Бархатный Элвис - Грег Ф. Гифьюн
«Не думал, что это станет сюрпризом. Не то чтобы тебя не было рядом».
Он был прав, я должен был догадаться.
«Да», — тихо сказал я.
Он протянул мне одну из своих больших рук. «Береги себя».
«И ты тоже». Я поднял свою обмотанную руку. Рукопожатие не состоялось.
Как только я вышел, застонав от боли, и закрыл дверь, из его стереосистемы зазвучала мелодия DIO. Прежде чем я успел помахать рукой на прощание или сказать что-нибудь еще, Телли отъехал и скрылся.
Я стоял там еще некоторое время, даже когда он уехал и я остался один в темноте.
Через несколько минут я вышел из дома Крэша, погрузил бархатную картину в багажник и на машине Адель отправился в мотель.
Когда я приехал туда, я ждал на стоянке и все воспринимал как должное. У меня все еще была паранойя, что кто-то может появиться из темноты, все еще отслеживая мои шаги, хотя я знал, что больше не осталось никого, кто мог бы придраться ко мне.
Мой телефон начал разрываться от сообщений и звонков от Адель. Я опаздывал.
Бумажное полотенце, которое я прижимал к глазу, промокло, поэтому я выбросил его в окно, выдернул из рулона еще несколько листов и прижал их к ране. Прижав рулон к руке, я вылез из машины и, ковыляя, добрался до комнаты, где мы оставили Молли.
Сквозь занавески одинокого окна виднелся свет, но он был тусклым и мерцающим, так что, скорее всего, исходил от телевизора. Когда на мой телефон пришла очередная серия сообщений от Адель, я выключил его и тихонько постучал в дверь.
Изнутри донеслось приглушенное «Кто там?».
«Это я, Санни», — сказал я. «Открой».
За звуком открывающихся замков последовал звук распахивающейся двери, и Молли предстала перед нами полностью одетая и выглядящая такой же растрепанной, какой мы ее оставили. «Господи», — сказала она, глядя на меня расширенными глазами.
Я знал, что выгляжу не лучшим образом: окровавленные бумажные салфетки и кровь по всему телу. К тому же у меня уже начали появляться синяки, и я уверен, что представлял собой весьма примечательное зрелище. «Нам нужно идти, — сказал я, — но сначала я хочу зайти на минутку».
Она посмотрела куда-то мимо меня. «Где Крэш?»
«С ним все в порядке, он дома», — соврал я. «Я отвезу тебя на автобусную станцию».
Ее глаза уставились на меня. Они были красными, но не от травы. Она плакала. Очень много. «Кевин-Кит?» — спросила она тоненьким голоском.
Я медленно покачал головой: «Нет».
Она немного съежилась прямо у меня на глазах, ее живот прогнулся внутрь, словно ее ударили в живот. Не говоря больше ни слова, она отвернулась и побрела обратно в комнату.
Я последовал за ней, закрыл дверь и запер ее за собой.
Молли присела на край кровати. Ребенок был повержен. «Что с тобой случилось?» — спросила она.
Я прошел в соседнюю ванную комнату и, как только увидел себя в зеркале над раковиной, пожалел, что сделал это. «Меня сбил поезд», — сказал я.
«Правда?» — спросила она из другой комнаты.
Я убрал бумажное полотенце с раны, чтобы взглянуть на нее в зеркало. Кровотечение почти прекратилось, но рана выглядела ужасно и явно требовала наложения нескольких швов. У меня были царапины и синяки по всему лицу и шее, кровь вокруг глаз, кольцо крови вокруг рта и широкая полоса, сбегающая по подбородку к горлу. Кровь из носа давно перестала идти, но обе ноздри были заляпаны засохшей кровью. Одно из моих ушей тоже было залито кровью. Моя рубашка была так окровавлена, что казалось, будто в меня стреляли.
Голова все еще раскалывалась, каждый дюйм болел, но я снял рубашку, выжал кровь в раковине, потом отбросил ее в сторону на стойку и немного попускал воду, пока она не стала теплой. С помощью бумажных полотенец я привел себя в порядок, а затем проверил, не расшатались ли у меня зубы.
Подержав рубашку под струей воды, я прополоскал ее как мог, затем выжал и надел обратно. Я все еще выглядел как дерьмо, но, за исключением раны над глазом и пятен на рубашке, по крайней мере, большая часть крови исчезла.
Поменяв бумажные полотенца на свежие, я потуже завязал платок на руке, взял рулон полотенец и, пошатываясь, вышел из ванной. Молли все еще сидела у изножья кровати, ссутулившись, и выглядела так, будто могла упасть в любую секунду. «Нам пора идти», — сказал я. «Я должен забрать тебя отсюда. Все закончилось, и ты больше не должна волноваться, но ты должна уйти, понимаешь?»
«Но я же сказала тебе, что автобусов не будет до утра».
"Я знаю, но мне нужно сделать еще кое-что, так что я тебя сейчас оставлю, хорошо? Ты решишь, куда хочешь поехать, и через несколько часов будешь в пути, и все это останется позади».
Молли посмотрела на меня своими печальными глазами. «Это никогда не останется позади, Сонни. Никогда».
«Все наладится», — сказал я ей. «Это займет много времени, но это произойдет».
«Ты выглядишь так, будто тебе пора в больницу».
«Мне стало лучше».
«Крэш тоже умер?»
«Нет».
«Почему его здесь нет?»
«Он в больнице».
«Ты солгал».
«Мне жаль».
«С ним все будет в порядке?»
Я кивнул.
«Я больше не увижу его?» — спросила она.
«Нет».
Молли вытерла слезы с глаз. «Я хочу поехать в Кали».
«Мы посадим тебя на автобус до Лос-Анджелеса. Ты сможешь начать все сначала».
«Я буду совсем одна».
«Все будет хорошо». Я не был уверен, что так и будет, но говорить ей об этом было бессмысленно. «Просто будь осторожна там. И выбирай парней получше».
«Кевин-Кит умер за меня. Я всегда буду любить этого
