Между двух огней - Кристофер Бьюлман
Его круглая огненная пасть пылала за подсвеченными листьями.
Идиотский крик в его голове оформился в слова.
ГДЕ ТЫ МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА МЫ НАЙДЕМ ТЕБЯ ДАЖЕ ЕСЛИ НАМ ПРИДЕТСЯ СОРВАТЬ КАЖДУЮ КРЫШУ ОТСЮДА ДО МОРЯ И ПОВАЛИТЬ КАЖДОЕ ДЕРЕВО ТЫ ТУТ НЕ ТАК ЛИ НА ДЕРЕВЕ МЫ ЧУЕМ ТВОЙ СТРАХ НЕ ДУМАЙ О ТОМ КАКОЙ БУДЕТ ТВОЯ СМЕРТЬ НО ОНА БУДЕТ ЕЩЕ ХУЖЕ И СМЕРТЬ ЭТО НЕ КОНЕЦ ДА! ЗДЕСЬ! Мы видим тебя.
Белая рука
Гребаная рука!
размером с пони спустилось с неба; на ней было слишком много суставов. Она обрывала ветки с их дерева. Вот теперь священник закричал. Как и Дельфина. Еще больше рук. Пять? Шесть?
Руки схватились за дерево и, раскачивая, вырвали его из земли. Дерево перевернули вверх корнями, и оно вращалось вокруг отца Матье, когда он падал, задевая его ветками и оставшимися листьями, но замедляя его падение, так что, когда земля поднялась и ударила его по боку, голове и коленям, у него выбило воздух из легких, но он ничего не сломал.
Он смотрел, как дерево над ним удаляется, ее лицо белело на фоне листвы, а ноги были прикованы к ветке.
НЕТ! попытался закричать он, но из его плоских легких вырвался только хрип.
Чудовище, нависшее над ним, держало дерево, как игрушку.
Оно было отвратительно.
Шесть крыльев.
Шесть рук.
Теперь оно рвало дерево на части.
Почему ты должен причинять ей боль она же такая маленькая
Двенадцать горящих глаз и круглый огненный рот.
Отец Матье сложил руки в молитве, не в силах произнести ни слова, но представляя, как к нему спускается ангел Божий.
И тут он увидел ангела.
Он пришел.
Маленькая луна, только что взошедшая, янтарного цвета, быстро двигалась за облаками.
Один из двенадцати глаз существа повернулся в ту сторону, но остальные не отрывались от своей задачи. Оно трясло дерево.
Что-то упало.
Одна из этих белых рук чуть не схватила ее.
Девочка.
Священник, спотыкаясь, поднялся на ноги и попытался подбежать под нее, но он был слишком далеко. Слишком старый. Слишком медлительный.
Тем не менее он бежал.
Теперь у него было немного воздуха, и он закричал:
— Боже, пожалуйста!
Свет из облака нырнул, как сокол, один из самых маленьких и быстрых из тех, за которых короли расплачиваются городами, и ее поймал.
И был пойман сам.
Одна рука дернула его за красивую лодыжку.
Другие вцепились в его крылья.
Забытое дерево рухнуло, медленно, словно во сне.
Ангел, отброшенный назад, выпустил девушку из рук, и она снова упала; что-то другое (хвост?) попыталось ее схватить, но промахнулось.
В руке ангела сверкнул меч из чистого лунного света.
Двое яростно сражались, когда к ним приблизилась еще одна темная фигура.
Девочка падала.
Теперь она была ближе к земле.
Ближе к священнику.
Он подбежал под нее.
Ее фигура быстро росла, приближаясь к нему.
Пожалуйста, Боже.
Он поймал ее, в основном.
Из носа у него текла кровь, глаза были закрыты, рот набит песком.
Они покатились по земле.
От нее пахло можжевельником.
Каким-то образом он подхватил ее на руки и убежал.
Томас лежал в своем овраге, обложенный хворостом, и изо всех сил старался не потерять сознание — колесо от упавшей телеги его ранило.
Он должен был следить за девочкой, но не мог оторвать глаз от схватки.
Ангел и два дьявола.
Конец света.
В небе бушевала битва — она пронеслась над Осером и продолжилась над полями. Над рекой и восточной частью города на мгновение вспыхнул свет, золотисто-оранжевый и прекрасный, как раз такой, когда солнце пробивается сквозь облака, прежде чем опуститься за горизонт. Затем все погрузилось во тьму, и свет падал только вспышками, рисуя сцены, которые возникали на мгновение и снова растворялись во тьме. Теперь масса черных щупалец обвилась вокруг источника света; теперь прекрасная рука, сияющая бледным светом, взмахнула мечом, отсекая некоторых из них и заставляя небесный свод содрогаться, как тогда, когда по поверхности воды пробегает рябь. Томас каким-то образом знал: то, что он видит, было не совсем правдой, а переводом; у него не было возможности понять то, что он видит, поэтому его разум рисовал свои собственные картины. Теперь одна черная крылатая тварь набросилась на прекрасную крылатую тварь и стала рвать ее ртом, похожим на пасть льва; над ртом горели два глаза, яростные и безумные. Теперь шестикрылая тьма устремилась вниз, и огонь из ее круглой пасти обрушился на прекрасную огромной струей, которая ударила в цель и была отклонена, расцветая и проливаясь дождем по всем полям, освещая местность тут и там множеством маленьких огней. Все снова погрузилось во тьму, пока три фигуры не сцепились, и черные фигуры не погнали светящуюся все ниже и ниже, на ячменное поле неподалеку от реки. Воющий звук, который был одновременно животным и механическим, ударил Томаса по ушам и заставил встать дыбом все волоски на его теле.
Удар от их падения вырыл глубокую траншею, повалил деревья по кругу, их верхушки были направлены в сторону от траншеи.
На ячменном поле огромные существа, размером с ветряную мельницу, молотили, катались и взрывали землю. Два из них были такими черными, словно в ткани мира прорезали дыры; один сиял, как полная луна, просто разрывая сердце своей красотой, отбрасывая безумные тени на траву, деревья и холмы, когда он двигался. Теперь его сияние стало тускнеть, когда шестикрылое прижало его к земле и начало душить. Томас встал и увидел, как двукрылое существо поднялось в воздух, оглашая воздух львиным рыком, в котором звучали одновременно страдание и торжество; его огромные лапы опустились и вонзили копье в источник света, который зашипел и погас. Земля содрогнулась так сильно, что Томас был сбит с ног.
В это мгновение все птицы в лесу и на полях закричали в оглушительной какофонии, даже те, что поют только днем, так громко и безумно, что заглушили даже рев ветра.
Томас осознал, что кричит, но, даже осознав это, не смог остановиться. Пошел теплый дождь, но капли были гуще воды, они попадали на лицо рыцаря, даже в рот, оставляя на нем медный, солоноватый привкус крови.
Он закрыл глаза руками и подтянул колени к подбородку, продолжая хрипло кричать, на грани безумия.
Он провалился в бессознательность, и, к счастью, ему ничего не приснилось.
ЧАСТЬ I
II
Поскольку они так долго были одни в преисподней, падшие создали там свое собственное королевство и объявили себя владыками этого места. С первых дней своего заточения они зажигали фальшивые звезды на потолке Ада, чтобы насмехаться над тем, что было наверху. Они выкапывали мертвые реки и выдалбливали моря, которые дымились и покрывались пузырями; они возводили жестокие холмы; они высаживали железные леса под огненной луной.
Это им было позволено в их изгнании, но одно было запрещено.
Зарождение жизни было сохранено за Господом Саваофом57, и числа, необходимые для алхимии жизни, были скрыты от ангелов.
И
