наконец на колени встал Ашер, скорее возле Натэниела и меня, чем возле Ричарда, но рукой касаясь волос Ричарда. Все мы отдавали, кто что мог.
Рыдания стали тише, потом прекратились. Я ощутила, как уходит напряжение из его рук, из его тела. Он выдохнул — долгим, тяжелым вздохом, и я почувствовала, как он входит в тепло, в прикосновения. Все заботы, все тревоги уходили в тесноте тел, во взаимной ласке.
Потом он глубоко, полной грудью, вдохнул и распрямился, стоя на коленях. Как человек, выныривающий из глубокой воды, но только этой водой были руки и тела. Он поднялся на колени, начал вставать. Мы раздвинулись, давая ему место.
Ричард улыбнулся мне, всем нам.
— Спасибо, всем вам спасибо. Мне это было нужно. Я не знал даже сам насколько…
Он двинулся прочь из стоящего на коленях круга. Жан-Клод и Клей отодвинулись, давая ему пройти.
Он остановился и вздохнул так, что тело его вздрогнуло.
Жан-Клод встал и помог встать мне. Я не возразила против помощи — меня все еще трясло. Не только Ричарду сегодня нужна была поддержка.
Все встали — по одному, по двое. Мы ждали, чтобы Ричард что-нибудь сказал или чтобы кто-нибудь придумал, что сказать.
Он обернулся и улыбнулся нам. Его прежней, бойскаутской улыбкой, как я ее называла. И держался так свободно, как я давно уже не видела.
— Я сегодня заночую в комнате Джейсона.
— Тебе не обязательно уходить, — сказала я.
Улыбка стала чуть уже, пропуская наружу легкую грусть.
— Не могу я здесь спать, с ними со всеми.
— Не думаю, что останутся все, — сказала я.
Он пожал плечами:
— Я не хочу тобой делиться, Анита. Особенно сегодня. Но я видел твое лицо, когда Мика и Натэниел тебя обнимали. Со мной у тебя оно никогда не бывало такое мирное.
Я открыла рот — сказать что-нибудь утешительное, но он поднял руку, останавливая меня.
— Не надо, Анита, не отрицай. Я не злюсь, я просто… — Он мотнул головой. — Не знаю, что делать, но знаю, что сегодня тебя делить не могу. Скоро будет рассвет, и ты не захочешь, чтобы с нами был Жан-Клод. А он — единственный, с кем я готов был бы делить тебя в эту ночь. — Он снова пожал плечами. — Но тебе захочется чего-то потеплее. — Он попытался улыбнуться жизнерадостно, и это почти получилось. — Так что мне лучше сейчас уйти. А то я скажу или сделаю что-нибудь такое, что тебя расстроит, — в этом я не сомневаюсь. — На миг у губ появилась сардоническая складка. — Я благодарен за утешение, оно мне было нужно, но где-то в глубине души мне по-прежнему хочется, чтобы все ушли.
С этими словами он резко повернулся и вышел.
— Клей, — велела я, — пойди с ним.
Клей спорить не стал, и когда он догнал Ричарда, Ричард тоже не возразил. Я сочла это хорошим признаком. Во всяком случае, надеялась, что он хороший.
Глава девятнадцатая
Жан-Клод прижал меня к себе:
— Прости, ma petite, мне очень жаль.
Ашер поцеловал меня в щеку:
— А мне не жаль, что он ушел.
— Веди себя прилично, — сказала я.
Он прижался ко мне, обняв Жан-Клода за плечи:
— Мы все вели себя идеально, а твой Ульфрик все равно ушел, вздыбив шерсть.
Натэниел встал передо мной, отвел у меня прядь волос с лица.
— Знаешь, Анита, мне тоже не жаль, что его здесь не будет. Я хотел бы сегодня ночью держать тебя в руках, а Ричард бы меня в кровать не пустил.
Оба они были правы. Так с чего ж это я решила, будто должна защитить честь Ричарда?
— Хватит, — сказал Жан-Клод. — Ma petite устала, оставим ее сегодня с Микой и Натэниелом.
Он поцеловал мое поднятое вверх лицо, ласково, и сам ничего на лице не выразил. Иногда он просил не отсылать его прочь, но сегодня даже не попытался. Выпустил меня и направился к двери рядом с Ашером.
— Как-то неловко выставлять тебя из твоей собственной кровати, — сказал Мика.
Жан-Клод обернулся:
— Ma petite неприятно, когда я умираю на рассвете. Уважим сегодня ее чувствительность. Ей хватило потрясений на одну ночь.
Ашер обнял Жан-Клода одной рукой:
— Мы будем у меня.
Сто раз я видела, как они обнимаются, десятки раз отсылала их ночевать в комнату Ашера. Но сегодня впервые подумала, чем же они там будут заниматься. Сексом? Будут делать друг с другом то, что мы с Жан-Клодом делали с Огги? А мне до этого дело есть? Я даже не знала.
Мика посмотрел на меня:
— Дамиан утром не умирает, если он с тобой. Может быть, стоит выяснить, не так ли и с Жан-Клодом?
— Не напирай, Мика.
Мне почти отчаянно хотелось сегодня чего-нибудь нормального. Только в моем голосе прозвучало не отчаяние, а злость.
— Он может спать с другой стороны от меня, так что, если утром он умрет, ты его касаться не будешь.
Я покачала головой:
— Почему это для тебя так важно? И именно сегодня?
— Я думаю, необходимо выяснить, не приобрел ли Жан-Клод какие-то из тех возможностей, что приобрел Дамиан. Но важнее, что Белль Морт труднее стало тебя контролировать, когда он к тебе прикоснулся. Я бы постарался сегодня держать его рядом — просто на всякий случай.
Я заморгала, глядя на него, потом вздохнула:
— Ох. Как всегда, практичен.
— Идеально практичен, — отозвался Ашер и отпустил руку Жан-Клода. — Пойду в свою одинокую постель.
— Ашер! — сказала я. — Пожалуйста. Хватит с меня на сегодня обид.
Он улыбнулся, подошел ко мне, обнял и почти братски поцеловал в лоб.
— Никому из вас я сегодня не доставлю огорчения. Но я бы не против был на себе проверить эту вашу теорию о дневных вампирах. Если получится у Жан-Клода, может получиться и у меня.
— У Дамиана получается только в одной комнате с Натэниелом. Боюсь, без Ричарда у Жан-Клода тоже не получится.
Ашер шагнул назад, пожал плечами этим поразительным галльским жестом и направился к двери. Нам он помахал легко и небрежно, но слишком много столетий воспоминаний накопились у меня о языке его жестов. Ну, не у меня, у Жан-Клода, но я их видела. Ашер был задет, и его можно понять — его одного выставили из комнаты. Но окликнуть я его не окликнула. Мне и один-то труп в кровати не нужен, а два — так и подавно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});