Елена Звёздная - Замок Оборотня

На меня непонимающе смотрели, я столь же непонимающе глядела в ответ.

– Я перекинулся, Ким, – хрипло произнес лорд. – Перекинулся… – и совсем сипло, – я мог убить тебя…

Все же вырвавшись из его объятий, встала, поправила платье и нагло ответила:

– Вы, Сонхейд, да, вполне даже могли убить меня, а вот ваш зверь – единственный нормальный чело… в смысле, самый нормальный в вашем замке.

Владелец замка молча посмотрел на меня, затем на ногу, которая уже совершенно не болела, и снова непонимающе на меня.

– Зверь вылечил, – сообщила Сонхейду.

Недоумение во взгляде сменилось непониманием. А я просто глядела на мужчину, пытаясь найти в нем что-то общее с волком…

Сонхейд был в брюках, босиком, и на теле обнаружилось несколько ярко-алых уже заживающих царапин, видимо, выломанная дверь оставила. А еще лорд совершенно не понимал, что произошло, и меня почему-то это насторожило.

– Альфа, – да, после знакомства с его звериной ипостасью я почему-то сочла это обращение правильным, – а почему вы так испугались?

Сонхейд нахмурился, дыхание снова стало тяжелым, и отвечать он не хотел, но все же произнес:

– Однажды я обратился в замке, – голос охрип, – и… убил свою жену.

Резко поднялся, подошел ко мне и осторожно, едва-едва касаясь, притронулся к моей щеке, чтобы тихо добавить:

– Прости меня, – резкий выдох. – Это не повторится никогда, Ким.

Отойдя на шаг, я удивленно переспросила:

– Так это вы убили свою жену или зверь?!

Лорд не ответил на мой вопрос, но взгляд потускнел, и сильно, а еще челюсти сжались, и дикое чувство вины промелькнуло на мгновение во взгляде гордого альфы.

– Слушайте… – Я присела на перила балкона. – Вот в то, что убили вы, я могу поверить, вы страшный, но зверя обижать не нужно, он в отличие от вас разумный, воспитанный, вежливый и да – замечательный.

– Что? – выдохнул потрясенный мужчина.

Договорить мы не успели – внизу раздался крик:

– Альфа!

Сонхейд молча подошел ко мне, подхватил, но уже без перекидываний на плечо, и вынес из странного помещения. Я не сопротивлялась, в каком-то оцепенении разглядывая по мере возвращения в гостиную ободранные когтями стены, раскуроченную потайную дверь, изорванные ковры и гобелены. И просто не могла не спросить:

– А как вы меня нашли?

– По запаху, – кратко ответил Сонхейд.

В холле обнаружилась Арида, бросившая на меня странный взгляд, двое незнакомых мужчин: смуглых, с черными волосами и звериными глазами, и какая-то женщина, поджарая и с седыми волосами.

– В чем дело? – отпуская меня, вопросил лорд.

Смотрительница молча указала на столовую. Размашисто ступая, Сонхейд вошел туда. Я следом.

Как оказалось, мука была рассеяна почти по всему полу, и вот там на неизвестном мне языке кривой вязью было написано что-то. Не знаю что, но, читая это, лорд все больше и больше мрачнел, а к концу повествования я услышала его тихое «Грра».

– Это он тебе про рыжую маньячку написал? – поинтересовалась я.

– Про тебя, – хрипло ответил Сонхейд, неестественно быстро поворачивая голову ко мне и откровенно ужасая сиянием янтарных глаз.

Испуганно отвернувшись, я увидела единственное слово, написанное на понятном мне языке, и это слово было «Сидеть». Я вздрогнула, а потом… потом я вспомнила волка, нашу с ним «беседу», а до этого мои крики на Сонхейда и то, что когда я заорала на него «Сидеть!», лорд… действительно сел!

Догадка казалась невероятной, и я бы не поверила, но… кто-кто, а сонхейдовский зверь просто так такое писать не стал бы! И я медленно повернулась к лорду, чувствуя, как губы медленно растягиваются в улыбке…

– Все, альфа, ты попал! – нагло заявила я Сонхейду. – Сам отпустишь или как?

Замечаю недоумение, отразившееся на лице Ариды, но это мелочи.

– Хэс! – прорычал Сонхейд, не сводя с меня пристального немигающего взгляда.

В тот же миг нас оставили наедине. Меня, пол, исписанный зверем, и собственно зверюгу, которой был лорд-оборотень. И я стояла босиком на деревянном полу, в ситцевом платьице, неумытая, непричесанная, ненакрашенная, все еще без белья, зато наглая. И я нагло смотрела на плавно двинувшегося ко мне Сонхейда, только улыбка моя становилась все шире. И когда лорд навис надо мной, в очередной раз давя авторитетом, я спокойно сказала:

– Сидеть, Сонхейд!

Оборотень замер. Застыл просто! Только глаза сверкали! А я едва не светилась от радости, и чем злее становилось лицо окаменевшего лорда, тем радужнее казался мир вокруг! Вот оно счастье!

Истинное.

– Попал, да? – язвительно поинтересовалась я.

Сонхейд не дрогнул, только сглотнул, от чего его кадык нервно дернулся.

Вот именно так мир и переворачивается с ног на голову.

Чувство вселенской справедливости накрыло! И, чуть подавшись вперед, я обвила его могучую шею руками, приподнявшись на носочках, потянулась к нему и, глядя в янтарные глаза, мстительно прошептала:

– Две недели, Сонхейд! Ты убил два года моей жизни, я буду отравлять твое существование две недели, оборотень! Ты счастлив?

Глухой, гортанный рык из самой глубины его существа, и хриплый вопрос:

– Почему же не уйдешь?!

Я отпустила его, отошла на два шага и промолчала. Не объяснишь ведь ему, что удерживают меня два простых слова: «Не уходи».

Нет, мне все так же хотелось бежать прочь от Сонхейда, но я не могла забыть взгляд зверя и просьбу в его глазах.

– Отомстить хочу, – солгала я лорду. – Испорчу тебе жизнь, морда блохастая, заставлю сильно пожалеть о моем сексуальном рабстве и, да, кое с чем разберусь, а вот после этого уйду! Так что, Сонхейд, в твоей жизни наступает пора испытаний.

Но вот кое-что меня напрягало в этом всем, и потому я спросила у изображающего соляной столб оборотня:

– Альфа, а тебе любой приказать может?

Хрипло Сонхейд ответил:

– Нет.

Это уже интересно.

– Только я? – не могла не спросить.

– Д-д-да, – и очередной рык.

А я подошла, потянулась, нежно поцеловала его в покрытую жесткой щетиной щеку и прошептала:

– Это не тебе, это зверю, он просто чудо.

Когда я вновь отошла, увидела несколько недоуменное выражение на лице Сонхейда, весело подмигнула ему и вышла в холл.

И вот там спокойно и уверенно я потребовала:

– Арида, мне нужна одежда. Нормальная одежда! Джинсы желательно. И белье! И да – кого можно отправить арестовать эту рыжую маньячку?

Из столовой донесся разъяренный рык. Я развернулась, приоткрыла дверь и мило поинтересовалась у Сонхейда:

– Давай ты не будешь вмешиваться, а я не буду строить тебя на глазах у твоей стаи? Как тебе предложение? Все же авторитет – дело тонкое, согласись.

Сонхейд согласен не был. Вообще не был. Мускулистая, чуть сутулая громадина с длинными, сжатыми в кулаки руками находилась в состоянии готовности разорвать меня на месте. Но мне уже не было страшно. Я стояла в дверях столовой, сложив руки на груди, мило улыбалась монстру и чувствовала, как возвращаюсь я, такая, какая была, – спокойная, уверенная в себе, не боящаяся сказать «нет» и настоять на своем.